Статья Руслана Пухова о проблемах отношений России и Запада
На американском портале "Defense News" была опубликована статья директора Центра анализа стратегий и технологий (Центра АСТ) Руслана Пухова о проблемах отношений России и Запада и о роли НАТО в этих проблемах (статья разделена на две части - часть 1 и часть 2). Наш блог приводит оригинал текста на русском языке.
Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов (c) obsfr.ru
Характерным для современного западного политического нарратива относительно Североатлантического Альянса является практически полное непонимание восприятия НАТО в России. Это касается прежде всего отсутствия у западного политического истеблишмента осознания того, что именно вопрос о НАТО стал главным преткновением в отношениях между Россией и Западом и по существу неустранимым блокиратором для любой разрядки этих отношений.
В России господствует взгляд на НАТО как по сути на придаток военной машины США и как на чистое орудие американской гегемонии. Характерно, что этот взгляд разделяется практически всем российским политическим спектром. Более того, стоит отметить, что именно этот взгляд доминирует и в странах Восточной Европы, вступивших в НАТО, где этот блок воспринимается как распространение исключительно американского влияния и американских оборонных гарантий.
В свете этого популярные в Соединенных Штатах приписывания России и лично Путину цели "раскола НАТО" воспринимаются в России с глубоким удивлением как нечто совершенно фантастическое, поскольку никто в Москве в принципе не рассматривает НАТО как нечто отдельное от США или от американской политики. В России господствует глубокое убеждение в том, что НАТО представляет собой чистое орудие американской военной политики и что Вашингтон продавит в НАТО любое решение вне зависимости от частных мнений его западноевропейских партнеров.
Поэтому расширение НАТО автоматически рассматривается в России исключительно как перемещение мощного американского военного потенциала непосредственно к российским границам, где роль НАТО сводится к чистому камуфляжу. Нынешнее развертывание сил НАТО в Восточной Европе для "сдерживания Москвы" воспринимается в России как самое наглядное подтверждение данного взгляда. Действительно, это развертывание осуществляется под лидерством и руководством США с доминированием американских контингентов, в то время как контингенты других стран НАТО в той же Прибалтике имеют чисто символическое, если не анекдотическое значение. Поэтому если в США и НАТО это развертывание считается "ясным сигналом Москве", то в Москве этот сигнал читают единственным образом - что все опасения и критические заявления России относительно НАТО были совершенно обоснованы с самого начала и что умеренная реакция России на расширение НАТО в 1990-е и начале 2000-х годов была колоссальной стратегической ошибкой. С точки зрения российских сторонников жесткой линии, пропагандировавшейся ими с самого начала, единственным смыслом расширения НАТО на Прибалтику было стремление Америки получить там плацдарм для военного развертывания против России - и теперь вышло, что они оказались полностью правы. Теперь Россия твердо намерена не повторить этой ошибки и не допустить дальнейшего расширения НАТО на территорию бывшего СССР в виде Украины и Грузии. Остается только вопросом времени, когда эта негласная "красная черта", проведенная Москвой, станет открытой.
Отсутствие на Западе понимания российского взгляда на расширение НАТО как на угрозу приближения американского военного потенциала (включая потенциально ракетные системы) к жизненным центрам России ведет к общей недооценке глубины российского национального консенсуса по данному вопросу. Популярная на Западе точка зрения, что Россия противодействует НАТО исключительно по злой воле Владимира Путина, серьезно примитизирует проблему.
Противодействие российской политической элиты расширению НАТО велось еще в эпоху Ельцина. Поворотной точкой здесь следует считать враждебную реакцию США и Запада в целом на Первую чеченскую войну 1994-1996 годов. Эта реакция продемонстрировала Москве, что Запад не намерен идти навстречу ей даже в самых элементарных вопросах обеспечения национальной безопасности любого государства, включая защиту территориальной целостности и борьбу с терроризмом. Тем самым было обозначено, что подход Запада к России радикально отличается от подхода к Германии и Японии после Второй мировой войны, сателлизация которых по отношению к США была обеспечена в обмен на американские гарантии их безопасности и защиты, а также на предоставление этим странам права на самооборону. Применительно к чеченскому кризису в Москве в 1990-е годы увидели, что США в принципе даже в теории и даже в перспективе не готовы предоставлять России какие-либо преференции в области безопасности и какие-либо права на самооборону - от России требовалась исключительно абсолютная сателлизация и полная лояльность Вашингтону без чего-либо взамен. Более того, возникло устойчивое и массовое подозрение, что США в принципе заинтересованы в дальнейшем раздроблении, ослаблении и упадке русского государства в качестве наиболее лучшей гарантии дальнейшей сателлизации Москвы.
