Как мои родители не уехали заграницу.
Мои родители иногда говорили, что они передо мной виноваты в том, что не уехали в своё время заграницу и не устроили мне лучшую жизнь. Все их друзья уехали, никого не осталось. Были коллеги по работе, были соседи, знакомые, впрочем и их ряды постепенно редели. А вот тех самых, настоящих друзей, которые из молодости, уже никого не было. Уехали в 60ых годах, кто в Америку, кто в Израиль, кто в Германию. Связь они не поддерживали, сложно без интернета, а звонить дорого, только иногда приходили бумажные письма, их читали и перечитывали, но мне о содержании никогда не рассказывали. Мама говорила: "эх, надо было нам тоже рискнуть! Надо было ехать, пока ребёнка не было, а с ребёнком-то куда уж..." Сетовала на то, что "с нашим папой никуда не поедешь, характер не тот, тут же надо пробивной харррактер! Нам пороху не хватило."
А я думаю, хорошо, что они не уехали. Я совсем не представляю моих родителей заграницей. Они не просто любили свою работу, но жили этой работой - и на работе. Всю жизнь отработали на Ленфильме, они не представляли себе другой работы. Они бы умерли без Ленфильма. Я не могу себе представить мою маму, которая переехала бы в Америку, и стала бы там, например, мыть полы, или паковать рыбу на рыбной фабрике, как я делала. И не потому что ленивая или гордая, а просто потому что у неё отняли бы главное дело её жизни, её мечту, её смысл, её душу! А уж про папу я вообще не говорю. Я не такая как они, я могу приспособиться, переучиться, могу стать кем-то другим, а они могли быть только собой. Хорошо это или плохо - вопрос сложный.
И ещё о месте проживания. Они оба так любили Ленинград! Не Петербург, а именно Ленинград. Я так и вижу их в городе, они мне мерещатся на улицах, на Невском, на набережных Невы, на Марсовом поле, в Летнем саду, у Гостинного, в их кафешке Минутка, в метро, на трамвайных остановках. Они как два призрака, которые никогда из этого города не исчезнут, сколько бы лет ни прошло. Они остались где-то в пригородах, на Финском заливе, в Сестрорецке, или Репино, в вечерней электричке, где усталые загорелые дачники везут цветы в город, или на пригородном перроне, под моросящим дождём. Я не представляю себе, чтобы они могли бы жить где-то ещё! В чужом городе, где тебя никто не знает и ты никому не нужен, снимать койкоместо в какой-нибудь муниципальной квартирке - до лучших времён. Где тебе не принадлежит ничего, кроме твоего чемодана, даже кровать не твоя... Мои родители не могли бы так жить, у них душа бы разорвалась, честное слово. Я так жила какое-то время, но я могу делать то, что мне ненавистно, если это надо. А они оба - не могли. Их образ жини не был ни комфортным, ни богатым, но он был таким, как им хотелось. Творческим, разгильдяйским, неустроенным, свободным. Не стали бы они ни под кого подстраиваться. И я очень рада, что им не пришлось. Что сложная заграничная жизнь их не заставила, не поставила в безвыходное положение: или подстраивайся, или тебе конец.
Я не представляю, чтобы мои мама и папа выучили иностранный язык. Или получили водительские права. Или осилили другое какое-то образование. И не от лени или глупости! А просто не хотели и не могли себя заставлять, насиловать, мучать - в таком уже взрослом возрасте. Они просто не стали бы этого делать. Была у них обоих такая подростково-хулиганская черта характера: "Не хочу и не буду! И вы меня не заставите!"
