Ноябрьское чтение
Читаю Людмилу Петрушевскую - читаю давно, медленно, по капле.
Ее истории - очень странные, нереальные, похожи то ли на лагерные страшилки, то ли на городские легенды.
"Два царства" - истории про мертвых, про то, что "за гранью". Но там нет никаких ужасов, привидений, скелетов в шкафу и прочих атрибутов хорроров. Такая печальная проза, жутковая и в то же время затягивающая.
Потому что мертвые - они всегда с нами.
Со всеми вами это было, я знаю. Близкое дыхание смерти, не угрожающее, не властное. Просто оно всегда по соседству. Мы все это чувствовали - что-то такое, необъяснимое привычными словами - а значит невысказанное вовсе. То, о чем молчат. Не воспоминают на пьяных посиделках, когда разговор идет обо всем. Не делятся в дневниках, не проговаривают вслух бессонными ночами. Хранят где-то в глубине, невысказанное, личное.
Это есть у всех. И не спорьте. Оно - есть.
Я снова вспоминаю наших мёртвых.
Той первой смерти нам не позабыть,
хотя такой была она мгновенной,
что не дала ни лечь, ни причаститься.
Я слышу неуверенную палку,
и шум переводимого дыханья,
и звук шагов. Умерший на пороге.
Недолог путь от лестницы до смерти,
и времени едва хватает сесть,
поднять лицо, найти глазами стрелки
и удержать сознаньем: полвосьмого.
И до сих пор я слышу, как часы
упрямо отбивают шаг на месте,
не уходя и вспять не возвращаясь.
Октавио Пас
(http://satourn.narod.ru/Archives/text46.html)
Ее истории - очень странные, нереальные, похожи то ли на лагерные страшилки, то ли на городские легенды.
"Два царства" - истории про мертвых, про то, что "за гранью". Но там нет никаких ужасов, привидений, скелетов в шкафу и прочих атрибутов хорроров. Такая печальная проза, жутковая и в то же время затягивающая.
Потому что мертвые - они всегда с нами.
Со всеми вами это было, я знаю. Близкое дыхание смерти, не угрожающее, не властное. Просто оно всегда по соседству. Мы все это чувствовали - что-то такое, необъяснимое привычными словами - а значит невысказанное вовсе. То, о чем молчат. Не воспоминают на пьяных посиделках, когда разговор идет обо всем. Не делятся в дневниках, не проговаривают вслух бессонными ночами. Хранят где-то в глубине, невысказанное, личное.
Это есть у всех. И не спорьте. Оно - есть.
Я снова вспоминаю наших мёртвых.
Той первой смерти нам не позабыть,
хотя такой была она мгновенной,
что не дала ни лечь, ни причаститься.
Я слышу неуверенную палку,
и шум переводимого дыханья,
и звук шагов. Умерший на пороге.
Недолог путь от лестницы до смерти,
и времени едва хватает сесть,
поднять лицо, найти глазами стрелки
и удержать сознаньем: полвосьмого.
И до сих пор я слышу, как часы
упрямо отбивают шаг на месте,
не уходя и вспять не возвращаясь.
Октавио Пас
(http://satourn.narod.ru/Archives/text46.html)