/arc-anglerfish-arc2-prod-mco.s3.amazonaws.com/public/7K3P5RHWRBBF5HVBIQBYN6BUQ4.jpg)
Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг и премьер-министр России Владимир Путин в Москве, 19.05.2009 (c) Наталья Колесникова / afp.com
Распространение такого взгляда в российских элитах в 1990-е годы стало главной причиной краха прозападной ориентации России. Сторонники прозападной (а вернее, сателлитной по отношению к США) политики в России с того времени были полностью маргинализованы, поскольку они не могут внятно продемонстрировать баланс преимуществ такого курса с учетом неизбежных издержек для национальной безопасности и государственности в целом. Характерно, что и сейчас немногочисленные российские либеральные круги по сути уклоняются от дискуссий о внешней политике и национальной обороне, к разочарованию своих западных "друзей" демонстрируя по сути отсутствие в России артикулированой прозападной политической платформы.
Борьба против расширения НАТО стала лишь следствием сложившегося в России еще до Путина внешнеполитического консенсуса. Поскольку США с момента первого чеченского кризиса стали восприниматься как потенциальная угроза фундаментальным основам российской государственности, не заинтересованная в поддержании этой государственности даже в обмен на лояльность, то продвижение американской прокси-силы в виде НАТО к границам России без предоставления Москве каких-либо гарантий безопасности стала восприниматься как угроза. Америка же в принципе не собирались предоставлять России какие-либо гарантии безопасности - частично полагая, что сателлизация Москвы обеспечена (по крайней мере, в перспективе) и так, а частично именно из соображений сохранения свободы рук в отношении России. Это, в свою очередь, только усугубляло российские подозрения и начало раскручивать спираль взаимного недоверия. НАТО в результате еще задолго до нынешнего кризиса стало окончательно восприниматься широкими кругами российского населения как исключительно антироссийская военная коалиция, не имеющая другой задачи, кроме как противостояния России: "Не было бы России - не было бы и НАТО".
Таким образом, вопрос расширения НАТО оказался в центре краха перспектив прозападной политики в России в 1990-е годы За этим крахом стоит вовсе не "обида русских на Запад", как это зачастую поверхностно трактуется в современном западном нарративе, а достаточно рациональная оценка российской политической элитой и населением основных плюсов и минусов всех возможных альтернатив. Именно рациональность этой оценки и обеспечивает широту и прочность национального консенсуса в России по данному вопросу. Тезисы же о "традиционной сфере влияния России" и т.п. скорее используются для массового обоснования и пропагандистского легитимизации сложившегося консенсуса, а вовсе не являются причиной его возникновения.
Владимир Путин с самого начала своего президентства пытался проводить достаточно гибкую и умеренную политику в рамках этого уже сложившегося к 1999-2000 годам консенсуса, попытавшись обеспечить в первые годы своего правления максимально возможный в его условиях прозападный курс. Однако прозападная политика Путина 2000-2003 годов не нашла поддержки со стороны Соединенных Штатов, которые сочли ее подтверждением уже обеспеченной сателлизации Москвы и сделали вывод, что Россия будет вынуждена согласиться с любыми действиями Запада и без каких-либо условий. В 2003 году было осуществлено новое расширение НАТО за счет Прибалтики и затем был запущен механизм втягивания в НАТО Украины и Грузии, чему способствовали активно поддержанные Западом "цветные революции" в этих республиках в 2003-2004 годах. Тем самым был запущен "взрыватель" на Украине, которая с самого начала представляла собой "атомную бомбу замедленного действия" в отношениях России и Запада.
Характерно, что продолжающаяся до сих пор умеренная центристская и уклончивая внешняя политика Путина, стремящегося даже в нынешних условиях сохранить максимум точек соприкосновения с Западом и, вопреки агрессивной шумихе российских ястребов, не пошедшего на полномасштабные военные вторжения ни в Грузии в 2008 году, ни на Украине в 2014 году, не нашла понимания на Западе. Наоборот, современный западный менйстрим изображает Путина исчадием ада, чуть ли не возглавляющего некий всемирный поход "автократов" против "демократических государств" и стремящегося "подорвать всемирную демократию".
Демонизация Путина примитивно сводит фундаментальные проблемы в отношениях России и Запада к персональной роли нынешнего российского президента и создает массовую иллюзию на Западе возможности решения или смягчения этих проблем с его устранением. Всем очевидно, что главной целью западных санкций, которым массово подвергается Россия, является свержение Путина и смена режима в Москве.
