Irena Sendler story

[blipx]

Click to view

В 2008 году, в возрасте 98-и лет умерла женщина по имени Ирена Сэндлер. Во время Второй мировой войны Ирена получила разрешение на работу в Варшавском гетто в качестве сантехника-сварщика. У неё были на то «скрытые мотивы». Будучи немкой, она знала о планах нацистов по поводу евреев. На дне сумки для инструментов она стала выносить детей из гетто, а в задней части грузовичка у неё был мешок для детей постарше. Там же она возила собаку, которую натаскала лаять, когда немецкая охрана впускала и выпускала машину через ворота гетто. Солдаты, естественно, не хотели связываться с собакой, а её лай прикрывал звуки, которые могли издавать дети.
За время этой деятельности Ирене удалось вынести из гетто и, тем самым, спасти 2500 детей. Её поймали; нацисты сломали ей ноги и руки, жестоко избили.
Ирена вела запись имён всех вынесенных ею детей,списки она хранила в стеклянной банке, зарытой под деревом в её заднем дворе. После войны она попыталась отыскать всех возможно выживших родителей и воссоединить семьи. Но большинство из них окончило жизнь в газовых камерах. Дети, которым она помогла, были устроены в детские дома или усыновлены.
В 2009 году Ирена Сэндлер была номинирована на Нобелевскую премию Мира.
Она не была избрана.
В этом году премию получил Барак Обама за свои предвыборные обещания …
Эту сцену 94-летняя Ирена Сэндлер до сих пор не может забыть.
Даже сейчас, более чем шестьдесят лет спустя, “самое тяжелое воспоминание о Второй мировой”, как она называет его, стоит у нее перед глазами, как наяву: истощенные, с выпирающими костьми дети, лежащие на улицах Варшавского гетто и шепчущие слабыми голосами: “Хлеба…”
Сделав несколько кругов по гетто, где, под видом санитарного рабочего, она тайком раздавала еду, деньги, одежду и лекарства евреям, она возвращалась на ту же улицу спустя пару часов.
Те самые дети, которые просили о хлебе, были мертвы, их тела оставляли на земле, накрыв газетами.
После подобных неоднократных встреч с ужасами жизни в гетто Сэндлер решила вытащить оттуда детей.
История Сэндлер - и ее первой встречи с евреями местной общины, - началась на окраиге Варшавы, где еще маленькой девочкой родители учили ее, что люди либо хороши, либо плохи, и нельзя судить о них по тому, к какой расе, национальности, или вероисповеданию они принадлежат.
Другое правило, заложенное в нее детства - “если человек тонет, подай ему руку помощи”, говорит она.
«Чтобы я ни делала, все это уходит корнями в мой родительский дом», - говорит состарившаяся Сэндлер, которая сейчас проживает в древней однокомнатной квартирке в центре Варшавы.
Ее отец, врач, умер, когда Сэндлер было всего семь лет, заразившись тифом от пациентов, ставших жертвами эпидемии, разразившейся во время Первой мировой войны.
Будучи единственным ребенком в католической общине, Сэндлер единственная получила разрешение общаться с еврейскими детьми и даже немного говорила на идише.
После смерти отца в дом к ее матери пришла делегация от еврейской общины, предложив платить за образование маленькой Ирены, пока ей не исполнится 18 лет, в благодарность за бесплатную медицинскую помощь, которую оказывал ее отец членам еврейской общины. Мать Сэндлер, хорошо знавшая о нищете, царившей среди евреев в их деревне, отказалась от предложения, но сообщила о нем своей дочери.
Когда Германия оккупировала Польшу осенью 1939, Сэндлер как раз исполнилось тридцать лет, и ей было стыдно устраивать праздник по этому поводу.
«Вся Польша утопала в крови, но больше всех страдал еврейский народ, самыми уязвимыми были дети евреев», - вспоминает она.
Сэндлер, вместе с группой друзей работавшая в отделе соцобеспечения Варшавского муниципалитета, начала поддерлывать документы, чтобы евреи варшавского гетто могли получать от нацистов денежную помощь, в которой им отказали.
После 1940 года гетто закрыли для неевреев и Сэндлер с друзьями пришлось временно прекратить свою деятельность. Но Ирена не сдавалась, и вскоре она узнала, что одной из санитарных компаний все же позволяли работать в гетто, так как нацисты опасались вспышки эпидемии, которая могла затронуть и их.
