Самарская полиция осталась с испорченной репутацией по митингу 17 декабря
25 июля, Октябрьский районный суд Самары отказал в удовлетворении иска о защите деловой репутации ГУ МВД по Самарской области, управления МВД по Самаре и гражданина Сизокова И.Г. к координатору Ассоциации в защиту прав избирателей «Голос» Людмиле Кузьминой, журналисту Саяре Дворцовой и газете "Пульс Поволжья"
Желание защитить деловую репутацию у ГУ МВД по Самарской области, УВД по г. Самаре и начальника милиции общественной безопасности Самары Игоря Сизокова возникло после публикации статьи «Митинг в Самаре разрешили, но провести не дали», опубликованной в газете «Пульс Поволжья» от 21.12.2011 года. В ней описаны действия полиции во время проведения митинга против многочисленных нарушений на выборах в Государственную думу. Руководству самарской полиции пришлось не по душе сообщение правозащитницы Людмилы Кузьминой в ее Живом журнале о том, как «пряча глаза в пол» и «сгорая от стыда», «мальчишки-курсанты» «потащили в автобус» бабушку - участницу митинга. Эту информацию, а также комментарии депутата Самарской губернской думы Михаила Матвеева, которые журналистка Саяра Дворцова использовала в вышеупомянутой своей статье, ГУ МВД по Самарской области, УВД г. Самары и полковник полиции Сизоков посчитали недостоверной и сокрушающей их деловую репутацию и обратились в Октябрьский районный суд с иском. Напомним, первое заседание суда по этому делу прошло 4 июля и было отложено в связи с тем, что истцы, по мнению ответчиков, не представили доказательств, подтверждающих их исковые требования. А кроме того, обе стороны посчитали необходимым заслушать в суде свидетелей.
Второе заседание началось с вопроса судьи Инги Рапидовой к истцам, подтверждают ли они свои исковые требования. Истцы согласно кивнули. После чего судья приступила к опросу свидетелей. Со стороны истцов в этом качестве был приглашен замначальника отдела по работе с кадрами управления МВД по г. Самаре Алексей Заходякин. Как он пояснил, руководство направило его на митинг 17 декабря в качестве руководителя группы по ведению переговоров с организаторами. Как выяснилось, Заходякин хоть и присутствовал во время описанных ответчиками событий, не видел, как его коллеги задерживали участников митинга, не видел, что Матвеев показывал полковнику Сизокову документ, согласно которому митинг на пл. Славы был санкционирован. Правда, подтвердил, что рядом с площадью стояли полицейские машины, а также то, что «для охраны общественного порядка» во время митинга привлекалась не только полиция, но и военнослужащие внутренних войск.
Гораздо содержательнее и красноречивее были показания свидетелей, приглашенных ответчиками - тех самых «бабушек», которых 17 декабря полицейские силой тащили в машины и потом несколько часов продержали в Ленинском РОВД. Правда, одну из них, 77-летнюю Пелагею Титовну, судья заслушивать не стала - бабушка забыла паспорт. Но «Парку Гагарина» Пелагея Титовна историю своего «общения» с полицейскими рассказала.
- Я на митинг этот пошла, потому что имею право на свое мнение, и я в своем городе, в своей стране и считаю, что их надо защищать от произвола. Я просто стояла и слушала, что люди говорят. Потом полиция начала хватать людей и разгонять митинг. И меня схватили и потащили к полицейской машине. Я кричала, плакала, просила меня не трогать. Потом кто-то им сказал, чтоб они меня оставили. Они подчинились и посадили меня на снег».
Похожие истории рассказали суду еще две свидетельницы-пенсионерки Наталья Петровна Баранова и Елена Николаевна Щанина. К Барановой, по ее словам, еще до начала митинга «подошли два милиционера, взяли под руки, силком впихнули в машину и увезли на Никитинскую (в Ленинский РОВД Самары - Ред.)». Полицейские, поясняла Баранова суду, не представились, на ее не раз заданный вопрос, за что ее задержали, лишь твердили: «Вы нарушили закон». В Ленинском РОВД Баранову продержали, по ее словам, около пяти часов.