/arc-anglerfish-arc2-prod-mco.s3.amazonaws.com/public/NCERC27RPFDPZNLH7EQCL65ITM.jpg)
(c) Francisco Seco/ FP
На самом деле вопрос о расширении НАТО полностью уничтожил любую прозападную внешнеполитическую повестку дня в России на ближайшие десятилетия. Любая попытка правительства в Москве любой ориентации пойти на существенные уступки Западу быстро и неизбежно упрется в вопрос о расширении НАТО на Украину и неизбежность появления американских войск и ракет в 500 км от Москвы. Само по себе никакое урегулирование на Украине невозможно без достижения эффективной нейтрализации Украины, но точно также очевидно, что США никогда на нейтрализацию Украины не пойдут. Любые попытки урегулировать российско-американские отношения в более широком контексте, в свою очередь, быстро упрутся в эту проблему, а также в заинтересованность США в сохранении режима санкций против Москвы для оказания на нее давления по максимально широкому кругу вопросов на как можно длительное время. Значительная часть российской политической элиты уже сейчас уверена, что "США никогда ней пойдут на снятие санкций, что бы мы ни делали", и риторика и действия Соединенных Штатов только постоянно укрепляют русских в этом убеждении.
В результате возможность реального возвращения России к позиции сателлита США выглядит практически невозможной в обозримом будущем, кто бы ни пришел после Путина к власти в Москве. Внешне- и внутриполитические издержки курса на сателлизацию быстро станут неприемлемыми для российского правительства любой ориентации. В результате даже самый "демократический" режим с большей или меньшей скоростью проделает ту же эволюцию, которую ранее проделали администрации Ельцина и Путина - от попыток "дружбы" и "партнерства" с Америкой до неизбежной новой конфронтации, с практически той же риторикой, которую мы слышим сейчас.
Возможность урегулирования отношений между Россией и Западом (то есть США) видится только в случае готовности Соединенных Штатов предоставить России такое место в возглавляемом Вашингтоном западном мировом порядке, которое удовлетворило бы основные интересы безопасности России - в том числе, видимо, в обмен на отказ Москвы от любой "сферы влияния". Сейчас у политических элит обеих стран видение такого места для России полностью отсутствует. К тому же американская элита вообще не видит необходимости в определении такого места для России в кругу своих сателллитов, питая манихейские иллюзии, что со свержением Путина и "капитуляцией" России "русский вопрос" разрешится "сам собой" - такие же иллюзии американский истеблишмент питал и в начале 1990-х годов.
Речь идет, таким образом, о том, что реалистичной модели интеграции России в западное сообщество на обозимое будущее не существует, и нынешний кризис в отношениях России и Запада будет продолжаться еще достаточно длительное историческое время.
Директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов (c) obsfr.ru
Характерным для современного западного политического нарратива относительно Североатлантического Альянса является практически полное непонимание восприятия НАТО в России. Это касается прежде всего отсутствия у западного политического истеблишмента осознания того, что именно вопрос о НАТО стал главным преткновением в отношениях между Россией и Западом и по существу неустранимым блокиратором для любой разрядки этих отношений.
В России господствует взгляд на НАТО как по сути на придаток военной машины США и как на чистое орудие американской гегемонии. Характерно, что этот взгляд разделяется практически всем российским политическим спектром. Более того, стоит отметить, что именно этот взгляд доминирует и в странах Восточной Европы, вступивших в НАТО, где этот блок воспринимается как распространение исключительно американского влияния и американских оборонных гарантий.
В свете этого популярные в Соединенных Штатах приписывания России и лично Путину цели "раскола НАТО" воспринимаются в России с глубоким удивлением как нечто совершенно фантастическое, поскольку никто в Москве в принципе не рассматривает НАТО как нечто отдельное от США или от американской политики. В России господствует глубокое убеждение в том, что НАТО представляет собой чистое орудие американской военной политики и что Вашингтон продавит в НАТО любое решение вне зависимости от частных мнений его западноевропейских партнеров.