И потом, ещё одна важная вещь. Я совсем не обижаюсь на родителей за то, что они не уехали заграницу и не устроили мне лучшую жизнь. Мне было бы очень грустно знать, что, например, мама бросила ради меня свой любимый Ленфильм и пошла работать кассиршей в ларёк где-то в Америке. Или что папа перестал снимать фильмы, и вместо этого через силу, со стонами, проклятьями и слезами, переучился на шофёра такси. И они разлучились бы со своим любимым городом, не видели бы его улиц и площадей, не дышали бы его воздухом. Я не хочу, чтобы они всем ради меня пожертвовали. Не надо всем! Я не могла бы принять такой огромной жертвы. Она бы на меня давила и не давала сделать ни шагу. Поэтому, мама с папой, если вы там наверху меня слышите, вы всё сделали правильно. Хорошо, что вы никуда не уехали.
А я думаю, хорошо, что они не уехали. Я совсем не представляю моих родителей заграницей. Они не просто любили свою работу, но жили этой работой - и на работе. Всю жизнь отработали на Ленфильме, они не представляли себе другой работы. Они бы умерли без Ленфильма. Я не могу себе представить мою маму, которая переехала бы в Америку, и стала бы там, например, мыть полы, или паковать рыбу на рыбной фабрике, как я делала. И не потому что ленивая или гордая, а просто потому что у неё отняли бы главное дело её жизни, её мечту, её смысл, её душу! А уж про папу я вообще не говорю. Я не такая как они, я могу приспособиться, переучиться, могу стать кем-то другим, а они могли быть только собой. Хорошо это или плохо - вопрос сложный.
И ещё о месте проживания. Они оба так любили Ленинград! Не Петербург, а именно Ленинград. Я так и вижу их в городе, они мне мерещатся на улицах, на Невском, на набережных Невы, на Марсовом поле, в Летнем саду, у Гостинного, в их кафешке Минутка, в метро, на трамвайных остановках. Они как два призрака, которые никогда из этого города не исчезнут, сколько бы лет ни прошло. Они остались где-то в пригородах, на Финском заливе, в Сестрорецке, или Репино, в вечерней электричке, где усталые загорелые дачники везут цветы в город, или на пригородном перроне, под моросящим дождём. Я не представляю себе, чтобы они могли бы жить где-то ещё! В чужом городе, где тебя никто не знает и ты никому не нужен, снимать койкоместо в какой-нибудь муниципальной квартирке - до лучших времён. Где тебе не принадлежит ничего, кроме твоего чемодана, даже кровать не твоя... Мои родители не могли бы так жить, у них душа бы разорвалась, честное слово. Я так жила какое-то время, но я могу делать то, что мне ненавистно, если это надо. А они оба - не могли. Их образ жини не был ни комфортным, ни богатым, но он был таким, как им хотелось. Творческим, разгильдяйским, неустроенным, свободным. Не стали бы они ни под кого подстраиваться. И я очень рада, что им не пришлось. Что сложная заграничная жизнь их не заставила, не поставила в безвыходное положение: или подстраивайся, или тебе конец.
Я не представляю, чтобы мои мама и папа выучили иностранный язык. Или получили водительские права. Или осилили другое какое-то образование. И не от лени или глупости! А просто не хотели и не могли себя заставлять, насиловать, мучать - в таком уже взрослом возрасте. Они просто не стали бы этого делать. Была у них обоих такая подростково-хулиганская черта характера: "Не хочу и не буду! И вы меня не заставите!"
И потом, ещё одна важная вещь. Я совсем не обижаюсь на родителей за то, что они не уехали заграницу и не устроили мне лучшую жизнь. Мне было бы очень грустно знать, что, например, мама бросила ради меня свой любимый Ленфильм и пошла работать кассиршей в ларёк где-то в Америке. Или что папа перестал снимать фильмы, и вместо этого через силу, со стонами, проклятьями и слезами, переучился на шофёра такси. И они разлучились бы со своим любимым городом, не видели бы его улиц и площадей, не дышали бы его воздухом. Я не хочу, чтобы они всем ради меня пожертвовали. Не надо всем! Я не могла бы принять такой огромной жертвы. Она бы на меня давила и не давала сделать ни шагу. Поэтому, мама с папой, если вы там наверху меня слышите, вы всё сделали правильно. Хорошо, что вы никуда не уехали.