Пенсионерку Елену Щанину задержали на автобусной остановке, когда митинг уже закончился.
- На митинг я пришла, потому что выборы прошли нечестно, и я не могла не выразить своего возмущения тем, что творят с нашими избирательными правами, - поясняла она суду обстоятельства своего задержания. - После митинга я ждала автобус на ул. Молодогвардейской. Передо мной остановилась машина - полицейский УАЗик, и двое в форме толкнули меня в спину, я влетела внутрь этой машины, упала. Там сидели две девушки-полицейские. Меня отвезли в Ленинский РОВД на Никитинскую. При задержании никто мне не представлялся. В отделении полиции меня продержали до 15.30. Я написала заявление в прокуратуру, но из-за того, что у меня поднялось давление, к тому же субботний день, я его не отнесла, а потом решила вообще не подавать, потому что без толку. Я как член территориальной комиссии в этом сама убедилась: в день выборов звонила прокурору и говорила о нарушениях во время голосования, никакой реакции не было. Это как в стенку лбом биться».
Чрезвычайно неловко было слушать, в какой манере задавала вопросы свидетельнице Щаниной одна из представительниц истца. Как мне показалось, звучали они издевательски и по тону, и по сути. Сначала юрист от полицейского ведомства сказала, что ее интересуют только три слова, которые фигурировали в СМИ при описании задержаний участников митинга: «старички», «старушки» и «девчушки». «Вы к какой из этих категорий себя относите? - спросила она у Елены Щаниной. Та ответила: «Я пенсионерка, пожилой человек». - «То есть к старушкам вы себя относите или нет? - продолжила глумиться юрист и вынудила-таки 57-летнюю пенсионерку признать себя «старушкой».
Стоит отметить, что дела об административных правонарушениях, якобы допущенных Натальей Барановой и Еленой Щаниной, рассматривал суд, и по ним приняты одинаковые решения - за отсутствием состава правонарушения эти дела были прекращены. Правда, полковник Сизоков попытался объяснить суду, что основанием для прекращения дела в отношении Елены Щаниной явилось не отсутствие правонарушения, а всего лишь нарушение процедуры ее привлечения ответственности. По закону привлечь к административной ответственности члена ТИК с правом решающего голоса можно только по представлению облпрокурора.
Однако после показаний свидетелей у представителей истца, похоже, наступило некое прозрение. Они обратились к судье с ходатайством об уточнении исковых требований. В частности, заявили о решении отказаться от требования к Людмиле Кузьминой опровергнуть сведения, опубликованные в ЖЖ правозащитницы и в тексте газетной статьи, где приведены ее аналогичные высказывания. К удивлению Кузьминой, ее адвоката » Дамира Гайнутдинова и, похоже, судьи Рапидовой, отказавшись от всех требований к Кузьминой, истцы оставили ее в статусе соответчика.
Попытки адвоката выяснить, за что его доверительница должна «отвечать», если никаких требований к ней ни ГУ МВД по Самарской области, ни УМВД по Самаре, ни Игорь Сизоков не предъявляют, фактически остались без вразумительного объяснения. Ибо считать таковым ответ, что вся статья в «Пульсе Поволжья» написана со слов Кузьминой, можно ну с очень большой натяжкой.
Тем более что и автор статьи Саяра Дворцова тут же пояснила суду, что писала ее скорее со слов депутата Самарской губернской думы Михаила Матвеева, а Кузьмина лишь выразила свое мнение о происходивших во время митинга задержаниях старушек, которые та видела своими глазами и что, собственно, подтверждено показаниями свидетелей в суде.