Поэтому расширение НАТО автоматически рассматривается в России исключительно как перемещение мощного американского военного потенциала непосредственно к российским границам, где роль НАТО сводится к чистому камуфляжу. Нынешнее развертывание сил НАТО в Восточной Европе для "сдерживания Москвы" воспринимается в России как самое наглядное подтверждение данного взгляда. Действительно, это развертывание осуществляется под лидерством и руководством США с доминированием американских контингентов, в то время как контингенты других стран НАТО в той же Прибалтике имеют чисто символическое, если не анекдотическое значение. Поэтому если в США и НАТО это развертывание считается "ясным сигналом Москве", то в Москве этот сигнал читают единственным образом - что все опасения и критические заявления России относительно НАТО были совершенно обоснованы с самого начала и что умеренная реакция России на расширение НАТО в 1990-е и начале 2000-х годов была колоссальной стратегической ошибкой. С точки зрения российских сторонников жесткой линии, пропагандировавшейся ими с самого начала, единственным смыслом расширения НАТО на Прибалтику было стремление Америки получить там плацдарм для военного развертывания против России - и теперь вышло, что они оказались полностью правы. Теперь Россия твердо намерена не повторить этой ошибки и не допустить дальнейшего расширения НАТО на территорию бывшего СССР в виде Украины и Грузии. Остается только вопросом времени, когда эта негласная "красная черта", проведенная Москвой, станет открытой.
Отсутствие на Западе понимания российского взгляда на расширение НАТО как на угрозу приближения американского военного потенциала (включая потенциально ракетные системы) к жизненным центрам России ведет к общей недооценке глубины российского национального консенсуса по данному вопросу. Популярная на Западе точка зрения, что Россия противодействует НАТО исключительно по злой воле Владимира Путина, серьезно примитизирует проблему.
Противодействие российской политической элиты расширению НАТО велось еще в эпоху Ельцина. Поворотной точкой здесь следует считать враждебную реакцию США и Запада в целом на Первую чеченскую войну 1994-1996 годов. Эта реакция продемонстрировала Москве, что Запад не намерен идти навстречу ей даже в самых элементарных вопросах обеспечения национальной безопасности любого государства, включая защиту территориальной целостности и борьбу с терроризмом. Тем самым было обозначено, что подход Запада к России радикально отличается от подхода к Германии и Японии после Второй мировой войны, сателлизация которых по отношению к США была обеспечена в обмен на американские гарантии их безопасности и защиты, а также на предоставление этим странам права на самооборону. Применительно к чеченскому кризису в Москве в 1990-е годы увидели, что США в принципе даже в теории и даже в перспективе не готовы предоставлять России какие-либо преференции в области безопасности и какие-либо права на самооборону - от России требовалась исключительно абсолютная сателлизация и полная лояльность Вашингтону без чего-либо взамен. Более того, возникло устойчивое и массовое подозрение, что США в принципе заинтересованы в дальнейшем раздроблении, ослаблении и упадке русского государства в качестве наиболее лучшей гарантии дальнейшей сателлизации Москвы.
Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг и премьер-министр России Владимир Путин в Москве, 19.05.2009 (c) Наталья Колесникова / afp.com
Распространение такого взгляда в российских элитах в 1990-е годы стало главной причиной краха прозападной ориентации России. Сторонники прозападной (а вернее, сателлитной по отношению к США) политики в России с того времени были полностью маргинализованы, поскольку они не могут внятно продемонстрировать баланс преимуществ такого курса с учетом неизбежных издержек для национальной безопасности и государственности в целом. Характерно, что и сейчас немногочисленные российские либеральные круги по сути уклоняются от дискуссий о внешней политике и национальной обороне, к разочарованию своих западных "друзей" демонстрируя по сути отсутствие в России артикулированой прозападной политической платформы.
Борьба против расширения НАТО стала лишь следствием сложившегося в России еще до Путина внешнеполитического консенсуса. Поскольку США с момента первого чеченского кризиса стали восприниматься как потенциальная угроза фундаментальным основам российской государственности, не заинтересованная в поддержании этой государственности даже в обмен на лояльность, то продвижение американской прокси-силы в виде НАТО к границам России без предоставления Москве каких-либо гарантий безопасности стала восприниматься как угроза. Америка же в принципе не собирались предоставлять России какие-либо гарантии безопасности - частично полагая, что сателлизация Москвы обеспечена (по крайней мере, в перспективе) и так, а частично именно из соображений сохранения свободы рук в отношении России. Это, в свою очередь, только усугубляло российские подозрения и начало раскручивать спираль взаимного недоверия. НАТО в результате еще задолго до нынешнего кризиса стало окончательно восприниматься широкими кругами российского населения как исключительно антироссийская военная коалиция, не имеющая другой задачи, кроме как противостояния России: "Не было бы России - не было бы и НАТО".
Таким образом, вопрос расширения НАТО оказался в центре краха перспектив прозападной политики в России в 1990-е годы За этим крахом стоит вовсе не "обида русских на Запад", как это зачастую поверхностно трактуется в современном западном нарративе, а достаточно рациональная оценка российской политической элитой и населением основных плюсов и минусов всех возможных альтернатив. Именно рациональность этой оценки и обеспечивает широту и прочность национального консенсуса в России по данному вопросу. Тезисы же о "традиционной сфере влияния России" и т.п. скорее используются для массового обоснования и пропагандистского легитимизации сложившегося консенсуса, а вовсе не являются причиной его возникновения.
