Прихожане
Сегодня вышел очередной номер нашей приходской газеты. В нем опубликована беседа с нашей прихожанкой Наталией Ивановной Смирновой. Обычный рассказ обычной ленинградки.
Наталия Ивановна СМИРНОВА
Я родилась в Ленинграде 8 сентября 1935 года, в день святых Андриана и Натальи. Родители мои не могли решить - как меня назвать. А мой дядя, он был директором Ботанического института, профессор, он и предложил родителям назвать меня Натальей. Я очень благодарна ему, и мне очень нравится мое имя.
Жила я все время в этом районе. До войны - на Каменноостровском проспекте, угловой дом с улицей Чапыгина. Я здесь родилась, здесь пережили первую блокадную зиму, отсюда уехали в эвакуацию в город Киров (Вятка), а потом сюда вернулись обратно.
Наш храм Рождества Иоанна Предтечи знаком мне с детства. К сожалению, в детстве я ничего не знала про религию: у меня не было бабушек ни со стороны мамы, ни со стороны папы, которые могли бы рассказать о Христе. Однако почти все мое детство прошло рядом с этим храмом. Мама работала в военном городке, который расположен за храмом, там, среди прочего, был и детский сад. В нем мама работала воспитательницей, а после войны - заведующей. Она часто брала меня на работу, я с подругами играла в парке, а одно из наших самых больших развлечений было качаться на цепях, которые окружают храм, как на качелях. Позже, в юности, я шла мимо храма или каталась рядом на велосипеде. Так что это очень родное для меня место.
8 сентября 1941 года, в день, когда мне исполнилось 6 лет, началась блокада Ленинграда. Я многое запомнила. Во время блокады мой детский сад был закрыт, мама работала в другом, на улице профессора Попова, он был круглосуточным - дети не уходили домой, а там жили. Вечером мама проводила детей в подвал, где были нары, и там дети ночевали. Мы же с мамой возвращались домой. Чем кормили в детском саду - не помню. Помню только один обед: нам дали манную кашу! До войны я ее терпеть не могла, а в тот момент мы все были в восторге. Пусть эта каша была без молока, но это была манная каша, чудо, как была счастлива! Надо сказать, я была малоежкой, ела очень мала, всегда была тоненькая и худенькая, поэтому я не могу вспомнить, что во время блокады я очень голодала. Но эту манную кашу очень помню.
Мой будущий муж, Владислав Иванович, напротив, очень страдал от недоедания, он был мальчиком, ему нужно было больше продуктов для роста. К счастью, он не остался в блокированном Ленинграде, его семья смогла выехать в эвакуацию, но недостаток еды там тоже был. Супруг мой остался среднего роста и говорил: «Я бы вырос, если бы не война!». Отец его не вернулся с фронта, погиб. Маме его после войны удалось вернулась в Ленинград с двумя детьми. А как можно было вернуться? Завербоваться на завод или на стройку. Его мама пошла работать на стройку, это была тяжелейшая работа, почти все вручную, без механизмов и машин. А вскоре 10-летний Владислав заболел туберкулезом. Его маме сказали, что надо срочно уезжать из Ленинграда, чтоб спасти жизнь сына. И тут на помощь пришла старшая сестра мамы моего мужа, его тетя. Она жила в Мурманске и была старше на 20 лет (моя будущая свекровь была младшим, десятым ребенком в семье). И она позвала жить в Мурманск - здесь был другой климат, более свежий воздух, свежая рыба, птичьи яйца. И мама моего мужа переехала в Мурманск. Там Владислав Иванович закончил школу, туда он уехал после распределения по окончании Ленинградского Университета. Так что Мурманск - наш второй дом.
В конце первой блокадной зимы нам удалось эвакуироваться в город Киров (теперь Вятка), там я пошла в школу, там я впервые попала в храм. Туда меня отвела няня моей младшей сестры, храм был единственным в городе и был посвящен, если не ошибаюсь, Серафиму Саровскому.