Кстати, Дворцова заявляла суду ходатайство о переносе заседания, так как Михаил Матвеев, которого она считает необходимым опросить в суде в качестве свидетеля, находится в отпуске. Представители полиции активно против этого возражали, полагая, что «ничего нового от этого свидетеля суд не услышит». Судья в итоге ходатайство о переносе заседания и вызове Матвеева в суд отклонила, несмотря на возражения Саяры Дворцовой, которая считает, что только он может сказать, говорил ли ему полковник Сизоков слова, приведенные в статье, которые полицейское ведомство и Сизоков требуют опровергнуть: «полицейское начальство запретило проводить в этот день на площади Славы какие-либо массовые акции».
Трудно сказать, сыграло ли роль при принятии судебного решения заключительное выступление адвоката Дамира Гайнутдинова, но было оно весьма аргументированным и убедительным. В частности, он отметил некие несуразности в самом исковом заявлении, указав, что в нем написано, будто опубликованные в газетной статье сведения подрывают деловую репутацию управления МВД по г. Самаре, но ничего не сказано, какие именно права этого ведомства нарушены. Также Гайнутдинов обратил внимание суда, что в оспариваемой публикации оценок действий полиции вообще не дается. В ней лишь содержатся характеристики отдельных ее представителей, и понятие «полиция» слишком широкое, чтобы под ним подразумевались именно действия истцов. Следуя этой логике, на взгляд адвоката, иск к Кузьминой и газете могло предъявить любое территориальное управление МВД, да хоть самое удаленное от Самары, например, по Приморскому краю. «А кроме того, ведь если работник какой-то организации совершает правонарушение, это же не значит, что вся организация совершила правонарушения», - довел до абсурда логическую цепочку адвокат.
Впрочем, главный тезис, который не оставляет камня на камне от предъявленного полицией иска, в том, что подававшие его не учли то, на что уже не раз указывали Верховный суд России и Европейский суд по правам человека. А также ст. 10 Конвенции о правах человека. Где сказано, что «свобода слова охватывает не только информацию или идеи, которые рассматриваются как безобидные или нейтральные, но и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство». При этом полиции необходимо устанавливать необходимость любого ограничения свободы слова, тем более при сопровождении публичных акций, по вопросам, представляющим общественный интерес. А митинг, посвященной такому острому вопросу, как нарушения на выборах в парламент страны, подчеркнул адвокат, несомненно представляет интерес для общества. По его словам, есть много примеров, когда ЕСПЧ принимал решения в пользу журналистов при куда более резких их высказываниях в прессе. Например, по делу журналиста Торгера Торгерсона против Исландии. Он в своей публикации о разгоне демонстрации в Рейкъявике называл полицейских «дикими зверями в униформе» и употреблял в их адрес иные отнюдь не комплиментарные характеристики, и это было признано судом Исландии подрывом деловой репутации полиции. Но ЕСПЧ, куда обратился журналист, установил, что критика в адрес отдельных представителей полиции не может быть принята на счет всей полиции, а конкретных ее представителей, разгонявших демонстрантов, он идентифицировать не мог, и признал решение исландского суда необоснованным.
Аналогичное решение приняла и судья Октябрьского районного суда Самары Инга Рапидова по иску полиции к Людмиле Кузьминой, Саяре Дворцовой и газете «Пульс Поволжья»: в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.
Завершая судебное заседание, судья посчитала нужным объяснить участникам процесса, почему приняла такое решение: «Я учитывала, как того и требует закон, наличие трех составляющих - факт распространения сведений; соответствие их действительности; порочащий характер сведений. Суд не находит в указанных в иске формулировках ни одной из этих составляющих».
