(no subject)
Я мало сейчас здесь пишу, и множество запланированных постов так и остались ненаписанными. То нет времени, то просто лень, и кажется, что всегда можно написать и в другой день. Но сейчас все так стремительно меняется, что сегодняшние впечатления уже завтра будут читаться как мемуары из прошлого десятилетия. Так что пересилю себя и все же напишу. О том, как после Нового года казалось, что Майдан уже никого особо не волнует, как посетители снова начали приходить на экскурсии, почти не обращая внимания на кордон милиции. Как милиционеры пытались с нами флиртовать и подавали руки, когда мы спускались со ступенек, а мы гордо не обращали внимания и периодически ругались с ними, что они отпугивают посетителей. Как мы водили экскурсии этим самым милиционерам. Как на каждый детский мастер-класс почему-то приходила куча журналистов, и я начала подозревать, что они специально выискивают, что бы такое написать или снять мирное и позитивное, лишь бы не писать про протесты (даже вчера, уже около 16:00, мне позвонили с канала Культура и спросили, можно ли им сейчас приехать и снять репортаж про выставку. Нельзя, говорю, почитайте новости).
И о том, как вчера вся эта идиллия закончилась. К началу штурма мы уже вернулись на работу с феноменально идиотически-пафосного вече, злые и расстроенные. И через час оказались по ту сторону баррикад. Первое мое чувство, когда я вышла на крыльцо и увидела толпу перед кордоном милиции, был чистый восторг, что НАКОНЕЦ-ТО что-то происходит. И даже когда полетели файерболы и шумовые гранаты, я ощутила лишь радостное возбуждение. Я думала сегодня об этом целый день, и я чувствую себя немного виноватой, ведь согласно всем моим убеждениям, насилие - это всегда зло, и я должна была бы опечалиться. Но, похоже, адреналин в крови настолько сильно поднимает мне настроение, что убеждения уходят куда-то на задний план.
Потом мы уходили вверх по Грушевского через 5 или 6 кордонов милиции, по пустынным вымерзшим улицам, мимо Кабмина в новогодней иллюминации с елочками. Возле одного из кордонов стояла маленькая фигурка Маши Задорожной, которая следила, чтобы все сотрудники ушли благополучно, и потом вернулась в музей ночевать. Очень она сюрреалистически смотрелась на фоне щитов и пустынной улицы. Потом, преодолев все кордоны, мы увидели бабку с кастрюлей на голове, которая истерично кричала на спрятавшихся за щитами вв-шников, и группы явно радикально настроенных ребят с лопатами и палками в руках, и поняли, что этот сюр теперь - наша реальность.
А сегодня я не удержалась и опять пришла на Грушевского. Покрытые сосульками сожженные автобусы. Фейерверки и коктейли Молотова. Бабушки стучат в импровизированные тамтамы. Бумбумбум-бум-бум, бумбумбум-бум-бум. Мужчины разбирают мостовую, подносят в мусорниках к линии огня и бросают камни в милиционеров, а те отбивают их щитами. Похоже на безумный бадминтон. К стадиону Динамо проходит группа с деревянными щитами, разрисованными на манер средневековых. Основная масса людей просто стоит и смотрит горящими от восторга глазами, и я стою вместе с ними, меня колотит от адреналина так, что я не чувствую холода, и я безнадежно пытаюсь заставить себя опечалиться, в то время как в моей голове крутится одно слово "ОФИГЕННО!!!"
И о том, как вчера вся эта идиллия закончилась. К началу штурма мы уже вернулись на работу с феноменально идиотически-пафосного вече, злые и расстроенные. И через час оказались по ту сторону баррикад. Первое мое чувство, когда я вышла на крыльцо и увидела толпу перед кордоном милиции, был чистый восторг, что НАКОНЕЦ-ТО что-то происходит. И даже когда полетели файерболы и шумовые гранаты, я ощутила лишь радостное возбуждение. Я думала сегодня об этом целый день, и я чувствую себя немного виноватой, ведь согласно всем моим убеждениям, насилие - это всегда зло, и я должна была бы опечалиться. Но, похоже, адреналин в крови настолько сильно поднимает мне настроение, что убеждения уходят куда-то на задний план.
Потом мы уходили вверх по Грушевского через 5 или 6 кордонов милиции, по пустынным вымерзшим улицам, мимо Кабмина в новогодней иллюминации с елочками. Возле одного из кордонов стояла маленькая фигурка Маши Задорожной, которая следила, чтобы все сотрудники ушли благополучно, и потом вернулась в музей ночевать. Очень она сюрреалистически смотрелась на фоне щитов и пустынной улицы. Потом, преодолев все кордоны, мы увидели бабку с кастрюлей на голове, которая истерично кричала на спрятавшихся за щитами вв-шников, и группы явно радикально настроенных ребят с лопатами и палками в руках, и поняли, что этот сюр теперь - наша реальность.
А сегодня я не удержалась и опять пришла на Грушевского. Покрытые сосульками сожженные автобусы. Фейерверки и коктейли Молотова. Бабушки стучат в импровизированные тамтамы. Бумбумбум-бум-бум, бумбумбум-бум-бум. Мужчины разбирают мостовую, подносят в мусорниках к линии огня и бросают камни в милиционеров, а те отбивают их щитами. Похоже на безумный бадминтон. К стадиону Динамо проходит группа с деревянными щитами, разрисованными на манер средневековых. Основная масса людей просто стоит и смотрит горящими от восторга глазами, и я стою вместе с ними, меня колотит от адреналина так, что я не чувствую холода, и я безнадежно пытаюсь заставить себя опечалиться, в то время как в моей голове крутится одно слово "ОФИГЕННО!!!"