Явь
Иногда проснешься злой, с грязной накипью на сердце, с тяжестью, раздавленный, разбитый...
Иногда же проснешься "смеясь над тем, какие мы здесь"... - проснешься в каком-то блаженстве, в каком-то, старомодно выражаясь, чудном благодушном настроении. И вот всё смотришь на свет с изумлением, с безмятежным невинным наслаждением, бесконечно влюбленными глазами, и насмотреться не можешь, впитываешь пронизывающие тебя лучи золотисто-красного солнца и нарадоваться этому восторгу не можешь... Продлись, продлись еще мое ясное утро - "заря таинственного дня"! Но... - какая жаль! - день приходит опять совсем не тот. Приходит день, в котором "злоба его довлеет", которому всякие такие "сентименты" чужды и ни к чему. Но, вспоминаешь потом, были же эти моменты, были, да! И мне оно надо! А иначе за-ради чего вся эта маета? Разве не по этим моментам органической близости с жизнью я тоскую? Суровые будни по-своему хороши, но еще вопрос, что более отрезвляюще действует и что на самом деле есть пробуждение и реальность.
Иногда же проснешься "смеясь над тем, какие мы здесь"... - проснешься в каком-то блаженстве, в каком-то, старомодно выражаясь, чудном благодушном настроении. И вот всё смотришь на свет с изумлением, с безмятежным невинным наслаждением, бесконечно влюбленными глазами, и насмотреться не можешь, впитываешь пронизывающие тебя лучи золотисто-красного солнца и нарадоваться этому восторгу не можешь... Продлись, продлись еще мое ясное утро - "заря таинственного дня"! Но... - какая жаль! - день приходит опять совсем не тот. Приходит день, в котором "злоба его довлеет", которому всякие такие "сентименты" чужды и ни к чему. Но, вспоминаешь потом, были же эти моменты, были, да! И мне оно надо! А иначе за-ради чего вся эта маета? Разве не по этим моментам органической близости с жизнью я тоскую? Суровые будни по-своему хороши, но еще вопрос, что более отрезвляюще действует и что на самом деле есть пробуждение и реальность.