Наталья Ульянова
Комментарий
Людмила Кузьмина, координатор Ассоциации «Голос»:
Решением суда я, естественно, удовлетворена. Но крайне возмущена тем, что полиция этот иск вообще подавала. Зачем они это делали, для галочки или устрашения, я не знаю. Но это пример абсолютной профессиональной некомпетентности. Считаю, что я, равно как и другие граждане нашей страны, так же как и средства массовой информации, вправе высказывать свое мнение о качестве работы полиции. Что суд и подтвердил.
http://parkgagarina.ru/Obschestvo/Sud-ne-obnaruzhil-podryiva-politseyskoy-reputatsii.html
Желание защитить деловую репутацию у ГУ МВД по Самарской области, УВД по г. Самаре и начальника милиции общественной безопасности Самары Игоря Сизокова возникло после публикации статьи «Митинг в Самаре разрешили, но провести не дали», опубликованной в газете «Пульс Поволжья» от 21.12.2011 года. В ней описаны действия полиции во время проведения митинга против многочисленных нарушений на выборах в Государственную думу. Руководству самарской полиции пришлось не по душе сообщение правозащитницы Людмилы Кузьминой в ее Живом журнале о том, как «пряча глаза в пол» и «сгорая от стыда», «мальчишки-курсанты» «потащили в автобус» бабушку - участницу митинга. Эту информацию, а также комментарии депутата Самарской губернской думы Михаила Матвеева, которые журналистка Саяра Дворцова использовала в вышеупомянутой своей статье, ГУ МВД по Самарской области, УВД г. Самары и полковник полиции Сизоков посчитали недостоверной и сокрушающей их деловую репутацию и обратились в Октябрьский районный суд с иском. Напомним, первое заседание суда по этому делу прошло 4 июля и было отложено в связи с тем, что истцы, по мнению ответчиков, не представили доказательств, подтверждающих их исковые требования. А кроме того, обе стороны посчитали необходимым заслушать в суде свидетелей.
Второе заседание началось с вопроса судьи Инги Рапидовой к истцам, подтверждают ли они свои исковые требования. Истцы согласно кивнули. После чего судья приступила к опросу свидетелей. Со стороны истцов в этом качестве был приглашен замначальника отдела по работе с кадрами управления МВД по г. Самаре Алексей Заходякин. Как он пояснил, руководство направило его на митинг 17 декабря в качестве руководителя группы по ведению переговоров с организаторами. Как выяснилось, Заходякин хоть и присутствовал во время описанных ответчиками событий, не видел, как его коллеги задерживали участников митинга, не видел, что Матвеев показывал полковнику Сизокову документ, согласно которому митинг на пл. Славы был санкционирован. Правда, подтвердил, что рядом с площадью стояли полицейские машины, а также то, что «для охраны общественного порядка» во время митинга привлекалась не только полиция, но и военнослужащие внутренних войск.
Гораздо содержательнее и красноречивее были показания свидетелей, приглашенных ответчиками - тех самых «бабушек», которых 17 декабря полицейские силой тащили в машины и потом несколько часов продержали в Ленинском РОВД. Правда, одну из них, 77-летнюю Пелагею Титовну, судья заслушивать не стала - бабушка забыла паспорт. Но «Парку Гагарина» Пелагея Титовна историю своего «общения» с полицейскими рассказала.
- Я на митинг этот пошла, потому что имею право на свое мнение, и я в своем городе, в своей стране и считаю, что их надо защищать от произвола. Я просто стояла и слушала, что люди говорят. Потом полиция начала хватать людей и разгонять митинг. И меня схватили и потащили к полицейской машине. Я кричала, плакала, просила меня не трогать. Потом кто-то им сказал, чтоб они меня оставили. Они подчинились и посадили меня на снег».
Похожие истории рассказали суду еще две свидетельницы-пенсионерки Наталья Петровна Баранова и Елена Николаевна Щанина. К Барановой, по ее словам, еще до начала митинга «подошли два милиционера, взяли под руки, силком впихнули в машину и увезли на Никитинскую (в Ленинский РОВД Самары - Ред.)». Полицейские, поясняла Баранова суду, не представились, на ее не раз заданный вопрос, за что ее задержали, лишь твердили: «Вы нарушили закон». В Ленинском РОВД Баранову продержали, по ее словам, около пяти часов.
