Фестиваль "Мариинский". Бемби в джунглях
XV фестиваль балета «Мариинский» открылся, как и положено, премьерой. Зал был битком набит подрастающим поколением. Некоторые зрители пришли с игрушечными оленятами. В историческом здании Мариинского театра давали балеты «Бемби» и «В джунглях» в постановке Антона Пимонова.
Извините за задержку текста. В издании его признали слишком "ругательным" и не стали публиковать. ))
(фото на телефон с генеральной репетиции)
Мариинский театр подготовил свой симметричный ответ Большому: в Москве - «Мойдодыр» с танцующими зубами, расческами и штанами, в Петербурге - «Бемби» с танцующими зверюшками, насекомыми и птичками. Авторы новой постановки, заявив два одноактных балета («Бемби и «В джунглях»), все же слукавили: оба действия рассказывают историю самого знаменитого в мире оленя и его детей. Странность деления объясняется выбором музыкального ряда новой постановки: для первого акта (житие оленя) взяли музыку Андрея Головина, созданную в 1980 к радиопостановке «Бемби». Второй (дети Бемби) идет на музыку сюиты Александра Локшина, написанную к научно-популярному фильму «Тропою джунглей». А, может, все объясняется более прозаически: Мариинскому театру, испытывающему определенные репертуарные трудности, надо было увеличить статистику премьер.
Для Антона Пимонова «Бемби» стал первой заказной постановкой от Мариинского театра (предыдущий балетик «Inside the Lines» и очаровательная композиция «Хореографическая игра 3х3» были сочинены в рамках Мастерских молодых хореографов). Господин Пимонов, по его собственному признанию, питает недоверие к сюжетному балету. Видимо, чтоб избавить его от сценарных фобий, в пару к нему добавили Анну Матисон, сочинившую либретто. Ее литературный подвиг зело велик - две страницы мелким шрифтом, на которых в мельчайших подробностях рассказывает о «светской беседе» Бемби с «вежливым зайцем», о тяжелых «поисках мха или жухлых травинок» зимой, и том, «что все плохое когда-нибудь оказывается в прошлом». В первом акте Бемби становится сиротой, вожаком и отцом двойняшек. Во втором по необъясненным причинам семейство эмигрирует в джунгли. Там дочь-беженка подвергается оскорблениям со стороны невежливых людей на велосипедах и едва не повторяет судьбу подстреленной бабушки, но, будучи носителем гуманистических идей, прощает своих несостоявшихся убийц. И, по крайней мере, в джунглях настает мир и покой.
Госпожа Матисон выступила и автором художественного оформления. Сила ее фантазии распустила на сцене громадные цветы и остовы травинок, напоминающие скелеты динозавров. Зверюшки одеты в костюмы, позаимствованные из детскосадовских утренников, благодаря чему дети в зале довольно быстро опознают действующих лиц, сопровождая радость узнавания восторженными возгласами: белочка в оранжевом платьице, вежливый заяц в белом маскхалате, у кузнечика зеленый лиф, дятел носит красную шапочку, у лиса - наглая рыжая морда. Олени выделяются из пестрой толпы благородным бордовым цветом. Самая впечатляющая сценографическая находка госпожи Матисон: оленьи рога - символ власти в лесу, растущие из того места, из которого у танцовщиков начинаются ноги.
Антон Пимонов, сочиняющий бессюжетные минималистичные композиции с бОльшим воодушевлением и успехом, нежели большие сюжетные балеты, в «Бемби» был избавлен от необходимости растекаться танцевальной мыслью по древу и лианам: продолжительность каждого акта не превышала получаса. В первой части вечера мелодические мерцания и переливы Андрея Головина - госпожа Матисон на пресс-конференции оценила его творение бесподобно: «Музыка очень музыкальная», - порождали такие же танцевальные мерцания и пластические переливы. Хореографическая мысль господина Пимонова пунктирно намечала вариации, адажио и ансамблевые танцы, которые истаивали вместе с музыкальным настроением. Балетмейстерская лаконичность близка к утилитарной практичности музыкального руководителя, организующего детский утренник. Бабочка (Оксана Марчук) предсказуемо закручивается в шене. Вежливый заяц (Андрей Арсеньев) дрожит от страха и непрестанно падает в обмороки. Старый вожак (Дмитрий Пыхачов) не пятнает честь царственной особы припрыжками и вращениями, а с достоинством ходит в длинном одеянии иранского шейха, величаво неся на пятой точке рога. Охотники во главе с Александром Сергеевым угрюмо топчут землю и кровожадно размахивают руками, словно фашисты из «Ленинградской симфонии» Игоря Бельского (ее как раз давали в январе!). Охотники вообще какие-то странные: зимой они устраивают массовую облаву на кузнечика и жука, видать, совсем оголодали.
Что же до самих оленей, то они грациозно гарцуют на пуантах и зависают в прыжках с согнутыми ногами. Мамаша Бемби (Анастасия Петушкова) вышла на сцену для того, чтоб быть подстреленной: она так настойчиво и многозначительно стояла неподвижно тактов десять, что главному охотнику ничего не оставалось, как взять в руки оружие. Фалина Надежды Батоевой - премиленькая танцевальная кокетка. Софья Иванова-Скобликова (дочь Бемби Гурри) - прекрасный аналог оленьего Пегаса в женском роде: отличный мужской прыжок солистки хоть как-то разнообразил диетическую хореографию второго акта. Алексей Попов в заглавной партии за первые 28 минут посильно изображает эволюцию от умилительно-неуверенных первых шагов на разъезжающихся ногах, через детские оленьи игры (наивные «пятнашки») к должности главаря леса, в вариации которого он демонстрирует бицепсы и трицепсы. И все это для того, чтобы картинно появиться во втором акте и стоять важным истуканом с рогами, растущими из задницы.