После войны мы вернулись в Ленинград, я ходила в школу на площади Льва Толстого, школа была старая, дореволюционная. Позже там находился Дом пионеров, а сейчас - Дом творчества молодежи. Директор этого Дома - бывшая учительница этой школы, она организует вечера и встречи, так, в 2013 году, когда мы отмечали 50-летие выпуска, она организовала нашу встречу.
Школа оставила большой след в моей жизни, она нас учила и воспитывала. Обучение у нас было раздельным, и мне кажется, это хороший принцип. Помимо основных уроков, у нас были пение, рисование, танцы, стенография! Преподавали в школе и бывшие фронтовики. Например, у Владислава Ивановича учитель математики был без обеих ног и ходил на протезах. Школа и семья нас настроили на правильную жизнь, нас учили: надо трудиться, приносить пользу Родине.
С Владиславом Ивановичем я познакомилась буквально на улице, во время игры в волейбол. А через полтора месяца поженились. Это случилось 7 июля 1959 года. В том году мы заканчивали институты. Я - ЛИСИ, муж - ЛГУ, филологический факультет (английский и немецкий языки). По распределению Владислав Иванович получил направление в Мурманск, и я с ним туда поехала, работала в проектном институте, в отделе Генплана и транспорта. Мурманск мы очень полюбили, там люди очень хорошие: ведь на Севере без поддержки не проживешь. Об этом периоде у меня остались очень хорошие светлые воспоминания. Там мы отработали положенные три года и вернулись обратно в Ленинград в 1962 году.
Я стала работать в проектном институте, Владислав Иванович - в Интуристе, как раз началась оттепель, в Советский Союз приезжали иностранцы. А затем Владислав Иванович 30 лет работал в Министерстве иностранных дел, 4 года был консулом в Германии в городе Росток, там не было православного храма, мы ездили в Берлин. Там посещали храмы Константина и Елены и Воскресения Христова. В этом последнем мы в 1996 году обвенчались с Владиславом Ивановичем.
У нас с Владиславом Ивановичем много общего: мы любим спорт, прогулки, книги, природу, у нас много родственников (его мама была десятым ребенком, моя мама - пятая в семье, и папа пятый). У нас с ним много общего. Конечно, мы ссоримся, но крупных ссор, чтобы кто-то уходил, хлопал дверью, - этого не было. Раз вышла замуж - значит, сама выходи из положения. Образцом для нас были наши родители, жившие в счастливых браках, эти примеры нас очень поддерживали, вдохновляли и помогали.
К вере мы пришли постепенно, через чтение. В 1979 году была переведена книга американца Моуди, который был врачом-реаниматологом, который записывал рассказы умиравших людей, большое впечатление на нас произвела статья в журнале «Наука и жизнь» о знаменитой Туринской плащанице. Все это откладывалось в душе. И когда родилась внучка, муж сказал: «Ее надо крестить!». А потом крестилась и я, в 1989 году, в возрасте 54 лет, и дочь наша, начали ходить в храм и воцерковляться. Я бываю резка, могу поспорить с мужем. Но мы понимаем: надо за собой следить, что говоришь, как поступаешь, терпеть - и все образуется. Я очень рада, что мы с мужем воцерковились, это очень помогает в жизни. Смысл дает. Церковь отвечает на вопрос: зачем мы живем - чтобы взыскать Царствие Божие, чтобы спастись.
Сначала мы посещали храм на Серафимовском кладбище, где служил отец Василий, там муж мой крестился. После возвращения из Германии, где-то в 1997 году, мы стали прихожанами нашего храма Рождества Иоанна Предтечи. И мы чувствуем, что это - наш храм, родной! Взять хотя бы такое совпадение: мы поженились с Владиславом Ивановичем 7 июля, а этот день - престольный праздник нашего храма. Я понимаю: во всех наших шагах, поступках - всегда промысел Божий. Все испытания, которые нам даются, мы выдерживаем с Божьей помощью.