Пенсионерку Елену Щанину задержали на автобусной остановке, когда митинг уже закончился.
- На митинг я пришла, потому что выборы прошли нечестно, и я не могла не выразить своего возмущения тем, что творят с нашими избирательными правами, - поясняла она суду обстоятельства своего задержания. - После митинга я ждала автобус на ул. Молодогвардейской. Передо мной остановилась машина - полицейский УАЗик, и двое в форме толкнули меня в спину, я влетела внутрь этой машины, упала. Там сидели две девушки-полицейские. Меня отвезли в Ленинский РОВД на Никитинскую. При задержании никто мне не представлялся. В отделении полиции меня продержали до 15.30. Я написала заявление в прокуратуру, но из-за того, что у меня поднялось давление, к тому же субботний день, я его не отнесла, а потом решила вообще не подавать, потому что без толку. Я как член территориальной комиссии в этом сама убедилась: в день выборов звонила прокурору и говорила о нарушениях во время голосования, никакой реакции не было. Это как в стенку лбом биться».
Чрезвычайно неловко было слушать, в какой манере задавала вопросы свидетельнице Щаниной одна из представительниц истца. Как мне показалось, звучали они издевательски и по тону, и по сути. Сначала юрист от полицейского ведомства сказала, что ее интересуют только три слова, которые фигурировали в СМИ при описании задержаний участников митинга: «старички», «старушки» и «девчушки». «Вы к какой из этих категорий себя относите? - спросила она у Елены Щаниной. Та ответила: «Я пенсионерка, пожилой человек». - «То есть к старушкам вы себя относите или нет? - продолжила глумиться юрист и вынудила-таки 57-летнюю пенсионерку признать себя «старушкой».
Стоит отметить, что дела об административных правонарушениях, якобы допущенных Натальей Барановой и Еленой Щаниной, рассматривал суд, и по ним приняты одинаковые решения - за отсутствием состава правонарушения эти дела были прекращены. Правда, полковник Сизоков попытался объяснить суду, что основанием для прекращения дела в отношении Елены Щаниной явилось не отсутствие правонарушения, а всего лишь нарушение процедуры ее привлечения ответственности. По закону привлечь к административной ответственности члена ТИК с правом решающего голоса можно только по представлению облпрокурора.
Однако после показаний свидетелей у представителей истца, похоже, наступило некое прозрение. Они обратились к судье с ходатайством об уточнении исковых требований. В частности, заявили о решении отказаться от требования к Людмиле Кузьминой опровергнуть сведения, опубликованные в ЖЖ правозащитницы и в тексте газетной статьи, где приведены ее аналогичные высказывания. К удивлению Кузьминой, ее адвоката » Дамира Гайнутдинова и, похоже, судьи Рапидовой, отказавшись от всех требований к Кузьминой, истцы оставили ее в статусе соответчика.
Попытки адвоката выяснить, за что его доверительница должна «отвечать», если никаких требований к ней ни ГУ МВД по Самарской области, ни УМВД по Самаре, ни Игорь Сизоков не предъявляют, фактически остались без вразумительного объяснения. Ибо считать таковым ответ, что вся статья в «Пульсе Поволжья» написана со слов Кузьминой, можно ну с очень большой натяжкой.
Тем более что и автор статьи Саяра Дворцова тут же пояснила суду, что писала ее скорее со слов депутата Самарской губернской думы Михаила Матвеева, а Кузьмина лишь выразила свое мнение о происходивших во время митинга задержаниях старушек, которые та видела своими глазами и что, собственно, подтверждено показаниями свидетелей в суде.
Кстати, Дворцова заявляла суду ходатайство о переносе заседания, так как Михаил Матвеев, которого она считает необходимым опросить в суде в качестве свидетеля, находится в отпуске. Представители полиции активно против этого возражали, полагая, что «ничего нового от этого свидетеля суд не услышит». Судья в итоге ходатайство о переносе заседания и вызове Матвеева в суд отклонила, несмотря на возражения Саяры Дворцовой, которая считает, что только он может сказать, говорил ли ему полковник Сизоков слова, приведенные в статье, которые полицейское ведомство и Сизоков требуют опровергнуть: «полицейское начальство запретило проводить в этот день на площади Славы какие-либо массовые акции».
