Об истории и времени
Любому профессиональному историку рано или поздно приходится ответить для себя на главный вопрос своей профессии: что такое история вообще, каков её предмет, и является ли она наукой, либо история есть всего-навсего особый вид литературы и не более того. С этим вопросом сталкивают студентов уже на первом году обучения в курсе «Введения в специальность», а потом ещё на пятом курсе в рамках «Теории и методологии истории». Вопрос об истории как науке поднимается на других лекционных курсах, и, так или иначе, ответ на вопрос «история - наука или нет?» даётся утвердительный, при этом подчеркивается её специфичность, выражающаяся в особом объекте изучения. Также обычно подчеркивается огромная роль субъективизма (кстати, присущего всем гуманитарным дисциплинам) в историописании. Обычно под историей понимают науку, изучающую людей в прошлом. Марк Блок сформулировал объект изучения более широко: «о людях во времени». Бесспорно, центральный персонаж изучения - человек. Не без иронии М.Блок уподобил настоящего историка людоеду, который знает: «где пахнет человечиной, там ждёт его добыча». Несмотря на кажущуюся разрешённость вопроса, небольшой червячок сомнения по-прежнему остается, и, наверное, должен оставаться; необходимо постоянно осмысливать, а, может, иногда даже переосмысливать свой ответ на поставленный вопрос, постоянно совершенствуя и углубляя понимание объекта своего исследования, его значимости. Точно так же как вопросы о смысле своей жизни и месте человека на этой планете иногда должны возникать в мыслях каждого живущего, так и необходимо, чтобы вопросы «что такое история?» и «зачем она нужна?» ну хотя бы время от времени будоражили ум исследователя, вынуждая его взглянуть на сферу своей деятельности со стороны и оценить для себя важность, значение и смысл своего ремесла. Собственно, здесь выложены мои небольшие соображения по этому поводу, возникшие после некоторых размышлений, как мне показалось, над довольно-таки общим определением истории как «науки о людях в прошлом». Я пришел к выводу, что оно нуждается в некоторой корректировке или, как минимум, более глубоком осмыслении. По своей сути эти выводы так или иначе встречались мной ранее в других размышлениях и других работах, однако, необходимость осмыслить для себя ответ на вопрос о предмете истории и привести его в некоторую систему по-прежнему оставалась. Вряд ли этот процесс сейчас закончен.
Во-первых, если мы касаемся вопроса «история - наука или нет?», то необходимо разобраться с тем, что такое наука вообще. В моём понимании, наука - это некая система знаний об окружающем нас мире, стремящаяся к его познанию, пониманию, описанию, выявлению, возможно, каких-то закономерностей, причинно-следственных связей. Цель науки - познать истину настолько полно, насколько это возможно на данном этапе развития человека и общества. Любая наука не совершенна с точки зрения познания истины и имеет возможности для дальнейшего развития. Подтверждением этому служат время от времени возникающие революции и прорывы в научной мысли, появление новых научных дисциплин. Вместе с тем о несовершенстве науки и некоторых её «слабых местах» говорит наличие большого количества необъяснимых явлений, ставящих современную науку в тупик. Вместе с тем нельзя отрицать важность открытий, сделанных наукой за все время её существования и постижения мира. Что такое окружающий мир? Это, главным образом, наша планета Земля: люди, животные, растения, другие организмы, обитающие на ней и в ней, плюс различные другие составляющие. С середины 20 века человек начал осваивать космос, о размерах которого наши представления заметно расширились. Человек проник в микромир и приступил к постижению тонких материй. Совсем недавно была признанно теоретическая возможность существования параллельных измерений. Очевидно, каких громадных успехов удалось достичь человечеству в деле познания мира, и сколько ещё предстоит достичь.
Однако обратимся к людям. Природу и её законы изучают естественные науки. Человека и всё, что связано с его деятельностью - гуманитарные (хотя, бывает, что человек становится предметом изучения и естественных наук также. К примеру, биологи и этологи - они изучают человека как часть природы, грубо говоря, как ещё одно животное; психологи же (гуманитарии) изучают исключительно человека, его психику, внутренний мир). И те, и другие пытаются выводить какие-то законы, устанавливать причинно-следственные связи. «Естественники» говорят о таких законах притяжения, сохранения энергии и т.п. «Гуманитарии» - о законах человека, общества, их развития. При этом гуманитарии рассматривают человека не как биологическую единицу, а как существо разумное, которым двигают не только инстинкты, но и нечто другое. Для гуманитария важны в первую очередь человек и общество.