Владимир Путин с самого начала своего президентства пытался проводить достаточно гибкую и умеренную политику в рамках этого уже сложившегося к 1999-2000 годам консенсуса, попытавшись обеспечить в первые годы своего правления максимально возможный в его условиях прозападный курс. Однако прозападная политика Путина 2000-2003 годов не нашла поддержки со стороны Соединенных Штатов, которые сочли ее подтверждением уже обеспеченной сателлизации Москвы и сделали вывод, что Россия будет вынуждена согласиться с любыми действиями Запада и без каких-либо условий. В 2003 году было осуществлено новое расширение НАТО за счет Прибалтики и затем был запущен механизм втягивания в НАТО Украины и Грузии, чему способствовали активно поддержанные Западом "цветные революции" в этих республиках в 2003-2004 годах. Тем самым был запущен "взрыватель" на Украине, которая с самого начала представляла собой "атомную бомбу замедленного действия" в отношениях России и Запада.
Характерно, что продолжающаяся до сих пор умеренная центристская и уклончивая внешняя политика Путина, стремящегося даже в нынешних условиях сохранить максимум точек соприкосновения с Западом и, вопреки агрессивной шумихе российских ястребов, не пошедшего на полномасштабные военные вторжения ни в Грузии в 2008 году, ни на Украине в 2014 году, не нашла понимания на Западе. Наоборот, современный западный менйстрим изображает Путина исчадием ада, чуть ли не возглавляющего некий всемирный поход "автократов" против "демократических государств" и стремящегося "подорвать всемирную демократию".
Демонизация Путина примитивно сводит фундаментальные проблемы в отношениях России и Запада к персональной роли нынешнего российского президента и создает массовую иллюзию на Западе возможности решения или смягчения этих проблем с его устранением. Всем очевидно, что главной целью западных санкций, которым массово подвергается Россия, является свержение Путина и смена режима в Москве.
(c) Francisco Seco/ FP
На самом деле вопрос о расширении НАТО полностью уничтожил любую прозападную внешнеполитическую повестку дня в России на ближайшие десятилетия. Любая попытка правительства в Москве любой ориентации пойти на существенные уступки Западу быстро и неизбежно упрется в вопрос о расширении НАТО на Украину и неизбежность появления американских войск и ракет в 500 км от Москвы. Само по себе никакое урегулирование на Украине невозможно без достижения эффективной нейтрализации Украины, но точно также очевидно, что США никогда на нейтрализацию Украины не пойдут. Любые попытки урегулировать российско-американские отношения в более широком контексте, в свою очередь, быстро упрутся в эту проблему, а также в заинтересованность США в сохранении режима санкций против Москвы для оказания на нее давления по максимально широкому кругу вопросов на как можно длительное время. Значительная часть российской политической элиты уже сейчас уверена, что "США никогда ней пойдут на снятие санкций, что бы мы ни делали", и риторика и действия Соединенных Штатов только постоянно укрепляют русских в этом убеждении.
В результате возможность реального возвращения России к позиции сателлита США выглядит практически невозможной в обозримом будущем, кто бы ни пришел после Путина к власти в Москве. Внешне- и внутриполитические издержки курса на сателлизацию быстро станут неприемлемыми для российского правительства любой ориентации. В результате даже самый "демократический" режим с большей или меньшей скоростью проделает ту же эволюцию, которую ранее проделали администрации Ельцина и Путина - от попыток "дружбы" и "партнерства" с Америкой до неизбежной новой конфронтации, с практически той же риторикой, которую мы слышим сейчас.
Возможность урегулирования отношений между Россией и Западом (то есть США) видится только в случае готовности Соединенных Штатов предоставить России такое место в возглавляемом Вашингтоном западном мировом порядке, которое удовлетворило бы основные интересы безопасности России - в том числе, видимо, в обмен на отказ Москвы от любой "сферы влияния". Сейчас у политических элит обеих стран видение такого места для России полностью отсутствует. К тому же американская элита вообще не видит необходимости в определении такого места для России в кругу своих сателллитов, питая манихейские иллюзии, что со свержением Путина и "капитуляцией" России "русский вопрос" разрешится "сам собой" - такие же иллюзии американский истеблишмент питал и в начале 1990-х годов.
Речь идет, таким образом, о том, что реалистичной модели интеграции России в западное сообщество на обозимое будущее не существует, и нынешний кризис в отношениях России и Запада будет продолжаться еще достаточно длительное историческое время.