Тотальный диктант, 2018 (14.04)
Про Тотальный диктант в Таллинне с опозданием на неделю напишу три строчки чо_как, пробегусь по верхам.
Это был мой третий диктант, и в этом году, несмотря на дружескую девичью попойку накануне в пятницу 13, в субботу встала, патчи под глаза, маску на лицо, кофе в себя, и пошла.
Такой мой долг перед родным, самым лучшим и красивым языком в мире. А еще - трудным языком, никто же не будет спорить?
Ведь что интересно. За долгие годы написания постов, я бы вполне могла освоить пунктуацию на пять из пяти, но, как и любой упоротый ленивый, пофигистичный и, главным образом, вредный человек, считаю, что пунктуация должна быть исключительно авторской. Вот ровно в тех местах, где считаю нужным делать условные паузы, там и молодец.
Однако этот факт не противоречит другому: попытаться получить свою законную пятерку за чужой авторский текст не оставляю надежды.
Памятуя, как год назад зачитывал текст Харатьян, в этом мы подумали и я решила, что будем писать снова в университете у Чуйкиной, филолог и лектор Таллинского универа диктует лучше всех. Ну а кому нужен был гламур и красивые фото и видосы, пошли в концертный зал Нордеа (его, кстати, переименовали 12 апреля в зал Alexela. Кхм...третий или четвертый раз зал меняет название, да уж) на Билана, он там же днем ранее давал концерт; или на Сухорукова в РКЦ.
Текст был Гузель Яхиной. Нам досталась часть 3 "Вечер". Мне понравился намного больше прошлогоднего текста Леонида Юзефовича.
…Бах спускался с крыльца школы и оказывался на площади, у подножия величественной кирхи с просторным молельным залом в кружеве стрельчатых окон и громадной колокольней, напоминающей остро заточенный карандаш. Шёл мимо аккуратных деревянных домиков с небесно-синими, ягодно-красными и кукурузно-жёлтыми наличниками; мимо струганых заборов; мимо перевёрнутых в ожидании паводка лодок; мимо палисадников с рябиновыми кустами. Шёл так стремительно, громко хрустя валенками по снегу или хлюпая башмаками по весенней грязи, что можно было подумать, будто у него десяток безотлагательных дел, которые непременно следует уладить сегодня…
Встречные, замечая семенящую фигурку учителя, иногда окликали его и заговаривали о школьных успехах своих отпрысков. Однако тот, запыхавшийся от быстрой ходьбы, отвечал неохотно, короткими фразами: времени было в обрез. В подтверждение доставал из кармана часы, бросал на них сокрушённый взгляд и, качая головой, бежал дальше. Куда он бежал, Бах и сам не смог бы объяснить.
Надо сказать, была ещё одна причина его торопливости: беседуя с людьми, Якоб Иванович заикался. Его тренированный язык, мерно и безотказно работавший во время уроков и без единой запинки произносивший многосоставные слова литературного немецкого, легко выдавал такие сложноподчинённые коленца, что иной ученик и начало забудет, пока до конца дослушает. Тот же самый язык вдруг начинал отказывать хозяину, когда Бах переходил на диалект в разговорах с односельчанами. Читать наизусть отрывки из «Фауста», к примеру, язык желал; сказать же соседке: «А балбес-то ваш нынче опять шалопайничал!» - не желал никак, прилипал к нёбу и мешался меж зубов, как чересчур большая и плохо проваренная клёцка. Баху казалось, что с годами заикание усиливается, но проверить это было затруднительно: беседовал с людьми он всё реже и реже… Так текла жизнь, в которой было всё, кроме самой жизни, - спокойная, полная грошовых радостей и мизерных тревог, некоторым образом даже счастливая.
Ну а после диктанта провели просто чудесно день в городе, и не менее чудесный вечер с суперским (как же я ждала именно такого плана хоррор!) фильмом "Тихое место". О нем я отдельно напишу, он стоит того.
Это был мой третий диктант, и в этом году, несмотря на дружескую девичью попойку накануне в пятницу 13, в субботу встала, патчи под глаза, маску на лицо, кофе в себя, и пошла.
Такой мой долг перед родным, самым лучшим и красивым языком в мире. А еще - трудным языком, никто же не будет спорить?
Ведь что интересно. За долгие годы написания постов, я бы вполне могла освоить пунктуацию на пять из пяти, но, как и любой упоротый ленивый, пофигистичный и, главным образом, вредный человек, считаю, что пунктуация должна быть исключительно авторской. Вот ровно в тех местах, где считаю нужным делать условные паузы, там и молодец.
Однако этот факт не противоречит другому: попытаться получить свою законную пятерку за чужой авторский текст не оставляю надежды.
Памятуя, как год назад зачитывал текст Харатьян, в этом мы подумали и я решила, что будем писать снова в университете у Чуйкиной, филолог и лектор Таллинского универа диктует лучше всех. Ну а кому нужен был гламур и красивые фото и видосы, пошли в концертный зал Нордеа (его, кстати, переименовали 12 апреля в зал Alexela. Кхм...третий или четвертый раз зал меняет название, да уж) на Билана, он там же днем ранее давал концерт; или на Сухорукова в РКЦ.
Текст был Гузель Яхиной. Нам досталась часть 3 "Вечер". Мне понравился намного больше прошлогоднего текста Леонида Юзефовича.
…Бах спускался с крыльца школы и оказывался на площади, у подножия величественной кирхи с просторным молельным залом в кружеве стрельчатых окон и громадной колокольней, напоминающей остро заточенный карандаш. Шёл мимо аккуратных деревянных домиков с небесно-синими, ягодно-красными и кукурузно-жёлтыми наличниками; мимо струганых заборов; мимо перевёрнутых в ожидании паводка лодок; мимо палисадников с рябиновыми кустами. Шёл так стремительно, громко хрустя валенками по снегу или хлюпая башмаками по весенней грязи, что можно было подумать, будто у него десяток безотлагательных дел, которые непременно следует уладить сегодня…
Встречные, замечая семенящую фигурку учителя, иногда окликали его и заговаривали о школьных успехах своих отпрысков. Однако тот, запыхавшийся от быстрой ходьбы, отвечал неохотно, короткими фразами: времени было в обрез. В подтверждение доставал из кармана часы, бросал на них сокрушённый взгляд и, качая головой, бежал дальше. Куда он бежал, Бах и сам не смог бы объяснить.
Надо сказать, была ещё одна причина его торопливости: беседуя с людьми, Якоб Иванович заикался. Его тренированный язык, мерно и безотказно работавший во время уроков и без единой запинки произносивший многосоставные слова литературного немецкого, легко выдавал такие сложноподчинённые коленца, что иной ученик и начало забудет, пока до конца дослушает. Тот же самый язык вдруг начинал отказывать хозяину, когда Бах переходил на диалект в разговорах с односельчанами. Читать наизусть отрывки из «Фауста», к примеру, язык желал; сказать же соседке: «А балбес-то ваш нынче опять шалопайничал!» - не желал никак, прилипал к нёбу и мешался меж зубов, как чересчур большая и плохо проваренная клёцка. Баху казалось, что с годами заикание усиливается, но проверить это было затруднительно: беседовал с людьми он всё реже и реже… Так текла жизнь, в которой было всё, кроме самой жизни, - спокойная, полная грошовых радостей и мизерных тревог, некоторым образом даже счастливая.
Ну а после диктанта провели просто чудесно день в городе, и не менее чудесный вечер с суперским (как же я ждала именно такого плана хоррор!) фильмом "Тихое место". О нем я отдельно напишу, он стоит того.