Часто естественные науки изучают свои объекты только в пределах трёх измерений, редко прибегая к четвёртому (ну, разве что геологи изучают свой предмет во времени), выводя свои законы «в настоящем» и абсолютизируя их на вневременном уровне. Закон всемирного тяготения «работал» как до нашей эры, так и «работает» сейчас, онтогенез повторял филогенез как вчера, так и сегодня. Гуманитарные науки также не часто рассматривают свои объекты во времени. Но бывает, что и обращаются. Например, социологи. И вот тут начинается самое интересное.
Как считается, наш с вами мир четырехмерен: три пространственных измерения плюс время. Всё в нашей жизни течёт и изменяется. Изменения и составляют основу времени. Оставайся всё неизменным и неподвижным - не было бы и времени (как, например, время мертво на фотоснимке). Что такое время? Исходя из современных представлений - это постоянное свойство нашей Вселенной, основанное на непрерывных взаимосвязанных изменениях окружающего мира. Одни и те же изменения будут иметь разную временную продолжительность в разных системах отсчёта, например их восприятие человеком может отличаться в зависимости от состояния его сознания. Не будем вдаваться в дальнейшие дебри всяких «но» и «если». Для нас, историков, важно отметить одно свойство времени - непрерывность. Не даром, время часто сравнивается с рекой. Поток событий, изменений пронизывает весь наш мир. Он начался, вероятно, с самого момента возникновения нашей Вселенной. Чтобы подчинить и укротить эту непримиримую реку, человек научился измерять время, используя совершенно разные приёмы и изобретения: от наблюдения за небесными телами и выделения их естественных циклов до закрепления этих систем отсчета появлением часов, календарей. Сегодняшнюю жизнь невозможно представить без этих необходимых и очень полезных изобретений. Время потребовало особого языка обозначений, люди разбили его на периоды «прошлого», «настоящего» и «будущего». Всё, что было до настоящего момента, люди назвали «прошлым»; всё, что после - «будущим»; а «миг между прошлым и будущим» люди окрестили «настоящим», который, по известной песне, «называется жизнь». Такое разделение времени стало нам настолько привычным, что кажется уже само собой разумеющимся и как будто объективным. Но при внедрении такого удобного и безусловного практичного для повседневной жизни разделения в научный оборот (то есть сферу изучения «истинного мира») историки тут же начинают сталкивать с трудностями при определении границы между «прошлым», полем деятельности историка, и «настоящим», как бы современностью, куда историк, вроде, уже не должен вмешиваться. Оказывается, такую границу найти очень трудно. Ещё бы! Ведь её просто не существует. Под «прошлым» мы обычно понимаем наши воспоминания, индивидуальные и коллективные, то есть в основе прошлого лежит память. В реальности есть только «настоящее», nunc stans, из которого мы и вспоминаем о прошедшем, которое ушло, но переродилось и выражается в моменте настоящем. В нём же действует наша память, в нём же мы набираемся знаний о прошедшем, в нём же мы изучаем историю, которая есть не набор оторванных друг от друга событий и явлений, людей, народов и государств, между которыми можно поставить барьер и сказать, что дальше него история или прошлое «кончается», так же как и время - это не череда прерывных отрезков, выражаемых годами, днями, часами, минутами или даже секундами. Время непрерывно, так же как непрерывна история, потому что в основе и того, и другого лежит процесс изменения. Без изменения нет ни времени, ни истории. События, действия, явления, поступки, влияя друг на друга, оказываются тесно взаимосвязанными между собой и, изменяясь во времени, приобретая иные формы, преобразуясь, замыкаются в конце конков на «настоящем», которое тоже не статично. Проверьте свой дневной рацион. В нём наверняка будут либо кофе, либо табак, либо чай - всё это наследие петровской эпохи, мощной волны модернизации, влившейся в бурный поток истории нашей страны. В рассказе Рэя Бредбери «И грянул гром» путешественник во времени случайно раздавил своим сапогом бабочку, в результате чего изменилась последующая политическая история США. Кто знает, каким бы было сегодня «настоящее», если бы «в прошлом» революция октября 1917 года не состоялась вообще, либо большевиков вскоре удалось отстранить от власти. Точно также сегодняшние «настоящие» события, вскоре став историей, закладывают фундамент некоего «будущего», которое неизбежно станет «настоящим», а затем перейдёт в разряд «прошлого». Секунда за секундой «будущее» перетекает в «настоящее», которое тут же превращается в «прошлое». И эту границу невозможно уловить, потому что её нет, она условна и придумана людьми для удобства изъяснения и передачи информации. Мы часто об этом забываем, и отсюда возникают проблемы с теоретическим обособлением временного промежутка, отведенного для изучения историку.
