Парашютики, парашютики не забываем! "Ромео и Джульетта" в Мариинском театре 18 и 19 октября
Первый пошел! (Ксандер Париш)
Второй пошел! (Константин Зверев)
Парашютики, парашютики не забываем!
(балерины и другие солисты)...
- приговаривает инструктор по парашютному спорту,
провожая спортсменов, выпрыгивающих из самолета.
Итак, оставшиеся участники замечательного действа.
Прежде всего, две Джульетты - Виктория Терешкина (18 октября) и Ольга Есина (19 октября).
Виктория Терешкина вытаскивала дебютанта Париша. Наверное, в этом есть глубокая забота театрального руководства - дать в пару неопытному бойцу заслуженного деятеля передовой балетного фронта. Госпожа Терешкина, без сомнения, одна из лучших балерин Мариинского театра, причем, завоевавшая свою репутацию заслуженно и постепенно. Не было "ох и ах!" при ее дебютах, но сейчас не "ходить на Терешкину" считается принаком дурного воспитания у поклонников балета. Она прекрасная балерина и великолепная актриса, умная и думающая, и это пришло к ней далеко не сразу. Но все же, выскажу крамольную мысль, что Джульетта - это не ее формат. Госпожа Терешкина - балерина неформатная, истаивающая акварельность хореографии Лавровского не для нее, она - танцовщица-скульптор. В "Джульетте-девочке" ее старательно изображаемые игра и беззаботность не вызывали умиления, а жест, когда кормящая (честно говоря, не знаю - кормящая или нет, но недавно родившая это точно!) мать ощупывает набухшую грудь, у меня, извините, вызывает иные ассоциации. С другой стороны, рождение ребенка дало Виктории смысл ее существования. Потому-то ее Джульетта выглядела намного более умудренной жизненным опытом. Так просто, может, это не объяснить, но материнство наполнило танец госпожи Терешкиной иным смыслом - она теперь знает: ей есть что терять, и она знает ради чего она живет. Поэтому то, что для восторженного Ромео мгновенная вспышка, для ее Джульетты - результат уже давно свершившегося. Ее героиня в какой-то другой жизни уже испытала все это - влюбленность, страсть, противостояние, боль утрат. Оттого она так нежна с этим милым мальчиком: пусть этот чистый юноша хоть немного побудет в идеальном мире первой любви, а она ему убедительно подыграет.
Второй спектакль "Ромео и Джульетты" был более чутким и искренним в плане партнерства: у Ольги Есиной и Константина Зверева не было эмоциональных и мотивационных расхождений, что принесло этому дуэту не часто наблюдаемую ныне согласованность не только танцевальную, но и душевную. Герои второго спектакля - более молоды и в них больше доверчивости к окружающему миру. Джульетта-девочка Ольги Есиной изо всех сил стремится быть такой же важной гранд-дамой, как и ее мать, когда она шествует перед ней "важной походкой", она изо всех сил стремится заслужить одобрение взрослых (в то время как героиня Виктории Терешкиной посмеивалась над тяжеловесными чопорными синьорами и понимающе перемигивалась с Кормилицей). И на своем первом балу эта Джульетта поначалу стремится заслужить одобрение и сурового отца, и гордых матрон. Однако встреча с Ромео словно отсекает ее от привычного мира. Поэтому так трогает их центральный дуэт в сцене на балконе. Ольга Есина и Константин Зверев поместили своих героев в неизведанное ими пространство, их танец - осторожен, интуитивен и доверителен. Очень гармоничной вышла сцена венчания - Константин Зверев руками словно "дорисовывал" жесты-движения Джульетты, отчего их фигуры воспринимались единым целым. В третьем же акте Джульетта Ольги Есиной, возможно, была менее героической, ее личный протест не поражал драматической густотой красок. Ее героиня просто отчаялась жить в этом мире, и она с облегчением приняла решение поскорее изъять себя из него: эпизод с зельем не рисовал муки физического разрушения, но осуществлял дематериализацию Джульетты.
Два спектакля подарили наслаждение великим Владимиром Пономаревым, который выступал в партии синьора Капулетти. В его герое нет ни грамма доброты, он Капулетти - ярое око. Властный, контролирующий, терзающийся, самоутверждающийся в каждом мгновении. Исполнительский шедевр Пономарева - танец рыцарей. Да, он немолод (Владимир Михайлович приближается к 70 годам!), он далеко не так грациозен, как его партнеры по сцене, но в его некоторой "заскорузлости", рваности пластического рисунка и словно бы некотором "пробуксовывании" удивительный по красочности портрет человека-скалы. Он жутко ревнив, подозрителен, словно боится, что кто-то заметит его слабость. Сколько напряжения во взгляде этого синьора Капулетти, когда дамы неторопливо выходят в круг с подушечками, и как он ждет приглашения к поцелую от своей супруги. Дочь для него - опять же объект применения и испытания своей воли. Поэтому с двумя разными Джульеттами это было два разных отца. В первый вечер, когда он столкнулся с такой же фанатичной силой противостояния у Виктории Терешкиной, этому господину Капулетти ничего не оставалось как громко хлопнуть двери. Во второй же вечер, перед робкой дочерью Ольгой Есиной он даже чуть размяк, словно ему было жалко наказывать, но надо - чтоб лучше урок усвоила, и он с облегчением протягивал руки к Джульетте, чтоб дать ей свое искреннее родительское благословение. Владимир Пономарев постоянно разыгрывает какой-то новый сюжет в жизни своего персонажа. В один из спектаклей его суровейший герой вдруг неожиданно нежно обнял за плечи Кормилицу - это был единственное мгновение, когда несгибаемый патриций предстал сентиментальным старичком. И у меня тут же родилась история, что дочь кормилицы Сусанна, умершая во младенчестве, вполне могла быть плодом их любви... В другой вечер как горделиво и по-отечески отчасти хвастливо синьор Капулетти любовался распетушившимся Тибальдом: "Эх, моя порода!". Еще один сюжет возник в третьем акте, в сцене объявления о свадьбе с Парисом: старик Капулетти угрюмо и с подозрением смотрел на то как пригожий юноша целует ручки синьоре Капулетти и будущей теще, и с облегчением подталкивал жениха к дочери... Что и говорить - как только на сцену выходил Владимир Михайлович Пономарев, мой бинокль неотрывно следовал за ним.
Илья Кузнецов - великолепно исполнил Тибальда оба вечера. Выкормыш своего дяди (а, может, его сын?) он унаследовал его же буйную энергетику, задиристость и мрачную решимость древнеримских легионеров. Мощным катком он крушит судьбы всех встретившихся на его пути. По правде говоря, у обоих Ромео шансов выжить было мало, особенно у Ромео в первый вечер: Кузнецов так яростно вцепился в соперника, что героя спас лишь дирижер, в быстрейшем темпе отбивший все 15 последних ударов сердца Тибальда. И неожиданно комический эпизод: когда Эскал Вероны оставляет приказ, Тибальд подбегает к этому листку, чтоб прочесть, и возмущенно тычет: "Что вы мне тут такого понаписали?! Не патрицианское это дело - читать! Мы академиев не заканчивали!".
Очень понравился .Алексей Недвига - Меркуцио. Давно в танце Меркуцио я не видела повествовательности (может, конечно, не попадались хорошие!) - танец-история, танец-издевка, танец-насмешка и органичное бытие в каждом сценическом появлении.
Эх, кабы еще спектакли начинали вовремя, или хотя бы извинялись перед началом за задержку в четверть часа, то совсем было бы хорошо! Даже несмотря на гору высокохудожественных трупов!