путь в бло, или конетизация монтента
комната без окон и почти без мебели.
середину комнаты занимает стол - старый, изношенный, с обнажающими древесно-стружечную суть оббитыми торцами.
у стола, с противоположных сторон, стоят два стула.
стулья вроде и обычные, но в сочетании с нежно-оранжевыми стенами комнаты и со столом эти стулья геометрией своей, мутным лаком и цветом спрятавшегося под мутью дерева как будто напоминают о бренности мяса, о том, что через три дня всего после остановки твоего сердца на таких стульях и в такой обстановке, в комнату смогут войти немногие.
ещё в комнате есть две двери, обе без ручек.
одна дверь зелёная, гладкая, вторая - омерзительно свекольно-бардовая и какая-то на вид шершавая, с предупреждающим автомобильным знаком - красным восклицательным знаком в белом треугольнике.
зелёная дверь открывается и в комнату не входит, а явно запускается откуда-то извне испуганная молодая девица невнятных из-за старательного макияжа лет - от восемнадцати до двадцати пяти.
дверь за девицей сразу тихо закрывается.
девица робко занимает ближний к зелёному входу стул, нервно поправляет юбку, лживо-самообманчиво пытаясь прикрыть лоскутком ткани ещё угловатые, почти подростковые коленки.
вторая дверь распахивается внезапно, застав девицу за этим невинным занятием.
в дверь входит мужчина.
несмотря на стремительность движений мужчины, невозможно не заметить - на нём такой и так сидящий костюм, при котором на лицо смотрят в последнюю очередь.
дверь за мужчиной тихо закрывается.
мужчина резко занимает свободный стул, лицо в лицо через стол с девицей.
ослепляющий эффект костюма теряется, теперь можно рассмотреть лицо мужчины, безукоризненно выбритое с крупными чертами лицо альфа-самца с кипящим в крови тестостероном, глаза мужчины белесо-голубоваты, как дешёвая офисная бумага для принтеров, в их полубесцветной глубине виден недюжинный ум и ещё что-то такое же не совсем хорошее.
покрасневшая от внезапности девица ошеломлённо молчит.
мужчина немного выжидает и принимает инициативу:
- итак, голубушка, будем знакомиться?...
даже не думая представляться и всем своим добродушным видом подчёркивая избыточность процедуры формального знакомства, мужчина ожидает.
Тоня, - выдавливает из себя вовсе зардевшаяся девица.
Тоня? - мужчина демонстративно изображает ласковое недоумение, - Тоня - это не годится, Тоня - это для подружек, бойфренда, а мы же с вами на собеседовании, голубушка, так что давайте как по паспорту...
Антуанетта Григорьевна Хавыря - представляется успевшая порозоветь девица.
Антуанеттааа - тянет, как-будто смакуя, мужчина, - и откуда вы, Антуанетта, родом? Вы извините, соискателей у нас много, в голове всё путается, - успокаивает девицу мужчина, но по глазам его и успокоительному тону можно без труда понять, что в голове у него полный порядок.
со Сквиры - уже послушно отвечает втянутая в этот нежный допрос девица.
со Сквиры, стало быть... Антуанетта со Сквиры... проститутка? - мужчина задаёт вопрос не меняя ни интонации, ни выражения лица или глаз, обыденно и совершенно без подвоха, но вопрос создаёт немного утомительную паузу.
- да, вы... как вам позволительно... - пытается невнятно возмутиться девица.
- голубушка, мне позволительно то, что позволяется контрактом - мужчина прерывает жалкую попытку скандала, - но вы сами посудите: Антуанетта со Сквиры, это как бы или вынуждает предположить, или требует некоторого разъяснения... - мужчина выжидающе умолкает.
- ну, это мама, она читать любила... Дюма... у нас весь Дюма дома есть - поясняет девица, воодушевляясь согласными еле заметными кивками головы мужчины, - Мария-Антуанетта там, у Дюма есть, маме нравилась очень, вот и...
- очень, очень хорошо, Тоня, - мужчина неожиданно резко и даже с нажимом перешёл к привычному девице обращению, - очень хорошо... надеюсь, вы, Тоня, раз сюда пришли, уже представляете себе, чем придётся заниматься?
- ...в общих чертах, - размыто отвечает девица.
- в общих чертах - это хорошо, это очень хорошо... но... предложенный уровень оплаты вас, Тоня, устраивает, я правильно понимаю? - мужчина всверливается невнятными глазами в глаза собеседницы.
- да! - поспешно отвечает девица, - конечно, устраивает, иначе я бы...
- это прекрасно, что устраивает, это прекрасно - мужчина сплетает безукоризненно длинные красивые пальцы, - что устраивает - это прекрасно... теперь, стало быть, самое время уточнить конкретные черты, а то, знаете ли, понимание в общих чертах - это не совсем то, чего мы ждём от соискателей...