Извините за задержку текста. В издании его признали слишком "ругательным" и не стали публиковать. ))
(фото на телефон с генеральной репетиции)
Мариинский театр подготовил свой симметричный ответ Большому: в Москве - «Мойдодыр» с танцующими зубами, расческами и штанами, в Петербурге - «Бемби» с танцующими зверюшками, насекомыми и птичками. Авторы новой постановки, заявив два одноактных балета («Бемби и «В джунглях»), все же слукавили: оба действия рассказывают историю самого знаменитого в мире оленя и его детей. Странность деления объясняется выбором музыкального ряда новой постановки: для первого акта (житие оленя) взяли музыку Андрея Головина, созданную в 1980 к радиопостановке «Бемби». Второй (дети Бемби) идет на музыку сюиты Александра Локшина, написанную к научно-популярному фильму «Тропою джунглей». А, может, все объясняется более прозаически: Мариинскому театру, испытывающему определенные репертуарные трудности, надо было увеличить статистику премьер.
Для Антона Пимонова «Бемби» стал первой заказной постановкой от Мариинского театра (предыдущий балетик «Inside the Lines» и очаровательная композиция «Хореографическая игра 3х3» были сочинены в рамках Мастерских молодых хореографов). Господин Пимонов, по его собственному признанию, питает недоверие к сюжетному балету. Видимо, чтоб избавить его от сценарных фобий, в пару к нему добавили Анну Матисон, сочинившую либретто. Ее литературный подвиг зело велик - две страницы мелким шрифтом, на которых в мельчайших подробностях рассказывает о «светской беседе» Бемби с «вежливым зайцем», о тяжелых «поисках мха или жухлых травинок» зимой, и том, «что все плохое когда-нибудь оказывается в прошлом». В первом акте Бемби становится сиротой, вожаком и отцом двойняшек. Во втором по необъясненным причинам семейство эмигрирует в джунгли. Там дочь-беженка подвергается оскорблениям со стороны невежливых людей на велосипедах и едва не повторяет судьбу подстреленной бабушки, но, будучи носителем гуманистических идей, прощает своих несостоявшихся убийц. И, по крайней мере, в джунглях настает мир и покой.
Госпожа Матисон выступила и автором художественного оформления. Сила ее фантазии распустила на сцене громадные цветы и остовы травинок, напоминающие скелеты динозавров. Зверюшки одеты в костюмы, позаимствованные из детскосадовских утренников, благодаря чему дети в зале довольно быстро опознают действующих лиц, сопровождая радость узнавания восторженными возгласами: белочка в оранжевом платьице, вежливый заяц в белом маскхалате, у кузнечика зеленый лиф, дятел носит красную шапочку, у лиса - наглая рыжая морда. Олени выделяются из пестрой толпы благородным бордовым цветом. Самая впечатляющая сценографическая находка госпожи Матисон: оленьи рога - символ власти в лесу, растущие из того места, из которого у танцовщиков начинаются ноги.
Антон Пимонов, сочиняющий бессюжетные минималистичные композиции с бОльшим воодушевлением и успехом, нежели большие сюжетные балеты, в «Бемби» был избавлен от необходимости растекаться танцевальной мыслью по древу и лианам: продолжительность каждого акта не превышала получаса. В первой части вечера мелодические мерцания и переливы Андрея Головина - госпожа Матисон на пресс-конференции оценила его творение бесподобно: «Музыка очень музыкальная», - порождали такие же танцевальные мерцания и пластические переливы. Хореографическая мысль господина Пимонова пунктирно намечала вариации, адажио и ансамблевые танцы, которые истаивали вместе с музыкальным настроением. Балетмейстерская лаконичность близка к утилитарной практичности музыкального руководителя, организующего детский утренник. Бабочка (Оксана Марчук) предсказуемо закручивается в шене. Вежливый заяц (Андрей Арсеньев) дрожит от страха и непрестанно падает в обмороки. Старый вожак (Дмитрий Пыхачов) не пятнает честь царственной особы припрыжками и вращениями, а с достоинством ходит в длинном одеянии иранского шейха, величаво неся на пятой точке рога. Охотники во главе с Александром Сергеевым угрюмо топчут землю и кровожадно размахивают руками, словно фашисты из «Ленинградской симфонии» Игоря Бельского (ее как раз давали в январе!). Охотники вообще какие-то странные: зимой они устраивают массовую облаву на кузнечика и жука, видать, совсем оголодали.
Что же до самих оленей, то они грациозно гарцуют на пуантах и зависают в прыжках с согнутыми ногами. Мамаша Бемби (Анастасия Петушкова) вышла на сцену для того, чтоб быть подстреленной: она так настойчиво и многозначительно стояла неподвижно тактов десять, что главному охотнику ничего не оставалось, как взять в руки оружие. Фалина Надежды Батоевой - премиленькая танцевальная кокетка. Софья Иванова-Скобликова (дочь Бемби Гурри) - прекрасный аналог оленьего Пегаса в женском роде: отличный мужской прыжок солистки хоть как-то разнообразил диетическую хореографию второго акта. Алексей Попов в заглавной партии за первые 28 минут посильно изображает эволюцию от умилительно-неуверенных первых шагов на разъезжающихся ногах, через детские оленьи игры (наивные «пятнашки») к должности главаря леса, в вариации которого он демонстрирует бицепсы и трицепсы. И все это для того, чтобы картинно появиться во втором акте и стоять важным истуканом с рогами, растущими из задницы.