"Экспонат / Пробуждение" Анны Абалихиной
Я - тварь циничная или человек восторженный. Даже сама не знаю. Но этот спектакль пронял необычайно! Сегодня состоялась премьера на Новой сцене Александринского театра. И сложно сейчас собрать эмоции в кучку, но очень и очень рекомендую. Вот отличный пример современного танцевального спектакля! Что там госпожа Вишнева со своими лимонами и кушетками...
Моно-спектакль для одного исполнителя. Исполнители меняются - есть версия "женская" (Полина Пшиндина), вечерний спектакль, который я посетила, представил "мужской вариант" - исполнитель Юрий Чулков. Очень точно определен жанр "хореографический перформанс-инсталляция". Необычайные технические и технологические возможности Новой сцены делают фантастические вещи! Цветовые проекции, световые пятна задают пластическую тему, которая медленно словно "прорастает" из тела танцовщика. 50 минут захватывающего пластического развития, и исполнитель поднимается на ноги лишь в финальной позе! Есть в этом спектакле прием от "Весны священной" Эдварда Клюга, в том, что относится к эксплуатации техники скольжения, но если у Клюга это эффектный прием, то в "Экспонате / Пробуждении" на этом скольжении по субстанции, напоминающей колотый лет (на самом деле это какие-то гранулы), - основа невербального сюжета. Ах, сюжет?! Можно сюда и "Ночь в музее" прикрепить с рассказом про мумию, а вообще-то это, наверное, про человеческую эволюци. Человек эволюционировал, а вот мозги-то у него появились?
Его еще завтра показывают в 16.00 и в 19.30. Бегите, не пожалеете!!!
Еще добавлю неопубликованную рецензию.
На Новой сцене Александринского театра показали хореографический перформанс-инсталляцию «Экспонат / Пробуждение» в постановке Анны Абалихиной на музыку Вангелино Курентзиса. Я вышла из зала с убеждением, что видела один из лучших современных танцевальных проектов завершающегося театрального сезона. По крайней мере, в Санкт-Петербурге.
Из названия можно предположить миленький сюжетик, такое незатейливое балетное переложение фильма «Ночь в музее»: как с приходом темноты в музее оживают античные статуи, древнеегипетские мумии и картины и, конечно, все танцуют. Но не для такой популистской интерпретации Анна Абалихина училась в Роттердамской академии танца, работала в труппах «Galili Dance» (Голландия) и «In-Jung» (Германия), принимала участие в проектах Родольфо Леони и Анук ван Дайк! В «Экспонате» она ошеломляет смелым решением, удивительной спаянностью и взаимодополняемостью всех элементов конструкции этого моно-спектакля, оставляя при том абсолютную свободу его восприятия и трактовки. Вплоть до того, что спектакль поставлен в двух версиях - «женской» и «мужской». Корреспондент «Ъ» попал на перформанс с участием Юрия Чулкова.
Перед входом в зал зрителей попросили рассаживаться как можно быстрее, т.к. спектакль начался одновременно с открытием дверей. Зрительный зал погружен во тьму, скамейки в три ряда, словно трибуны вокруг боксерского ринга, окружают загадочно мерцающий в центре квадрат-сцену. То, что условно называется сценой, имеет форму бассейна примерно три на три метра, и наполнено гелеобразной субстанцией, внешне напоминающую мелко колотый лед - на такой лед на рынках выкладывают свежую рыбу. На «льду» лежал запакованный в полиэтилен исполнитель в позе эмбриона. Поспешать к местам надо было действительно быстро - вдруг в полиэтиленовом мешке воздух закончится быстрее, чем усядутся зрители? Так, с внезапной зрительской заботы о здоровье исполнителя начался перформанс.
Авторский прием прояснился быстро: физический процесс пробуждения живого организма как акт мировой эволюции. Продолжавшийся миллионы лет процесс, в спектакле занял 50 минут - от первых шевелений плода в утробе, через муки его высвобождения из сковывающей оболочки, первый вздох человекообразной массы и постепенное обживание собственного организма как единого физического комплекса. Одновременно с самопознанием приходит освоение окружающего пространства, осознание себя в нем и открытие разнообразных способов перемещения по нему. Рожденный извивающимся и ползающим червем, существо погружается в мировой океан, чтобы там, после ряда координирующих телодвижений, начать привольно и грациозно плавать, а затем взлететь в черное небо и стать одной из комет: И эти движенческие метаморфозы происходили в горизонтальном положении: господин Чулков практически все 50 минут спектакля провел на спине, на боку, на животе, или в скрюченном виде.
Технологическая оснащенность Новой сцены Александринского театра, а также совместное творчество сценографа Гали Солодовниковой, художника по свету Сергея Васильева, медиа-художника Евгения Афонина и художника-технолшога Ольги Павлюк творили визуальные чудеса! Словно под ударом жезла Снежной королевы струились и образовывали фантастические узоры хрупкие кристаллы льда, постепенно оживающее и наполняющееся теплом тело растапливало снег; а ледяная пустыня вдруг превращалась в бездонное темное небо с мириадами летящих звезд… Эта невероятная визуальная партитура, оказывается, рождалась непосредственно в момент представления: авторы пресс-релиза с дотошностью инженеров разъяснили: «закрепленные на перформерах датчики преобразуют биопараметры тела в звуковую композицию и напрямую синхронизируются с видео».
В финале красные лазерные лучи, сузившие пространство до маленького квадрата, вынудили исполнителя, названного в пресс-релизе «перформером», подняться и застыть в классической позе греческой статуи периода архаики. Ему осталось только сделать шаг вперед, который, впрочем, додумают посетители «музея»-представления. А госпожа Абалихина сумела блестяще соединить дарвиновскую теорию эволюции со знаменитым державинским «Я царь - я раб - я червь - я бог!».