- пп.. понимаю, - почему-то давится слюной девица.
- это очень замечательно... чувствую, нам с вами повезло... а придётся вам заниматься конкретным вполне и очень ответственным... - мужчина магнетизирующе смотрит девице в глаза, - придётся сосать, Тоня...
возникает тихая пауза.
- и сосать придётся хорошо, глубоко, умеете глубоко, Тоня? - мужчина уверенно удерживает тот же деловой доброжелательный тон.
- да, да вы... да я пошла! - девица вскакивает со стула, синхронно с самым началом её движения предусмотрительно распахивается зелёная дверь.
девица делает резкий шаг в сторону чёрной свободы дверного проёма и словно возмущённо оборачивается. мужчина невозмутимо сидит, не изменив положения и выражения лица, терпеливо, без всякого любопытства или пристрастия глядя на спинку пустого стула перед собой. девица также резко разворачивается и опять садится на стул, уже не пытаясь поправить юбку.
- уважаемая Антуанетта, я ведь не случайно вам сказал, что чувствую - нам с вами повезло, мы - компания такая, в которой ничего случайно не говорят... а насчёт сосать - вы это... мной не обольщайтесь, дело даже не в том, что я не претендую, дело в том, что... как бы это вам сказать... в общем, обо мне вы в этом смысле забудьте, да и вообще забудьте, как выйдете отсюда, а вот сосать придётся - работа такая, путь в бло требует сосать, и сосать глубоко... так вы умеете? - мужчина слегка прищурился, оценивая реакцию девицы на необычно длинную тираду и вопрос.
- ну... я... это... нет, что вы, как же ж... - неубедительно застеснялась девица.
- стало быть, умеете, а иногда и нравится... - мужчина необязательно улыбнулся, - это очень хорошо, очень, на пути в бло это самое главное... тогда, будем считать, все формальности завершены, от вас всего лишь подпись, от меня - открытая дверь к пути в бло... - в красивых руках мужчины неизвестно откуда появились тонкая унылая сшивка листов контракта и шариковая ручка, - вот здесь подпишите, и - вперёд, по пути в бло, птичка моя...
словно загипнотизированная девица взяла у него ручку и расписалась на подставленных углах листов контракта, не читая.
- очень, очень хорошо! - мужчина внимательно осмотрел подписи, бумаги тут же исчезли из его руки и он протянул её в приглашающем жесте - милости просим, Антуанетта, путь в бло открыт.
свекольная дверь действительно открылась, из дверного проёма вырвался ослепительный свет. девица встала и, не оправив юбку, двинулась в него.
на границе, обозначенной расходящимися от двери плинтусами, девица остановилась и всмотрелась в открывшееся ей светящееся пространство.
там, за установленными рядами торец в торец столами, спинами к ней сидели люди в белых футболках с одинаковыми рисунками синего грубого карандаша, но с разными подписями не по-нашему.
с невидимого потолка к людям свешивались хоть и непропорциональные в соотношении длины и толщины, но безошибочно узнаваемые половые члены, люди их сосали, закинув головы, сосали искренне, с удовольствием, поочерёдно выплёвывая и жадно захватывая губами один за другим.
в неимоверной дали этого пространства светилось табло с красной буквой "Я" слева в углу и со списком, тоже не по-нашему.
по рядам сидящих ходили какие-то люди с плётками, тяжёлыми от мелочи кошельками и мегафонами, нарушая причмокивающую тишину криками: "знай свою аудиторию!", "понимай, чем можешь её удовлетворить!".
иногда ходящие останавливались, доставали мелочь из кошельков и оставляли её на столах у забывшихся в особенно глубоком заглоте, иногда над спиной с карандашом взмывала и пикировала быстрая плеть.
засмотревшаяся девица вдруг почувствовала сильный толчок в спину и, чтобы удержаться на ногах, в полупадении сделала шаг вперёд, за дверь.
- теперь вы бло, Антуанетта, с чем и поздравляю, - успела услышать девица и, коротко обернувшись, разглядеть в мгновенно сокращающемся дверном проёме божественно безукоризненную полу пиджака.
дверь захлопнулась.
мужчина за ней коротко хихикнул и, не наклоняясь, придерживая сияющей туфлей левой ноги сбросил правый туфель, удовлетворённо хмыкнул, потом, придерживая блаженствующим правым копытом освободил от туфли левое, расстегнул ремень брюк и, внезапно невероятно высоко подпрыгнув, радостно, по-детски задрыгал в полёте тонкими густо волосатыми кривыми ножками и по-щенячьи завилял лысым противным хвостом с кисточкой.
