(no subject)
У нас были такие ритуалы каждый год, которые повторялись каждый раз, без исключений.
Один день зимой он устраивал большой праздник и звал своих друзей. Я, если честно, всегда побаивалась их, и обычно проводила этот день и ночь в соседней комнате, хоть они и звали меня постоянно. Я выходила неслышно только на кухню, в надежде что там осталось ещё что поесть.
Он живёт один.
Я не знаю, сколько ему лет, но кажется, столько же, сколько и мне, выглядит он неплохо.
Потом друзья уходили, и он уходил вместе с ним. Что-то говорил мне с улыбкой на прощание, и закрывал дверь. Я бежала скорее, пока дверь не закрылась, его красивая подруга поворачивалась, и я замечала, как она с любопытством смотрит на меня, вышедшую наконец из комнаты. Но он всегда успевал закрыть дверь быстрее, и я садилась на пол в коридоре. Нет, не плакала, конечно. Ждала его.
Могла уснуть там, на полу в прихожей.
Тогда, кода он приходил, тихо прикрывал за собой дверь, быстро и бесшумно скидывал морозную куртку и ботинки. Меня не будил даже запах снега. Он тогда садился на колени, гладил меня, тыкался в меня носом, целовал. Шептал что-то и снова гладил по голове.
-Я совсем не скучала, - говорю я ему.
Он улыбается и идёт на кухню, и я за ним, куда я без него, когда он снова дома.
Весной мне всегда страшно не хватало его.
Мне до ноющей боли в животе хотелось любви.
Он не мог мне её дать, разумеется.
Я сидела на окне сутками и молчала. Меня тянуло наружу, меня очень тянуло наружу.
Я однажды сбежала.
Тихо вышла в приоткрытую дверь, пока он выносил мусор.
Бесшумно сбежала по лестнице, кто-то придержал для меня дверь подъезда, я выбежала вперёд и не останавливалась до тех пор, пока не добежала до ближайших многоэтажек.
Ну вот она, моя свобода.
Меня не было дома дня три.
Улица мне успела показать все свои прелести, но больше - ужасы.
Я возвращалась домой, когда было уже так тепло, что лужи успели подсохнуть, и запахи свежести, весны, новые, дурманящие запахи, назойливо вились вокруг меня, убеждая не возвращаться.
Но очень уж мне хотелось есть и чтобы он меня обнял.
И ту ночь я провела возле подъездной двери. Я спала, когда почувствовала, как его такие родные руки бесконечно нежно подняли меня в воздух и когда наконец услышала его запах, по которому безумно соскучилась. Он прижимал меня к груди так крепко, как никогда, наверное, уткнувшись лицом в мою макушку. Я говорила что-то вроде "Прости, прости, я так рада тебя видеть", ect., а он впервые ничего не отвечал.
И я решила, что никогда в жизни больше не уйду из дома, нет, конечно нет.
Летом он обычно уезжал на дачу, и хорошо, если брал мня с собой.
Там он часто лежал с книгой, пил, брал меня и шёл к реке, брал меня и мы носились по лесу, но больше всего я любила костёр вечером. Можно было заснуть там рядом, а потом он относил меня к себе в постель, целовал, и ложился рядом с книгой.
А если не брал, то...
Тогда меня ждали три бесцельных и бесконечно мучительных месяца ожидания.
Этой осенью я впервые изменила равномерному течению обстоятельств.
Сейчас я совершенно уверенна, что вела себя отвратительно.
Он ненавидел меня, наверное.
Я часто молчала.
Я блаженно растягивалась на диване и мешала лечь ему с книгой.
Я всё больше просила у него.
Я снова сутки проводила на окне.
Я даже думала - не сбежать ли снова?
Я лежала в его любимом кресле и щурила глаза на его яркую настольную лампу, слышала запах табака, долетавший с балкона.
Я же терпеть не могла, когда он курил. Потому что тогда от него пахло сигаретами, а не им.
Я уронила его ноутбук со столика ещё.
Кажется, это его и сломало.
Он никогда не кричал на меня. Только сегодня.
Я думала, он меня больше никогда не обнимет, выгонит, сделает что угодно.
Он почти замахнулся на меня.
Я сжалась в комок в его любимом кресле, ожидая удара, а он подхватил меня, и его сильные руки подняли меня в его груди.
Я тыкалась в него со всей своей нежностью.
-Я люблю тебя, прости, прости меня, слышишь? Я так сильно люблю тебя. Пожалуйста, только не бросай меня!
Он, как обычно, не понимал меня. Он слышал только:
-Мяяяяяяу. Мяу. Мяяяяу!
