письма Буратины из полена Анны Ахматовой
где ты, Иероним.
жалко, что тебя нет с нами.
я бы тебе показал, ты бы сделал из этого картину.
например, как пожилой приземистый мужчина в чёрном лоснящемся пальто с воротником из синтетического бобра, в бейсболке из такого же материала и с той же оторочкой, держа в каждой руке по видимо тяжёлой торбе, - синей, клетчатой, бесформенной, - словно олень становится на цыпочки, тянется складчатой короткой шеей и объедает облепиху.
невысокий куст колется, мужчина слегка взбрыкивает, оглядывается, переминается и снова тянется к ягодам жадными дрожащими губами.
по-моему, он ещё и прядёт ушами.
а сумки поставить не может, потому что в них явно ВСЁ.
а как украдут?
с громкими матами и пивом мимо проходят шлангующие уроки школьницы и останавливаются посмотреть.
мужчина нервно испуганно вздрагивает, но сочные ягоды манят, и он меняет сумки в руках, не ставя добычу на землю, и продолжает запасаться витаминами.
это к первым заморозкам, блогеры.
а ещё, Иероним, тебе обязательно надо зайти утром, в половину девятого, в макдональдс на Майдане.
там эмбрионы элиты лихорадочно выстукивают на клавиатурах ноутбуков гимны грядущему успеху.
Иероним, я видел человека, который в одной руке держал раскрытый макбук эйр, а другой скармливал себе утренний эквивалент бигмака и протягивал девочке-свободнаякасса золотую визу.
в процессе взаиморасчётов на метросексуальную клавиатуру из гамбургера выдавился кетчуп.
кетчуп выдавился красивой закрученной колбаской.
знаешь, на что это было похоже, Иероним?
на кал, Иероним.
блогеры, если у вас на рабочем месте тоже есть Унылый Шкаф, с минимумом усилий вы можете приблизить его к совершенству этого лучшего из миров:
иголка и клятва, Иероним.
иголка и клятва.
жалко, что тебя нет с нами.
я бы тебе показал, ты бы сделал из этого картину.
например, как пожилой приземистый мужчина в чёрном лоснящемся пальто с воротником из синтетического бобра, в бейсболке из такого же материала и с той же оторочкой, держа в каждой руке по видимо тяжёлой торбе, - синей, клетчатой, бесформенной, - словно олень становится на цыпочки, тянется складчатой короткой шеей и объедает облепиху.
невысокий куст колется, мужчина слегка взбрыкивает, оглядывается, переминается и снова тянется к ягодам жадными дрожащими губами.
по-моему, он ещё и прядёт ушами.
а сумки поставить не может, потому что в них явно ВСЁ.
а как украдут?
с громкими матами и пивом мимо проходят шлангующие уроки школьницы и останавливаются посмотреть.
мужчина нервно испуганно вздрагивает, но сочные ягоды манят, и он меняет сумки в руках, не ставя добычу на землю, и продолжает запасаться витаминами.
это к первым заморозкам, блогеры.
а ещё, Иероним, тебе обязательно надо зайти утром, в половину девятого, в макдональдс на Майдане.
там эмбрионы элиты лихорадочно выстукивают на клавиатурах ноутбуков гимны грядущему успеху.
Иероним, я видел человека, который в одной руке держал раскрытый макбук эйр, а другой скармливал себе утренний эквивалент бигмака и протягивал девочке-свободнаякасса золотую визу.
в процессе взаиморасчётов на метросексуальную клавиатуру из гамбургера выдавился кетчуп.
кетчуп выдавился красивой закрученной колбаской.
знаешь, на что это было похоже, Иероним?
на кал, Иероним.
блогеры, если у вас на рабочем месте тоже есть Унылый Шкаф, с минимумом усилий вы можете приблизить его к совершенству этого лучшего из миров:
иголка и клятва, Иероним.
иголка и клятва.