середину комнаты занимает стол - старый, изношенный, с обнажающими древесно-стружечную суть оббитыми торцами.
у стола, с противоположных сторон, стоят два стула.
стулья вроде и обычные, но в сочетании с нежно-оранжевыми стенами комнаты и со столом эти стулья геометрией своей, мутным лаком и цветом спрятавшегося под мутью дерева как будто напоминают о бренности мяса, о том, что через три дня всего после остановки твоего сердца на таких стульях и в такой обстановке, в комнату смогут войти немногие.
ещё в комнате есть две двери, обе без ручек.
одна дверь зелёная, гладкая, вторая - омерзительно свекольно-бардовая и какая-то на вид шершавая, с предупреждающим автомобильным знаком - красным восклицательным знаком в белом треугольнике.
зелёная дверь открывается и в комнату не входит, а явно запускается откуда-то извне испуганная молодая девица невнятных из-за старательного макияжа лет - от восемнадцати до двадцати пяти.
дверь за девицей сразу тихо закрывается.
девица робко занимает ближний к зелёному входу стул, нервно поправляет юбку, лживо-самообманчиво пытаясь прикрыть лоскутком ткани ещё угловатые, почти подростковые коленки.
вторая дверь распахивается внезапно, застав девицу за этим невинным занятием.
в дверь входит мужчина.
несмотря на стремительность движений мужчины, невозможно не заметить - на нём такой и так сидящий костюм, при котором на лицо смотрят в последнюю очередь.
дверь за мужчиной тихо закрывается.
мужчина резко занимает свободный стул, лицо в лицо через стол с девицей.
ослепляющий эффект костюма теряется, теперь можно рассмотреть лицо мужчины, безукоризненно выбритое с крупными чертами лицо альфа-самца с кипящим в крови тестостероном, глаза мужчины белесо-голубоваты, как дешёвая офисная бумага для принтеров, в их полубесцветной глубине виден недюжинный ум и ещё что-то такое же не совсем хорошее.
покрасневшая от внезапности девица ошеломлённо молчит.
мужчина немного выжидает и принимает инициативу:
- итак, голубушка, будем знакомиться?...
даже не думая представляться и всем своим добродушным видом подчёркивая избыточность процедуры формального знакомства, мужчина ожидает.
Тоня, - выдавливает из себя вовсе зардевшаяся девица.
Тоня? - мужчина демонстративно изображает ласковое недоумение, - Тоня - это не годится, Тоня - это для подружек, бойфренда, а мы же с вами на собеседовании, голубушка, так что давайте как по паспорту...
Антуанетта Григорьевна Хавыря - представляется успевшая порозоветь девица.
Антуанеттааа - тянет, как-будто смакуя, мужчина, - и откуда вы, Антуанетта, родом? Вы извините, соискателей у нас много, в голове всё путается, - успокаивает девицу мужчина, но по глазам его и успокоительному тону можно без труда понять, что в голове у него полный порядок.
со Сквиры - уже послушно отвечает втянутая в этот нежный допрос девица.
со Сквиры, стало быть... Антуанетта со Сквиры... проститутка? - мужчина задаёт вопрос не меняя ни интонации, ни выражения лица или глаз, обыденно и совершенно без подвоха, но вопрос создаёт немного утомительную паузу.
- да, вы... как вам позволительно... - пытается невнятно возмутиться девица.
- голубушка, мне позволительно то, что позволяется контрактом - мужчина прерывает жалкую попытку скандала, - но вы сами посудите: Антуанетта со Сквиры, это как бы или вынуждает предположить, или требует некоторого разъяснения... - мужчина выжидающе умолкает.
- ну, это мама, она читать любила... Дюма... у нас весь Дюма дома есть - поясняет девица, воодушевляясь согласными еле заметными кивками головы мужчины, - Мария-Антуанетта там, у Дюма есть, маме нравилась очень, вот и...
- очень, очень хорошо, Тоня, - мужчина неожиданно резко и даже с нажимом перешёл к привычному девице обращению, - очень хорошо... надеюсь, вы, Тоня, раз сюда пришли, уже представляете себе, чем придётся заниматься?
- ...в общих чертах, - размыто отвечает девица.
- в общих чертах - это хорошо, это очень хорошо... но... предложенный уровень оплаты вас, Тоня, устраивает, я правильно понимаю? - мужчина всверливается невнятными глазами в глаза собеседницы.
- да! - поспешно отвечает девица, - конечно, устраивает, иначе я бы...
- это прекрасно, что устраивает, это прекрасно - мужчина сплетает безукоризненно длинные красивые пальцы, - что устраивает - это прекрасно... теперь, стало быть, самое время уточнить конкретные черты, а то, знаете ли, понимание в общих чертах - это не совсем то, чего мы ждём от соискателей...