ещё?
Один день зимой он устраивал большой праздник и звал своих друзей. Я, если честно, всегда побаивалась их, и обычно проводила этот день и ночь в соседней комнате, хоть они и звали меня постоянно. Я выходила неслышно только на кухню, в надежде что там осталось ещё что поесть.
Он живёт один.
Я не знаю, сколько ему лет, но кажется, столько же, сколько и мне, выглядит он неплохо.
Потом друзья уходили, и он уходил вместе с ним. Что-то говорил мне с улыбкой на прощание, и закрывал дверь. Я бежала скорее, пока дверь не закрылась, его красивая подруга поворачивалась, и я замечала, как она с любопытством смотрит на меня, вышедшую наконец из комнаты. Но он всегда успевал закрыть дверь быстрее, и я садилась на пол в коридоре. Нет, не плакала, конечно. Ждала его.
Могла уснуть там, на полу в прихожей.
Тогда, кода он приходил, тихо прикрывал за собой дверь, быстро и бесшумно скидывал морозную куртку и ботинки. Меня не будил даже запах снега. Он тогда садился на колени, гладил меня, тыкался в меня носом, целовал. Шептал что-то и снова гладил по голове.
-Я совсем не скучала, - говорю я ему.
Он улыбается и идёт на кухню, и я за ним, куда я без него, когда он снова дома.
Весной мне всегда страшно не хватало его.
Мне до ноющей боли в животе хотелось любви.
Он не мог мне её дать, разумеется.
Я сидела на окне сутками и молчала. Меня тянуло наружу, меня очень тянуло наружу.
Я однажды сбежала.
Тихо вышла в приоткрытую дверь, пока он выносил мусор.
Бесшумно сбежала по лестнице, кто-то придержал для меня дверь подъезда, я выбежала вперёд и не останавливалась до тех пор, пока не добежала до ближайших многоэтажек.
Ну вот она, моя свобода.
Меня не было дома дня три.
Улица мне успела показать все свои прелести, но больше - ужасы.
Я возвращалась домой, когда было уже так тепло, что лужи успели подсохнуть, и запахи свежести, весны, новые, дурманящие запахи, назойливо вились вокруг меня, убеждая не возвращаться.
Но очень уж мне хотелось есть и чтобы он меня обнял.
И ту ночь я провела возле подъездной двери. Я спала, когда почувствовала, как его такие родные руки бесконечно нежно подняли меня в воздух и когда наконец услышала его запах, по которому безумно соскучилась. Он прижимал меня к груди так крепко, как никогда, наверное, уткнувшись лицом в мою макушку. Я говорила что-то вроде "Прости, прости, я так рада тебя видеть", ect., а он впервые ничего не отвечал.
И я решила, что никогда в жизни больше не уйду из дома, нет, конечно нет.
Летом он обычно уезжал на дачу, и хорошо, если брал мня с собой.
Там он часто лежал с книгой, пил, брал меня и шёл к реке, брал меня и мы носились по лесу, но больше всего я любила костёр вечером. Можно было заснуть там рядом, а потом он относил меня к себе в постель, целовал, и ложился рядом с книгой.
А если не брал, то...
Тогда меня ждали три бесцельных и бесконечно мучительных месяца ожидания.
Этой осенью я впервые изменила равномерному течению обстоятельств.
Сейчас я совершенно уверенна, что вела себя отвратительно.
Он ненавидел меня, наверное.
Я часто молчала.
Я блаженно растягивалась на диване и мешала лечь ему с книгой.
Я всё больше просила у него.
Я снова сутки проводила на окне.
Я даже думала - не сбежать ли снова?
Я лежала в его любимом кресле и щурила глаза на его яркую настольную лампу, слышала запах табака, долетавший с балкона.
Я же терпеть не могла, когда он курил. Потому что тогда от него пахло сигаретами, а не им.
Я уронила его ноутбук со столика ещё.
Кажется, это его и сломало.
Он никогда не кричал на меня. Только сегодня.
Я думала, он меня больше никогда не обнимет, выгонит, сделает что угодно.
Он почти замахнулся на меня.
Я сжалась в комок в его любимом кресле, ожидая удара, а он подхватил меня, и его сильные руки подняли меня в его груди.
Я тыкалась в него со всей своей нежностью.
-Я люблю тебя, прости, прости меня, слышишь? Я так сильно люблю тебя. Пожалуйста, только не бросай меня!
Он, как обычно, не понимал меня. Он слышал только:
-Мяяяяяяу. Мяу. Мяяяяу!
ещё?