говорят, в 1934 году тоже было презабавно
Нечеловеческой походкой, ногами врастопырку, переваливаясь с боку на бок как гружёная для перехода через Сахару утка, к переднему торцу памятника полководцу Жукову шёл совсем ещё юный парень с большим блюдцеобразным значком на груди. На значке радужно переливались голографические буквы "М О Л О Д Е Ж Ь З А Р О С С И Ю".
"Эк его, болезного..." - участливо сказал подслеповатый Михаил Никанорович Ивану Аркадьевичу, - "Ишь как раскорячило... Хворает молодёжь. Экология и общее размягчение нравов..."
Иван Аркадьевич, человек даже на первый взгляд желчный и несколько нервный, бросил быстрый взгляд на парня, и, криво ухмыльнувшись, поспешил осадить благородный порыв Михаила Никаноровича: "Миша-Миша... Это же этого, как его... Кашкана мальчики, у них сегодня акция "В жопу эти книги!", вот они позаталкивали и ходят."
"Это, можно сказать, несколько неожиданно..." - удивился Михаил Никанорович нажиму всегда безукоризненно интеллигентного Ивана Аркадьевича на грубое "позаталкивали", - "а как переплёт твёрдый, а? А страниц много? Фундаментальный труд, например?"
Иван Аркадьевич не успел ядовито ответить что, дескать, на каждый фундаментальный труд у активистов "Молодёжи за Россию" найдётся жопа подходящего книгоизмещения, раньше ведь всегда находилась, так почему бы и теперь не отыскать, как за углом памятника товарищам увиделось такое, что они сразу забыли о всяком фундаментальном. Потому что увиденное вырывало из-под любых построений здравого разума любые фундаменты вместе со всеми их исторически-культурологическими корнями.
С правой строны памятника, на коричневом многократно грубо зашитом мате, явно попавшем сюда из спортзала ближайшей школы, густо волосатый мужчина грубо насиловал подростка. Точнее, - совсем ещё мальчика. Мальчик болезненно всхлипывал при каждом движении волосатого и подслеповато шарил перед собой, как бы пытаясь что-то отыскать. Вокруг мата толпились люди c иконами в руках, одетые в какие-то ужасно советские пальто c аксельбантами и в штаны с лампасами. Люди зло смеялись.
"Гарри Поттера ебут" - компенсировал недосказанное о "Молодёжи Росии" Иван Аркадьевич, - "православные хоругвеносцы... "
"Да Бог с вами, Иван Аркадьевич..." - немного заикаясь и отвернувшись от безобразия, залепетал Михаил Никанорович, - "...это же... это же как же можно... это же ребёнок... безвредный ребёнок..."
"Эх, Миша-Миша... как можно, как можно... да запросто можно - сбили очки, нагнули, и, как видишь, - ебут... Идём лучше, бахнем по соточке" - Иван Аркадьевич зачем-то сплюнул в сторону Жукова, и, взяв инициативу на себя, повёл Михаила Никаноровича в сторону одной весьма неплохой пельменной во дворах, адрес которой незачем разглашать всякой понаехавшей в Белокаменную сволочи.
"Эк его, болезного..." - участливо сказал подслеповатый Михаил Никанорович Ивану Аркадьевичу, - "Ишь как раскорячило... Хворает молодёжь. Экология и общее размягчение нравов..."
Иван Аркадьевич, человек даже на первый взгляд желчный и несколько нервный, бросил быстрый взгляд на парня, и, криво ухмыльнувшись, поспешил осадить благородный порыв Михаила Никаноровича: "Миша-Миша... Это же этого, как его... Кашкана мальчики, у них сегодня акция "В жопу эти книги!", вот они позаталкивали и ходят."
"Это, можно сказать, несколько неожиданно..." - удивился Михаил Никанорович нажиму всегда безукоризненно интеллигентного Ивана Аркадьевича на грубое "позаталкивали", - "а как переплёт твёрдый, а? А страниц много? Фундаментальный труд, например?"
Иван Аркадьевич не успел ядовито ответить что, дескать, на каждый фундаментальный труд у активистов "Молодёжи за Россию" найдётся жопа подходящего книгоизмещения, раньше ведь всегда находилась, так почему бы и теперь не отыскать, как за углом памятника товарищам увиделось такое, что они сразу забыли о всяком фундаментальном. Потому что увиденное вырывало из-под любых построений здравого разума любые фундаменты вместе со всеми их исторически-культурологическими корнями.
С правой строны памятника, на коричневом многократно грубо зашитом мате, явно попавшем сюда из спортзала ближайшей школы, густо волосатый мужчина грубо насиловал подростка. Точнее, - совсем ещё мальчика. Мальчик болезненно всхлипывал при каждом движении волосатого и подслеповато шарил перед собой, как бы пытаясь что-то отыскать. Вокруг мата толпились люди c иконами в руках, одетые в какие-то ужасно советские пальто c аксельбантами и в штаны с лампасами. Люди зло смеялись.
"Гарри Поттера ебут" - компенсировал недосказанное о "Молодёжи Росии" Иван Аркадьевич, - "православные хоругвеносцы... "
"Да Бог с вами, Иван Аркадьевич..." - немного заикаясь и отвернувшись от безобразия, залепетал Михаил Никанорович, - "...это же... это же как же можно... это же ребёнок... безвредный ребёнок..."
"Эх, Миша-Миша... как можно, как можно... да запросто можно - сбили очки, нагнули, и, как видишь, - ебут... Идём лучше, бахнем по соточке" - Иван Аркадьевич зачем-то сплюнул в сторону Жукова, и, взяв инициативу на себя, повёл Михаила Никаноровича в сторону одной весьма неплохой пельменной во дворах, адрес которой незачем разглашать всякой понаехавшей в Белокаменную сволочи.