- пп.. понимаю, - почему-то давится слюной девица.
- это очень замечательно... чувствую, нам с вами повезло... а придётся вам заниматься конкретным вполне и очень ответственным... - мужчина магнетизирующе смотрит девице в глаза, - придётся сосать, Тоня...
возникает тихая пауза.
- и сосать придётся хорошо, глубоко, умеете глубоко, Тоня? - мужчина уверенно удерживает тот же деловой доброжелательный тон.
- да, да вы... да я пошла! - девица вскакивает со стула, синхронно с самым началом её движения предусмотрительно распахивается зелёная дверь.
девица делает резкий шаг в сторону чёрной свободы дверного проёма и словно возмущённо оборачивается. мужчина невозмутимо сидит, не изменив положения и выражения лица, терпеливо, без всякого любопытства или пристрастия глядя на спинку пустого стула перед собой. девица также резко разворачивается и опять садится на стул, уже не пытаясь поправить юбку.
- уважаемая Антуанетта, я ведь не случайно вам сказал, что чувствую - нам с вами повезло, мы - компания такая, в которой ничего случайно не говорят... а насчёт сосать - вы это... мной не обольщайтесь, дело даже не в том, что я не претендую, дело в том, что... как бы это вам сказать... в общем, обо мне вы в этом смысле забудьте, да и вообще забудьте, как выйдете отсюда, а вот сосать придётся - работа такая, путь в бло требует сосать, и сосать глубоко... так вы умеете? - мужчина слегка прищурился, оценивая реакцию девицы на необычно длинную тираду и вопрос.
- ну... я... это... нет, что вы, как же ж... - неубедительно застеснялась девица.
- стало быть, умеете, а иногда и нравится... - мужчина необязательно улыбнулся, - это очень хорошо, очень, на пути в бло это самое главное... тогда, будем считать, все формальности завершены, от вас всего лишь подпись, от меня - открытая дверь к пути в бло... - в красивых руках мужчины неизвестно откуда появились тонкая унылая сшивка листов контракта и шариковая ручка, - вот здесь подпишите, и - вперёд, по пути в бло, птичка моя...
словно загипнотизированная девица взяла у него ручку и расписалась на подставленных углах листов контракта, не читая.
- очень, очень хорошо! - мужчина внимательно осмотрел подписи, бумаги тут же исчезли из его руки и он протянул её в приглашающем жесте - милости просим, Антуанетта, путь в бло открыт.
свекольная дверь действительно открылась, из дверного проёма вырвался ослепительный свет. девица встала и, не оправив юбку, двинулась в него.
на границе, обозначенной расходящимися от двери плинтусами, девица остановилась и всмотрелась в открывшееся ей светящееся пространство.
там, за установленными рядами торец в торец столами, спинами к ней сидели люди в белых футболках с одинаковыми рисунками синего грубого карандаша, но с разными подписями не по-нашему.
с невидимого потолка к людям свешивались хоть и непропорциональные в соотношении длины и толщины, но безошибочно узнаваемые половые члены, люди их сосали, закинув головы, сосали искренне, с удовольствием, поочерёдно выплёвывая и жадно захватывая губами один за другим.
в неимоверной дали этого пространства светилось табло с красной буквой "Я" слева в углу и со списком, тоже не по-нашему.
по рядам сидящих ходили какие-то люди с плётками, тяжёлыми от мелочи кошельками и мегафонами, нарушая причмокивающую тишину криками: "знай свою аудиторию!", "понимай, чем можешь её удовлетворить!".
иногда ходящие останавливались, доставали мелочь из кошельков и оставляли её на столах у забывшихся в особенно глубоком заглоте, иногда над спиной с карандашом взмывала и пикировала быстрая плеть.
засмотревшаяся девица вдруг почувствовала сильный толчок в спину и, чтобы удержаться на ногах, в полупадении сделала шаг вперёд, за дверь.
- теперь вы бло, Антуанетта, с чем и поздравляю, - успела услышать девица и, коротко обернувшись, разглядеть в мгновенно сокращающемся дверном проёме божественно безукоризненную полу пиджака.
дверь захлопнулась.
мужчина за ней коротко хихикнул и, не наклоняясь, придерживая сияющей туфлей левой ноги сбросил правый туфель, удовлетворённо хмыкнул, потом, придерживая блаженствующим правым копытом освободил от туфли левое, расстегнул ремень брюк и, внезапно невероятно высоко подпрыгнув, радостно, по-детски задрыгал в полёте тонкими густо волосатыми кривыми ножками и по-щенячьи завилял лысым противным хвостом с кисточкой.