Так как же быть с «людьми в прошлом»? Выходит, что история - всё-таки наука «о людях во времени»? С одной стороны, это и правда ближе к истине, но с другой стороны такое определение абсолютно бесполезно с позиции характеристики предмета исследования, так как нуждается в ещё больших уточнениях. Если мы беремся изучать людей во времени, значит для нас представляет интерес не только прошлые, но и настоящие события, и даже возможные будущие. Например, события 2008 года. А если ещё конкретнее, то день выборов Президента РФ. Это современное нам событие лежит сейчас, на конец января 2008 года, в сфере «будущего». Тогда, следуя возможному определению истории как науки «о людях во времени», мы должны будем изучать и день выборов, и в том числе другие будущие, ещё не случившиеся события. Но так как это физически невозможно, наше занятие сведется к построению прогнозов, исходя из имеющихся на момент прогноза данных, то есть данных событий, «настоящего» современниками которого мы являлись и являемся, а, возможно, будем апеллировать к событиям более ранним, современниками которых мы не были. И в том, и другом случае мы будем делать прогноз на основе событий, лежащих в сфере исторической завершенности, то есть в состоянии «прошлого» и «настоящего», непосредственно предшествующего «будущему». Конечно, это в идеале. Не обо всех свершившихся событиях историк может быть осведомлен немедленно в силу либо секретности, либо других причин. Историк не может изучать ещё не наступившее будущее.
Остаются таким образом два «отрезка» - это «настоящее» (или лучше назвать этот условный отрезок «предбудущее») и «прошлое» (всё, что не является «настоящим», но тесно с ним связано). События этих отрезков и должны стать объектом изучения историка. Но тут возникает проблема, связанная с тем, что при таком раскладе, история как бы захватывает сферу деятельности других гуманитарных наук, прежде всего социологии, ну и, конечно, политологии. Однако в этом случае следует говорить скорее о междисциплинарном сотрудничестве истории и других гуманитарных дисциплин, нежели о вмешательстве и посягательствах на чужую ниву. К примеру, такой чисто социологический процесс как перепись населения является незаменимым источником по социальной истории. Описание и анализ последних событий в политической сфере - удел историка, а политология в таком случае - производная от истории дисциплина, которой, кстати, не чужд отрезок «будущего», на который часто политологи обращают внимание, высказывая свои прогнозы и возможные повороты развития политической жизни. Политолог - историк, специализирующийся на узко-конкретном отрезке новейшей политической истории.
Вообще делить «настоящее» и людей в нём на сферы влияния различных гуманитарных дисциплин и тем самым ограничивать поле изучения - вредить принципу научного историзма, то есть изучению объекта во всей его полноте, взаимосвязанности с другими явлениями изучаемой эпохи (внешним контекстом), а также культурными особенностями, менталитетом, личностными особенностями конкретного человека (внутренний контекст).
Выходит, история - наука, изучающая поступки людей в прошлом и настоящем через момент настоящего. В данном определении «прошлое» и «настоящее» не понимаются как отдельные временные промежутки, а олицетворяют неразрывную связь, преемственность минувших событий и наступивших. Отсюда становится очевидно, что "настоящее" всегда присутствует в исследовании историка, которому для того, чтобы исключить влияние своего "настоящего" и себя самого на процесс историописания, придется "убить себя".
26.01.2008
Некоторые вещи я бы сегодня переписал в связи с несколько иным переосмыслением истории и причин, побудивших заняться ею. Но это сегодня.
Пусть этот текст будет памятником моей медленно текущей по древу мысли, которую не всегда удается, а в последнее время не всегда хочется фиксировать письменно.