очередь
уже сизое небо проваливалось во мглу ночи, а очередь ещё стояла, и запыхавшееся Четвероногое даже не успело повторить сакральную фразу:
- извините, вы...
как получило ответ полуобернувшегося мужчины с красивым профилем (такие давно можно увидеть только на монетах):
- ну, становитесь, постоим
постояли.
очередь не двигалась.
остывающему Четвероногому стало зябко, оно чертыхнулось само на себя под нос:
- вечно я... к шапочному разбору...
мужчина с дивным профилем полностью обернулся, в фас он оказался ещё красивее:
- не вы одно, уважаемое, не вы одно...
Четвероногое сочувственно кивнуло:
- а смысл вообще есть? вдруг не хватит вовсе? за мной уже никто и не занимает...
мужчина бросил быстрый взгляд мимо Четвероногого в пустую темень улицы:
- всегда смысл есть. мне иногда даже кажется - если нет смысла, это само по себе смысл. ах, извините, мы разговариваем так... незнакомо и неуютно. я Граф.
- Четвероногое - представилось Четвероногое и благородно кивнуло большой бородатой усатой головой, уши Четвероногого при этом как самостоятельные, но верные птицы взлетели вверх и тут же вернулись на насиженные места.
потом долго стояли молча. пару раз выкурили по сигарете, сначала Графа, сигареты у него были достойно дивными, а портсигар тяжёлыми матовыми тусклыми отблесками как лазерами вырезал любые сомнения в благородстве металла, потом Четвероногого, сигареты вроде тоже ничего, пристойные, только вот пачка смялась, а Граф как и не заметил вовсе, а может и заметил, но ничем-ничем не проявил, пускал кольца греческим табаком и смотрел в темноту.
из магазина выходили озабоченные люди. многие со злыми лицами.
стало холодно.
Четвероногое познабливало, легко одетый Граф закутал шею шарфом.
часа через три в уже пустом магазине попали к прилавку.
последний покупатель перед ними озвучил свой выход в ночь обильным матом с редкими недовольными междометиями.
за ними никого не было.
безразличная продавщица в нечистом переднике брезгливо посмотрела на Графа:
- чё вам, мужчина?
в брезгливости её, в интонации, с какой она в нос, немного потянув за последнюю "а", произнесла это "мужчинаа", даже в переднике её - грязном и нелепо украшенном гипюровыми вставками, во всём узнавалось такое повседневное заурядное страшное многолетнее скучное горе, секундную вспышку какого способен пережить далеко не каждый.
- доброй ночи, хозяюшка - поздоровался Граф, - мне бы здоровья ки...
- здоровья нет, радости нет, осталось счастье, грамм четыреста - продавщица оборвала потуги Графа, - вы быстрее выбирайте, мужчина.
за спиной Графа уныло хмыкнуло Четвероногое и по усыпанному склизкими грязными опилками полу потопало к выходу.
- погодите-погодите, куда же вы, - успел обернуться Граф, - Четвероногое, мы же с вами что же, просто так стояли?
- давайте что осталось - пополам, в два кулёчка, мне и вот товарищу... моему - внезапно весело сказал Граф.
в морозную ночь из грохнувшего за спинами замком магазина они вышли вдвоём так, как выходят уже хорошие знакомые, но ещё не совсем друзья.
- а вам не кажется, Граф, что счастье - удивительная субстанция? удивительнейшая, я бы сказало. даже эти кульки страшные его не портят. и вот тут осторожно, тут лёд, кажется - Четвероногое в силу физиологии чтобы идти рядом с Графом, должно было выступать немного вперёд.
- да, это очень удивительная субстанция! - Граф улыбался.
- а я ведь совершенно счастливо, а кулёк ещё и не открыло даже - вдруг всхлипнуло Четвероногое и смешно замотало головой.
- и я счастлив, друг мой, и я... - всё также улыбаясь ответил Граф, - только плакать не надо. не надо.
- извините, вы...
как получило ответ полуобернувшегося мужчины с красивым профилем (такие давно можно увидеть только на монетах):
- ну, становитесь, постоим
постояли.
очередь не двигалась.
остывающему Четвероногому стало зябко, оно чертыхнулось само на себя под нос:
- вечно я... к шапочному разбору...
мужчина с дивным профилем полностью обернулся, в фас он оказался ещё красивее:
- не вы одно, уважаемое, не вы одно...
Четвероногое сочувственно кивнуло:
- а смысл вообще есть? вдруг не хватит вовсе? за мной уже никто и не занимает...
мужчина бросил быстрый взгляд мимо Четвероногого в пустую темень улицы:
- всегда смысл есть. мне иногда даже кажется - если нет смысла, это само по себе смысл. ах, извините, мы разговариваем так... незнакомо и неуютно. я Граф.
- Четвероногое - представилось Четвероногое и благородно кивнуло большой бородатой усатой головой, уши Четвероногого при этом как самостоятельные, но верные птицы взлетели вверх и тут же вернулись на насиженные места.
потом долго стояли молча. пару раз выкурили по сигарете, сначала Графа, сигареты у него были достойно дивными, а портсигар тяжёлыми матовыми тусклыми отблесками как лазерами вырезал любые сомнения в благородстве металла, потом Четвероногого, сигареты вроде тоже ничего, пристойные, только вот пачка смялась, а Граф как и не заметил вовсе, а может и заметил, но ничем-ничем не проявил, пускал кольца греческим табаком и смотрел в темноту.
из магазина выходили озабоченные люди. многие со злыми лицами.
стало холодно.
Четвероногое познабливало, легко одетый Граф закутал шею шарфом.
часа через три в уже пустом магазине попали к прилавку.
последний покупатель перед ними озвучил свой выход в ночь обильным матом с редкими недовольными междометиями.
за ними никого не было.
безразличная продавщица в нечистом переднике брезгливо посмотрела на Графа:
- чё вам, мужчина?
в брезгливости её, в интонации, с какой она в нос, немного потянув за последнюю "а", произнесла это "мужчинаа", даже в переднике её - грязном и нелепо украшенном гипюровыми вставками, во всём узнавалось такое повседневное заурядное страшное многолетнее скучное горе, секундную вспышку какого способен пережить далеко не каждый.
- доброй ночи, хозяюшка - поздоровался Граф, - мне бы здоровья ки...
- здоровья нет, радости нет, осталось счастье, грамм четыреста - продавщица оборвала потуги Графа, - вы быстрее выбирайте, мужчина.
за спиной Графа уныло хмыкнуло Четвероногое и по усыпанному склизкими грязными опилками полу потопало к выходу.
- погодите-погодите, куда же вы, - успел обернуться Граф, - Четвероногое, мы же с вами что же, просто так стояли?
- давайте что осталось - пополам, в два кулёчка, мне и вот товарищу... моему - внезапно весело сказал Граф.
в морозную ночь из грохнувшего за спинами замком магазина они вышли вдвоём так, как выходят уже хорошие знакомые, но ещё не совсем друзья.
- а вам не кажется, Граф, что счастье - удивительная субстанция? удивительнейшая, я бы сказало. даже эти кульки страшные его не портят. и вот тут осторожно, тут лёд, кажется - Четвероногое в силу физиологии чтобы идти рядом с Графом, должно было выступать немного вперёд.
- да, это очень удивительная субстанция! - Граф улыбался.
- а я ведь совершенно счастливо, а кулёк ещё и не открыло даже - вдруг всхлипнуло Четвероногое и смешно замотало головой.
- и я счастлив, друг мой, и я... - всё также улыбаясь ответил Граф, - только плакать не надо. не надо.