Выступление на парламентских слушаниях в Госдуме 2 ноября
Уважаемый Сергей Евгеньевич [Нарышкин]! Уважаемые коллеги!
Я постараюсь выступить коротко, поскольку очень много желающих выступить записалось на эти парламентские слушания. Расскажу о том, что дискутируется в Государственной Думе, какие вопросы поднимаются, в том числе и в комитете по экономической политике.
В прошлом году, как сказал Сергей Евгеньевич, нами был принят закон о стратегическом планировании. И, на наш взгляд, одной из главных задач той стратегии, которую сейчас правительство начинает разрабатывать, является как раз преодоление структурных диспропорций, имеющихся в нашей экономике.
Естественно, санкции, падение цены на нефть сказались на проблемах, которые испытывает наша экономика. Но всё-таки ключевая причина проблем и падения темпов производства, это как раз диспропорции, существующие в нашей экономике.
Можно вспомнить, что темпы роста ВВП в первом квартале 2013 года были в 8 раз ниже, чем темпы роста ВВП в первом квартале 2014 года. Вот как раз с 2013-го, когда ещё цена на нефть была более 100 долларов за баррель, начались проблемы с темпами роста ВВП, которые потом перешли в отрицательные, начиная практически с этого года.
Естественно, встаёт вопрос, что делать, какие шаги необходимо предпринять? На наш взгляд, прежде всего, надо, конечно, навести порядок. Вот Сергей Евгеньевич сказал о парламентском контроле, и хотел бы отметить такой момент, что недавно мы заслушивали отчёт правительства об антикризисных мерах, и в том числе рассматривали очень объёмную справку, подготовлённую Счётной палатой. Очень много неэффективного использования государственных средств обнаружил наш контрольный орган. И, очевидно, для того чтобы начинать структурную перестройку, то надо начинать с порядка в осуществлении бюджетного процесса.
Счётная палата, в том числе показала ряд случаев, когда выделялись бюджетные деньги на проекты, не имеющие проектно-сметной документации. Ну и, естественно, возникали ситуации, когда вместо реализации проекта, эти деньги оказывались на депозитах, в том числе на депозитах в Центральном банке.
А деньги на депозитах Центрального банка, как известно, не работают в экономике. В результате те, кто получал деньги, зарабатывали на депозитах, а экономика реально от выделенных бюджетных средств ничего не получала.
Далее, на мой взгляд, необходимо провести инвентаризацию налоговых льгот. Мы постоянно принимаем решения о новых и новых налоговых льготах. Буквально, вот на недавних заседаниях было принято решении о дополнительных льготах, которые поддержала Государственная Дума. Но при этом возникает вопрос об эффективности всего набора льгот. И, очевидно, надо провести инвентаризацию с тем, чтобы оставить те, которые дают реальный эффект, в том числе для структурной перестройки экономики.
Ну и я сам иногда запрашиваю своих помощников, экспертов, чтобы дали мне полный перечень льгот по тем или иным направлениям, и честно говоря, иногда голова даже, скажем, уже кругом идёт от той информации по всем льготам.
Вроде бы вся прибыль из-за существующих льгот должна была бы идти в инвестиции, в производство, однако мы видим, что даже рекордная прибыль, которую в этом году получают наши предприятия, не идёт в развитие, она либо проедается, либо выводится из страны, либо, скажем, используется на любые цели, но только не на инвестиции.
Возникает вопрос с последовательными шагами Центрального банка по реализации так называемого "Базеля III" и "Базеля II". Мы ставим вопрос о том, чтобы банки активизировали кредитование экономики, в том числе, инвестиционные вложения, но при этом принимаются документы Центрального банка, которые фактически действуют в обратном направлении.
Когда мы ставим вопрос, зачем такая последовательность в реализации документов, нам отвечают, что вот на "двадцатке" были подписаны соответствующие решения, и мы должны подчиняться решению "двадцатки" для того, чтобы оставаться в международном, мировом правовом, в том числе, пространстве.
Ну, если даже так, то мы считаем, что эти базельские принципы надо применять к тем организациям, на которые в принципе и решения должны распространяться. Это системно значимые банки, которые имеют активную позицию на международных финансовых рынках. И в связи с этим, на наш взгляд, надо ограничиться. Если уже надо выполнять соглашение, то надо ограничиться системно значимыми банками и освободить остальные кредитные организации от этого дополнительного бремени, тем более наша финансовая система, банковская система достаточно проста, и не нужны сложные формулы, применяемы в соответствии с рекомендациями "Базеля" для того, чтобы проконтролировать, отрегулировать деятельность кредитных организаций.
Далее, конечно, нам необходимо развивать инструментарий, который позволяет инвестировать активнее в экономику. Здесь, действительно, много сказано, сделано в Госдуме, в том числе, Сергей Евгеньевич назвал. И принят закон о государственно-частном партнёрстве, приняты законы о промышленной политике.
В рамках закона о промышленной политике теперь могут заключаться специальные инвестиционные контракты.
Я сегодня только встречался с большой итальянской делегацией, рассказал им о такой возможности, и они реально заинтересовались этой возможностью, поскольку у итальянцев есть интерес инвестировать в разные проекты, в том числе, производство автокомпонентов.
При этом есть ещё одна проблема, которую, на мой взгляд, мы должны решить на законодательном уровне.