Наталия Ивановна СМИРНОВА
Я родилась в Ленинграде 8 сентября 1935 года, в день святых Андриана и Натальи. Родители мои не могли решить - как меня назвать. А мой дядя, он был директором Ботанического института, профессор, он и предложил родителям назвать меня Натальей. Я очень благодарна ему, и мне очень нравится мое имя.
Жила я все время в этом районе. До войны - на Каменноостровском проспекте, угловой дом с улицей Чапыгина. Я здесь родилась, здесь пережили первую блокадную зиму, отсюда уехали в эвакуацию в город Киров (Вятка), а потом сюда вернулись обратно.
Наш храм Рождества Иоанна Предтечи знаком мне с детства. К сожалению, в детстве я ничего не знала про религию: у меня не было бабушек ни со стороны мамы, ни со стороны папы, которые могли бы рассказать о Христе. Однако почти все мое детство прошло рядом с этим храмом. Мама работала в военном городке, который расположен за храмом, там, среди прочего, был и детский сад. В нем мама работала воспитательницей, а после войны - заведующей. Она часто брала меня на работу, я с подругами играла в парке, а одно из наших самых больших развлечений было качаться на цепях, которые окружают храм, как на качелях. Позже, в юности, я шла мимо храма или каталась рядом на велосипеде. Так что это очень родное для меня место.
8 сентября 1941 года, в день, когда мне исполнилось 6 лет, началась блокада Ленинграда. Я многое запомнила. Во время блокады мой детский сад был закрыт, мама работала в другом, на улице профессора Попова, он был круглосуточным - дети не уходили домой, а там жили. Вечером мама проводила детей в подвал, где были нары, и там дети ночевали. Мы же с мамой возвращались домой. Чем кормили в детском саду - не помню. Помню только один обед: нам дали манную кашу! До войны я ее терпеть не могла, а в тот момент мы все были в восторге. Пусть эта каша была без молока, но это была манная каша, чудо, как была счастлива! Надо сказать, я была малоежкой, ела очень мала, всегда была тоненькая и худенькая, поэтому я не могу вспомнить, что во время блокады я очень голодала. Но эту манную кашу очень помню.
Мой будущий муж, Владислав Иванович, напротив, очень страдал от недоедания, он был мальчиком, ему нужно было больше продуктов для роста. К счастью, он не остался в блокированном Ленинграде, его семья смогла выехать в эвакуацию, но недостаток еды там тоже был. Супруг мой остался среднего роста и говорил: «Я бы вырос, если бы не война!». Отец его не вернулся с фронта, погиб. Маме его после войны удалось вернулась в Ленинград с двумя детьми. А как можно было вернуться? Завербоваться на завод или на стройку. Его мама пошла работать на стройку, это была тяжелейшая работа, почти все вручную, без механизмов и машин. А вскоре 10-летний Владислав заболел туберкулезом. Его маме сказали, что надо срочно уезжать из Ленинграда, чтоб спасти жизнь сына. И тут на помощь пришла старшая сестра мамы моего мужа, его тетя. Она жила в Мурманске и была старше на 20 лет (моя будущая свекровь была младшим, десятым ребенком в семье). И она позвала жить в Мурманск - здесь был другой климат, более свежий воздух, свежая рыба, птичьи яйца. И мама моего мужа переехала в Мурманск. Там Владислав Иванович закончил школу, туда он уехал после распределения по окончании Ленинградского Университета. Так что Мурманск - наш второй дом.
В конце первой блокадной зимы нам удалось эвакуироваться в город Киров (теперь Вятка), там я пошла в школу, там я впервые попала в храм. Туда меня отвела няня моей младшей сестры, храм был единственным в городе и был посвящен, если не ошибаюсь, Серафиму Саровскому.