Трудно сказать, сыграло ли роль при принятии судебного решения заключительное выступление адвоката Дамира Гайнутдинова, но было оно весьма аргументированным и убедительным. В частности, он отметил некие несуразности в самом исковом заявлении, указав, что в нем написано, будто опубликованные в газетной статье сведения подрывают деловую репутацию управления МВД по г. Самаре, но ничего не сказано, какие именно права этого ведомства нарушены. Также Гайнутдинов обратил внимание суда, что в оспариваемой публикации оценок действий полиции вообще не дается. В ней лишь содержатся характеристики отдельных ее представителей, и понятие «полиция» слишком широкое, чтобы под ним подразумевались именно действия истцов. Следуя этой логике, на взгляд адвоката, иск к Кузьминой и газете могло предъявить любое территориальное управление МВД, да хоть самое удаленное от Самары, например, по Приморскому краю. «А кроме того, ведь если работник какой-то организации совершает правонарушение, это же не значит, что вся организация совершила правонарушения», - довел до абсурда логическую цепочку адвокат.
Впрочем, главный тезис, который не оставляет камня на камне от предъявленного полицией иска, в том, что подававшие его не учли то, на что уже не раз указывали Верховный суд России и Европейский суд по правам человека. А также ст. 10 Конвенции о правах человека. Где сказано, что «свобода слова охватывает не только информацию или идеи, которые рассматриваются как безобидные или нейтральные, но и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство». При этом полиции необходимо устанавливать необходимость любого ограничения свободы слова, тем более при сопровождении публичных акций, по вопросам, представляющим общественный интерес. А митинг, посвященной такому острому вопросу, как нарушения на выборах в парламент страны, подчеркнул адвокат, несомненно представляет интерес для общества. По его словам, есть много примеров, когда ЕСПЧ принимал решения в пользу журналистов при куда более резких их высказываниях в прессе. Например, по делу журналиста Торгера Торгерсона против Исландии. Он в своей публикации о разгоне демонстрации в Рейкъявике называл полицейских «дикими зверями в униформе» и употреблял в их адрес иные отнюдь не комплиментарные характеристики, и это было признано судом Исландии подрывом деловой репутации полиции. Но ЕСПЧ, куда обратился журналист, установил, что критика в адрес отдельных представителей полиции не может быть принята на счет всей полиции, а конкретных ее представителей, разгонявших демонстрантов, он идентифицировать не мог, и признал решение исландского суда необоснованным.
Аналогичное решение приняла и судья Октябрьского районного суда Самары Инга Рапидова по иску полиции к Людмиле Кузьминой, Саяре Дворцовой и газете «Пульс Поволжья»: в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.
Завершая судебное заседание, судья посчитала нужным объяснить участникам процесса, почему приняла такое решение: «Я учитывала, как того и требует закон, наличие трех составляющих - факт распространения сведений; соответствие их действительности; порочащий характер сведений. Суд не находит в указанных в иске формулировках ни одной из этих составляющих».
Наталья Ульянова
Комментарий
Людмила Кузьмина, координатор Ассоциации «Голос»:
Решением суда я, естественно, удовлетворена. Но крайне возмущена тем, что полиция этот иск вообще подавала. Зачем они это делали, для галочки или устрашения, я не знаю. Но это пример абсолютной профессиональной некомпетентности. Считаю, что я, равно как и другие граждане нашей страны, так же как и средства массовой информации, вправе высказывать свое мнение о качестве работы полиции. Что суд и подтвердил.
http://parkgagarina.ru/Obschestvo/Sud-ne-obnaruzhil-podryiva-politseyskoy-reputatsii.html