Сейчас, когда реальностью оказалась девальвация рубля, и производство для наших многих производителей стало более эффективным, они могут конкурировать уже с импортными поставками. Но при этом конкурировать с бэушной техникой, которая в довольно больших объёмах поступает на российскую территорию, наши предприятия не могут. Поскольку, как правило, бэушная техника уже самортизирована и её могут поставлять сюда за бесценок. Ну и, к сожалению, система входа на наш рынок намного проще, чем на европейском рынке. И, к сожалению, здесь тоже нет порядка. Росаккредитация отвечает за выдачу соответствующих сертификатов по технической годности поставляемой техники, но пока её сил для наведения порядка, налаживания контроля за сертификацией соответствующих поставок недостаточно.
Я недавно встречался с руководством Росаккредитации, они говорят: для того, чтобы этот контроль был эффективным, нужно всё поставить на электронную основу, и тогда они смогут отслеживать вход техники, прошла ли она техническое обследование. И, соответственно, им для этого надо 500 миллионов рублей. Поэтому я обращаюсь к Орешникову с тем, чтобы обратили внимание на эту структуру, чтобы, выделив 500 миллионов рублей, мы могли выиграть миллиарды рублей, которые крутятся в теневом криминальном рынке в этом сегменте нашей экономики.
И надо принять закон об утилизации, который бы также позволил обеспечить защиту внутреннего рынка от той техники, которая зачастую является опасной, поскольку нет соответствующего контроля за входом её на наш рынок.
Но всё-таки главный вопрос, который нам надо будет решить для структурной перестройки экономики - это ресурсы. Бюджетных средств для этого недостаточно. Очевидно, ставка, прежде всего, на средства предприятий. Но, как я уже сказал, та довольно значительная прибыль, которая по этому году формируется на предприятиях, она не идёт в инвестиции. Значит, нам нужно что-то менять.
Мы, правда, в этом направлении некоторые шаги сделали. В первом чтении принят закон, по которому прибыль, направляемая на создание новых производств, на модернизацию, может быть снижена с 20 до 10 процентов. При этом федеральная часть полностью обнуляется. И мы надеемся на то, что этот закон простимулирует активность использования прибыли на инвестиционные цели. Но, видимо, нужен ещё ряд решений, для того чтобы подталкивать наш бизнес, стимулировать его направлять свою прибыль на инвестиционные цели.
И ключевое в этом, я думаю, является как раз создание стратегии, понятной для бизнеса. Сегодня зачастую бизнес не вкладывает свои средства в экономику, поскольку не понимает, куда мы движемся, что собирается делать правительство. Большие надежды поэтому связываем с подготовкой стратегии развития экономики до 2030 года. Надеюсь, что мы, так сказать, ударно поработав, вместе, в том числе с бизнесом, дадим ориентиры ему, каким образом будет экономика работать.
И здесь же мы хотели бы увидеть позицию Центрального банка. Поскольку многие сейчас, даже видя преимущества от девальвации рубля, не инвестируют свои средства в экономику, поскольку не знают, как поведёт себя Центральный банк, если вдруг цены на нефть повысятся, рубль начнёт укрепляться и станет невыгодным уже конкурировать с импортными поставками. В связи с этим нужна такая чёткая позиция.
Она, правда, вроде уже была объявлена, что ниже или выше определённого предела рубль не будет укрепляться. ЦБ будет выходить на рынок, осуществлять интервенции и поддерживать курс рубля на приемлемом уровне, для того чтобы было выгодно нашим производителям осуществлять свою, в том числе, инвестиционную деятельность. Надеюсь, что такая вот позиция, она будет последовательной и даже при более сильных колебаниях рубля в сторону укрепления.
При этом есть ещё один момент, который я хотел бы отметить. Вот Сергей Евгеньевич сказал, что у нас бюджет почти на 50 процентов зависит от нефтегазовых доходов. И хотя доля нефтегазового сектора в экономике чуть меньше 10 процентов, но реально этот сектор экономики вместе с другими сырьевыми отраслями финансирует практически всю экономику, он является крупнейшим заказчиком для многих и многих предприятий. И если начинаются проблемы у сырьевого сектора экономики, начинаются проблемы и в перерабатывающих отраслях. Поэтому иногда возникают идеи, чтобы забрать деньги у сырьевиков и направить их как раз на перерабатывающие отрасли.
На мой взгляд (это моя личная точка зрения), это неправильно. Поскольку сырьевые отрасли тоже должны развиваться... Их надо подталкивать и стимулировать на глубокую переработку своих продуктов. Забирая деньги из этого сектора, мы фактически лишаем их ресурса.
Соответственно, возникает вопрос: а где взять ресурс для перерабатывающих отраслей? И, на мой взгляд, здесь надо задействовать институты развития. А институты развития должны получать средства из Центрального банка. И Внешэкономбанк, отбирающий проекты, которые он не может профинансировать, должен получать вот такой ресурс. Либо Центральный банк по относительно льготной цене должен приобрести облигации институтов развития, для того чтобы в свою очередь эти институты развития направляли средства на проекты.
При этом, конечно, должен быть жесточайший контроль за целевым использованием этих средств, должен быть жесточайший контроль за валютным рынком, чтобы не было ситуации, о которой ЦБ в принципе тоже справедливо заявляет, когда деньги, выделенные на проекты, уходят на валютный рынок и создают нам дополнительные проблемы.
Надеюсь, всё-таки, понимая, что сейчас из-за санкций у нас нет иных источников привлечения средства для реализации проектов, Центральный банк включится более активно, чем сейчас, в реализацию, реиндустриализацию экономики и структурной перестройки экономики.
Спасибо за внимание.