Сэндлер сумела уговорить польского управляющего компанией принять на работу ее и десять ее друзей.
На протяжении последующих двух лет Сэндлер и ее товарищи, одетые медицинскими работниками проносили продукты, деньги и лекарства людям, заточенным в гетто.
По мере того, как ухудшалась обстановка, и началась ликвидация гетто нацистами, Сэндлер все четче осознавала, что единственный шанс спасти детей - это помочь им бежать из гетто.
В 1942 Сэндлер вступила в подпольное польское движение “Зигота” и с помощью десятка товарищей организовала крупномасштабную тайную компанию по спасению еврейских детей. “Вы знаете людей, а у нас есть деньги”, - сказал ей глава движения, поддержав ее опасное начинание.
Узнавая от двух полицейских-евреев о том, какие районы гетто нацисты планировали ликвидировать первыми, Сэндлер и ее друзья посещали дома в этих районах и предлагали родителям спасти детей.
«Мы заходили в дома, жителей которых должны были депортировать, и говорили людям, что мы не можем спасти всех, но мы можем помочь детям», - рассказывает она.
Когда расстроеные родители спрашивали, есть ли гарантии того, что их дети выживут, Сэндлер отвечала честно: что она не уверена даже в том, что ей с ребенком удастся выбраться живыми из гетто.
Рискуя собственными жизнями, Сэндлер и ее друзья смогли успешно вывести из гетто две с половиной тысячи еврейских детей.
Детей в возрасте от шести месяцев до 12 лет переправляли на свободу одним из четырех способов: в мешках для мусора, через городской суд, чей задний вход, обычно запертый, выходил в гетто, спрятанными под сиденьями городского трамвая, чья конечная станция заходила на территорию гетто, или через подвалы близлежащих к гетто домов.
Чтобы заглушить плач детей, которых провозили мимо нацистской охраны в мешках для мусора, возничий телеги Ирены брал с собой собаку. Подъезжая к нацистам, он намерено наступал на пса и тот начинал лаять, заглушая детский плач.
Оказавшись за пределами гетто, Сэндлер отводила детей в дома польских семей, которым она доверяла, после чего помещала их в детские дома и монстыри. «Детям», - говорит Сэндлер, - “приходилось переживать по три трагедии в своей жизни. Сначала их забирали из родных домов, потом отбирали у приемных родителей, после чего они попадали в приюты для сирот и монастыри.»
На всем протяжении операции по спасению детей Сэндлер вела списки их настоящих имен вместе с новыми христианскими, и держала их закопанными в кувшине в саду, понимая, что это когда-нибудь станет для них единственным способом вернуться к своей религии и узнать о своем прошлом.
В октябре 1943 года Сэндлер была арестована гестаповцами. Ее пытали, надеясь получить информацию о деятельности движения. Не сумев выбить желаемого, нацисты отправили ее на растрел. Но в день казни Сэндлер втайне освободили - ее друзья по подполью заплатили огромную взятку гестаповскому агенту, который официально внес ее в нацистские списки растрелянных. Вплоть до конца войны она не могла появиться на людях, однако продолжала работать на “Зиготу” под другим именем.
В знак признания ее героизма, организация “Яд-Вашем” наградила Сэндлер высшей наградой, которую может получить нееврей - в 1965 году ее внесли в число Праведников мира.
Чтобы лично получить эту награду, ей пришлось ждать восемнадцать лет, прежде чем коммунистический режим позволил ей выехать из Польши. Свое деревце в саду музея “Яд-Вашем” Ирена посадила только в 1983.
Только после этого польское правительство наградило скромную бабушку, десятилетиями проживавщую в безвестности, высшей наградой страны.
Уставшим голосом заканчивая историю, пожилая женщина говорит, что напоследок хочет сказать кое-что еще. “Я выхожу из себя, когда меня называют героем”, - произносит она, и тут ее лицо вдруг светлеет, - “Я делала то, что делал бы на моем месте любой нормальный человек”. Отсюда