После войны мы вернулись в Ленинград, я ходила в школу на площади Льва Толстого, школа была старая, дореволюционная. Позже там находился Дом пионеров, а сейчас - Дом творчества молодежи. Директор этого Дома - бывшая учительница этой школы, она организует вечера и встречи, так, в 2013 году, когда мы отмечали 50-летие выпуска, она организовала нашу встречу.
Школа оставила большой след в моей жизни, она нас учила и воспитывала. Обучение у нас было раздельным, и мне кажется, это хороший принцип. Помимо основных уроков, у нас были пение, рисование, танцы, стенография! Преподавали в школе и бывшие фронтовики. Например, у Владислава Ивановича учитель математики был без обеих ног и ходил на протезах. Школа и семья нас настроили на правильную жизнь, нас учили: надо трудиться, приносить пользу Родине.
С Владиславом Ивановичем я познакомилась буквально на улице, во время игры в волейбол. А через полтора месяца поженились. Это случилось 7 июля 1959 года. В том году мы заканчивали институты. Я - ЛИСИ, муж - ЛГУ, филологический факультет (английский и немецкий языки). По распределению Владислав Иванович получил направление в Мурманск, и я с ним туда поехала, работала в проектном институте, в отделе Генплана и транспорта. Мурманск мы очень полюбили, там люди очень хорошие: ведь на Севере без поддержки не проживешь. Об этом периоде у меня остались очень хорошие светлые воспоминания. Там мы отработали положенные три года и вернулись обратно в Ленинград в 1962 году.
Я стала работать в проектном институте, Владислав Иванович - в Интуристе, как раз началась оттепель, в Советский Союз приезжали иностранцы. А затем Владислав Иванович 30 лет работал в Министерстве иностранных дел, 4 года был консулом в Германии в городе Росток, там не было православного храма, мы ездили в Берлин. Там посещали храмы Константина и Елены и Воскресения Христова. В этом последнем мы в 1996 году обвенчались с Владиславом Ивановичем.
У нас с Владиславом Ивановичем много общего: мы любим спорт, прогулки, книги, природу, у нас много родственников (его мама была десятым ребенком, моя мама - пятая в семье, и папа пятый). У нас с ним много общего. Конечно, мы ссоримся, но крупных ссор, чтобы кто-то уходил, хлопал дверью, - этого не было. Раз вышла замуж - значит, сама выходи из положения. Образцом для нас были наши родители, жившие в счастливых браках, эти примеры нас очень поддерживали, вдохновляли и помогали.
К вере мы пришли постепенно, через чтение. В 1979 году была переведена книга американца Моуди, который был врачом-реаниматологом, который записывал рассказы умиравших людей, большое впечатление на нас произвела статья в журнале «Наука и жизнь» о знаменитой Туринской плащанице. Все это откладывалось в душе. И когда родилась внучка, муж сказал: «Ее надо крестить!». А потом крестилась и я, в 1989 году, в возрасте 54 лет, и дочь наша, начали ходить в храм и воцерковляться. Я бываю резка, могу поспорить с мужем. Но мы понимаем: надо за собой следить, что говоришь, как поступаешь, терпеть - и все образуется. Я очень рада, что мы с мужем воцерковились, это очень помогает в жизни. Смысл дает. Церковь отвечает на вопрос: зачем мы живем - чтобы взыскать Царствие Божие, чтобы спастись.
Сначала мы посещали храм на Серафимовском кладбище, где служил отец Василий, там муж мой крестился. После возвращения из Германии, где-то в 1997 году, мы стали прихожанами нашего храма Рождества Иоанна Предтечи. И мы чувствуем, что это - наш храм, родной! Взять хотя бы такое совпадение: мы поженились с Владиславом Ивановичем 7 июля, а этот день - престольный праздник нашего храма. Я понимаю: во всех наших шагах, поступках - всегда промысел Божий. Все испытания, которые нам даются, мы выдерживаем с Божьей помощью.