Моно-спектакль для одного исполнителя. Исполнители меняются - есть версия "женская" (Полина Пшиндина), вечерний спектакль, который я посетила, представил "мужской вариант" - исполнитель Юрий Чулков. Очень точно определен жанр "хореографический перформанс-инсталляция". Необычайные технические и технологические возможности Новой сцены делают фантастические вещи! Цветовые проекции, световые пятна задают пластическую тему, которая медленно словно "прорастает" из тела танцовщика. 50 минут захватывающего пластического развития, и исполнитель поднимается на ноги лишь в финальной позе! Есть в этом спектакле прием от "Весны священной" Эдварда Клюга, в том, что относится к эксплуатации техники скольжения, но если у Клюга это эффектный прием, то в "Экспонате / Пробуждении" на этом скольжении по субстанции, напоминающей колотый лет (на самом деле это какие-то гранулы), - основа невербального сюжета. Ах, сюжет?! Можно сюда и "Ночь в музее" прикрепить с рассказом про мумию, а вообще-то это, наверное, про человеческую эволюци. Человек эволюционировал, а вот мозги-то у него появились?
Его еще завтра показывают в 16.00 и в 19.30. Бегите, не пожалеете!!!
Еще добавлю неопубликованную рецензию.
На Новой сцене Александринского театра показали хореографический перформанс-инсталляцию «Экспонат / Пробуждение» в постановке Анны Абалихиной на музыку Вангелино Курентзиса. Я вышла из зала с убеждением, что видела один из лучших современных танцевальных проектов завершающегося театрального сезона. По крайней мере, в Санкт-Петербурге.
Из названия можно предположить миленький сюжетик, такое незатейливое балетное переложение фильма «Ночь в музее»: как с приходом темноты в музее оживают античные статуи, древнеегипетские мумии и картины и, конечно, все танцуют. Но не для такой популистской интерпретации Анна Абалихина училась в Роттердамской академии танца, работала в труппах «Galili Dance» (Голландия) и «In-Jung» (Германия), принимала участие в проектах Родольфо Леони и Анук ван Дайк! В «Экспонате» она ошеломляет смелым решением, удивительной спаянностью и взаимодополняемостью всех элементов конструкции этого моно-спектакля, оставляя при том абсолютную свободу его восприятия и трактовки. Вплоть до того, что спектакль поставлен в двух версиях - «женской» и «мужской». Корреспондент «Ъ» попал на перформанс с участием Юрия Чулкова.
Перед входом в зал зрителей попросили рассаживаться как можно быстрее, т.к. спектакль начался одновременно с открытием дверей. Зрительный зал погружен во тьму, скамейки в три ряда, словно трибуны вокруг боксерского ринга, окружают загадочно мерцающий в центре квадрат-сцену. То, что условно называется сценой, имеет форму бассейна примерно три на три метра, и наполнено гелеобразной субстанцией, внешне напоминающую мелко колотый лед - на такой лед на рынках выкладывают свежую рыбу. На «льду» лежал запакованный в полиэтилен исполнитель в позе эмбриона. Поспешать к местам надо было действительно быстро - вдруг в полиэтиленовом мешке воздух закончится быстрее, чем усядутся зрители? Так, с внезапной зрительской заботы о здоровье исполнителя начался перформанс.
Авторский прием прояснился быстро: физический процесс пробуждения живого организма как акт мировой эволюции. Продолжавшийся миллионы лет процесс, в спектакле занял 50 минут - от первых шевелений плода в утробе, через муки его высвобождения из сковывающей оболочки, первый вздох человекообразной массы и постепенное обживание собственного организма как единого физического комплекса. Одновременно с самопознанием приходит освоение окружающего пространства, осознание себя в нем и открытие разнообразных способов перемещения по нему. Рожденный извивающимся и ползающим червем, существо погружается в мировой океан, чтобы там, после ряда координирующих телодвижений, начать привольно и грациозно плавать, а затем взлететь в черное небо и стать одной из комет: И эти движенческие метаморфозы происходили в горизонтальном положении: господин Чулков практически все 50 минут спектакля провел на спине, на боку, на животе, или в скрюченном виде.
Технологическая оснащенность Новой сцены Александринского театра, а также совместное творчество сценографа Гали Солодовниковой, художника по свету Сергея Васильева, медиа-художника Евгения Афонина и художника-технолшога Ольги Павлюк творили визуальные чудеса! Словно под ударом жезла Снежной королевы струились и образовывали фантастические узоры хрупкие кристаллы льда, постепенно оживающее и наполняющееся теплом тело растапливало снег; а ледяная пустыня вдруг превращалась в бездонное темное небо с мириадами летящих звезд… Эта невероятная визуальная партитура, оказывается, рождалась непосредственно в момент представления: авторы пресс-релиза с дотошностью инженеров разъяснили: «закрепленные на перформерах датчики преобразуют биопараметры тела в звуковую композицию и напрямую синхронизируются с видео».
В финале красные лазерные лучи, сузившие пространство до маленького квадрата, вынудили исполнителя, названного в пресс-релизе «перформером», подняться и застыть в классической позе греческой статуи периода архаики. Ему осталось только сделать шаг вперед, который, впрочем, додумают посетители «музея»-представления. А госпожа Абалихина сумела блестяще соединить дарвиновскую теорию эволюции со знаменитым державинским «Я царь - я раб - я червь - я бог!».