Рупь за зуб
Охочий до жизни, Пётр I большую часть постов не соблюдал. Но тому была уважительная причина. О «нервических припадках» царя известно многим. Кроме того, он страдал ещё и редкой формой аллергии. Организм Петра не переносил рыбы. Никакой и никогда, что вообще-то слабо вяжется с его любовью к морю и воде. Поэтому константинопольский патриарх именным указом освободил русского самодержца от постов.
В целом же его пристрастия в еде сложно назвать царскими. Ел он понемногу, но часто, примерно каждые два часа. Меню на удивление простое. Щи, студень с хреном и чесноком, поросёнок со сметаной, жареная говядина с мочёными яблоками или солёными огурцами. Солонина, буженина, ветчина, ржаной кислый хлеб, квашеная капуста, тёртая редька, варёная репа. Утром натощак, а потом перед каждой трапезой - чарка (143,5 г) анисовой водки. За едой - квас. Примерно так же питался русский зажиточный мужик. Но больше всего Пётр любил перловую кашу. Между прочим, с его лёгкой руки именно ею в основном и питается российский солдат.
Впрочем, иногда царь поражал окружающих своим неумеренным аппетитом. Но это было продиктовано его страстью к медицине. Когда Пётр лечился на водах в бельгийском городке Спа, ему была предписана диета из плодов и овощей. В полном соответствии с поговоркой про дурака, который, молясь, и лоб себе расшибёт, русский царь съедал за один присест 6 фунтов вишен и 4 фунта инжира. После чего выпивал 20 стаканов минеральной воды. Лечение, разумеется, впрок не пошло.
Точно так же не всегда успешными были и упражнения самого царя на поприще хирургии. Несколько простых операций типа ампутации конечностей Пётр произвёл на славу. Но запомнилось иное. Так, в Голландии он лечил больную водянкой купчиху, фрау Боршт. Воду царь выпустил, и женщина почувствовала себя лучше, но на следующий день скончалась.
Русским тоже перепадало от царских щедрот. После того как Пётр получил диплом хирурга, мало кто из вельмож рисковал отпрашиваться со службы по болезни. Император всегда носил с собой набор инструментов и тут же пускал его в ход. Отворял кровь, ставил за уши пиявки, но особенно любил рвать зубы. Денщики носили за ним мешок, в котором было до тысячи вырванных монархом зубов. Но, будучи справедливым, Пётр всегда награждал претерпевших от его врачевания некоторой суммой - 1 рубль за зуб, червонец за отворение крови.
Рассказывать о Петре можно очень долго. Тут и его патологическая боязнь тараканов, и любовь к низким потолкам, и ненависть к показной роскоши, и рукоприкладство, и потрясающая работоспособность… Когда русский царь впервые выехал за границу, одна из образованнейших женщин своего времени, курфюрстина ганноверская Софья, отозвалась о нём так: «Это человек очень хороший и вместе очень дурной. В нравственном отношении он полный представитель своей страны».
Спустя полтора века Фёдор Достоевский продолжил мысль немки: «Широк человек, слишком широк, я бы сузил…»
В целом же его пристрастия в еде сложно назвать царскими. Ел он понемногу, но часто, примерно каждые два часа. Меню на удивление простое. Щи, студень с хреном и чесноком, поросёнок со сметаной, жареная говядина с мочёными яблоками или солёными огурцами. Солонина, буженина, ветчина, ржаной кислый хлеб, квашеная капуста, тёртая редька, варёная репа. Утром натощак, а потом перед каждой трапезой - чарка (143,5 г) анисовой водки. За едой - квас. Примерно так же питался русский зажиточный мужик. Но больше всего Пётр любил перловую кашу. Между прочим, с его лёгкой руки именно ею в основном и питается российский солдат.
Впрочем, иногда царь поражал окружающих своим неумеренным аппетитом. Но это было продиктовано его страстью к медицине. Когда Пётр лечился на водах в бельгийском городке Спа, ему была предписана диета из плодов и овощей. В полном соответствии с поговоркой про дурака, который, молясь, и лоб себе расшибёт, русский царь съедал за один присест 6 фунтов вишен и 4 фунта инжира. После чего выпивал 20 стаканов минеральной воды. Лечение, разумеется, впрок не пошло.
Точно так же не всегда успешными были и упражнения самого царя на поприще хирургии. Несколько простых операций типа ампутации конечностей Пётр произвёл на славу. Но запомнилось иное. Так, в Голландии он лечил больную водянкой купчиху, фрау Боршт. Воду царь выпустил, и женщина почувствовала себя лучше, но на следующий день скончалась.
Русским тоже перепадало от царских щедрот. После того как Пётр получил диплом хирурга, мало кто из вельмож рисковал отпрашиваться со службы по болезни. Император всегда носил с собой набор инструментов и тут же пускал его в ход. Отворял кровь, ставил за уши пиявки, но особенно любил рвать зубы. Денщики носили за ним мешок, в котором было до тысячи вырванных монархом зубов. Но, будучи справедливым, Пётр всегда награждал претерпевших от его врачевания некоторой суммой - 1 рубль за зуб, червонец за отворение крови.
Рассказывать о Петре можно очень долго. Тут и его патологическая боязнь тараканов, и любовь к низким потолкам, и ненависть к показной роскоши, и рукоприкладство, и потрясающая работоспособность… Когда русский царь впервые выехал за границу, одна из образованнейших женщин своего времени, курфюрстина ганноверская Софья, отозвалась о нём так: «Это человек очень хороший и вместе очень дурной. В нравственном отношении он полный представитель своей страны».
Спустя полтора века Фёдор Достоевский продолжил мысль немки: «Широк человек, слишком широк, я бы сузил…»