Суббота год назад
Ровно год будет в понедельник, тринадцатого, но именно сегодня та самая суббота.
Та суббота была очень похожа на эту: тихая, серая, прохладная. Точно так же я проснулась, сварила кофе, принесла в кровать ноут. Пила кофе и читала. Так же - и совсем не так…
Та суббота началась накануне, в пятницу.
Впрочем, если уж совсем точно, то началась она давно, пожалуй, за несколько месяцев до середины октября, и я это знала. Видела, понимала, признавала - и очень-очень верила в чудо. Только чудо могло сделать так, чтобы наша жизнь стала радостной, яркой, интересной. Моих сил на это не хватало. “Мне надо разобраться в себе. Побыть одному. Спасибо тебе, ты такая чудесная” - и он уходил, уходил, уходил… Я думала ,что в себя, к себе. Я не думала, что к кому-то. И почему-то мне казалось тогда, что если мы останемся вместе до того, как исполнится год нашим отношениям, все станет хорошо. Откуда эта цифра и эта мысль? Не знаю. Но знала точно - все станет хорошо. Не дождалась.
В ту неделю мы почти не общались. Как сейчас помню: мой ноут вдруг перестал понимать пароль на Windows, и он нашел программу, которая ломала пароли, и приехал запустить ее. Приехал минут на пять, сделал и уехал. Это была среда той самой недели. Я закрывала за ним дверь, а внутри рассыпался песочный домик надежды: что он скажет: “Поехали ко мне” - и я побегу собираться. Он сказал: “Мне надо еще поработать”…
А потом наступила пятница. Пятница! Вы понимаете, что значила для меня пятница? По пятницам он всегда - всегда! - звонил, и приезжал, и забирал меня, и это унылое серое болото, полное грустных и тревожных мыслей, ожиданий, которое называлось “неделя без него” заканчивалось. Я выходила из него бесследно, легко, одним шагом. Оно никогда - никогда! - не тащилось за мной в мою сказку, в мою радость, в мое Рядом С Ним.
И вот - пятница. Я помню, что ощущала себя в некотором роде победителем - над ожиданием, над тревогой, над его не-звонками и не-приездами. Я дождалась - пятница!
Я знала, что он позвонит или напишет ближе к вечеру, и все равно часто смотрела на часы. О, уже полдень - значит, осталось еще несколько часов. Три часа, четыре… пять… Осталось чуть-чуть. Звонка не было. Точно не было. Я проверяла телефон каждые пять минут - не было звонка. И смс тоже не было… А вдруг какие-то проблемы с сетью? И он не может дозвониться??? Или - о ужас! - он пишет в аську, а сообщения не доходят??? Нет, все же я не была клинической идиоткой, и это были не настоящие мысли, не всерьез… Наступал конец рабочего дня, а он не звонил. Все хорошо, он обязательно позвонит, иначе и быть не может…
Кому-то из нашего отдела надо было вернуться на работу к девяти вечера и запустить один процесс. Я сказала, что я приду. Зачем? А вдруг к этому времени он уже освободится и, уставший, измученный неделей, захочет вернуться домой? И чтобы я его обнимала, гладила, говорила важные слова. А тут моя работа. Но почему то согласилась. Была мыслишка: он позвонит и спросит: “Ну что, поехали?” - а я скажу ему этак небрежно: “Ммм… нууу да, наверное, можно поехать. Но только мне еще нужно доделать кое-что важное на работе, ты бы не мог завезти меня туда минут на десять?” Такая умненькая, такая незаменимая… Детство? Детство… Глупо.
Я шла с работы и вспоминала наши прошлые выходные. Забавно, но они были совсем как прошлые выходные в этом году - теплые, солнечные, наполненные шорохом сухих листьев, ярких красок, последних лучей солнца. Последних… Такие, какие могут быть последние солнечные осенние дни. Прозрачные. Было в них что-то японское. Что? Не знаю, это ощущения. Яркие краски и прозрачность. Сад. Его сад выглядел как японский сад. А я сидела там в кресле, с ноутом и, наверное, с шампанским - или что мы пили в тот период? Нет, не шампанское, шампанское было раньше. Красное вино, аргентинское, с желтой наклеечкой, из “Мегамарта”… Я сидела на улице в кресле, укрытая пледом, потягивала вино, чуть жмурилась на солнце…Медленно-медленно в безветренном воздухе с дерева падал красный лист. Я помню его узорчатые края, чуть приподнятые, и как он плавно качался в воздухе.
Я была совершенно счастлива.
Мои тревоги о нас никогда не смели переступать порог этого дома. В его присутствии они исчезали мгновенно, бесследно, бездумно. Я ли это была?
Я шла домой и улыбалась, потому что снова была пятница, и уже буквально через пару часов начнутся наши новые выходные. Как обычно, по дороге мы заедем в “Мегамарт”. О, как мне нравилось ходить с ним в “Мегамарт”! Вы наблюдали за молодыми парами в супермаркетах? Вы посмотрите на девушек в этих парах, у всех у них есть в лице что-то общее. Это выражение лица - чуточку торжествующее, и чуточку наигранно-небрежное, и пытающееся скрыть радость, и чуточку “рекламное” - “мы-вместе-делаем-покупки-для-нашего-дома”, “у-нас-впереди-радостный-вечер-вместе”, “мы-начинаем-наши-выходные”… Этот совместный поход по магазинам, и именно за самыми простыми вещами и продуктами означает, что именно “вместе”. У меня, наверное, было точь-в-точь такое же лицо. Мне нравилось отходить к стеллажам, а потом возвращаться к нему. И я не раз видела, что мужчины оборачивались на меня и следили взглядом - с кем я. Мне нравилось, что я - с ним. Мне нравилось подходить к нему, нравилось быть в это время маленькой и тоненькой, как струна, и нравилось, что он такой большой, я запрокидывала голову и улыбалась ему, а потом из-за его спины, как из домика, оглядывалась на того, кто посмотрел мне вслед. Обычно это “кто-то”чуть приподнимал брови и улыбался. А от стеллажа к нему шла другая девушка, его девушка, тоже тоненькая, как струна, и тоже чуть торжествующе показывающая - “я с ним!” Глупо? Глупо. Но замечательно.
Придя домой, я сделала самое умное, что можно было - уснула. Не было сил ждать, и смотреть на телефон, и волноваться, и я решила подарить себе праздник: проснуться от его звонка. Проснулась от звонка будильника: половина девятого вечера, пора снова на работу запускать обработку. Он не звонил.
Я шла на работу, придавив свои мысли большим холодным камнем плохого предчувствия. Нет, он не мог уехать в сказочные выходные, оставив меня здесь, в болоте тревоги и ожидания. Нет-нет. Он позвонит.
Через полчаса я шла с работы. Домой. Одна. Он не звонил. Я помню, что в голове у меня не было ни одной мысли, ни одного движения, ничего. Я механически переставляла ноги. Я помню физические ощущения. Становилось холодно. Дождя не было, но воздух был влажный и холодный. И чуточку, самую капельку, пах снегом. Предчувствие снега было в воздухе - еле уловимая нотка запаха в воздухе. Было темно, и в свете фонарей, казалось, виднелись крошечные капельки влаги. Как намек на туман.
Я больше ничего не помню про тот вечер. Что я делала, как легла спать - ничего. Голова моя отключилась, и память вместе с ней.
А потом началась та самая суббота.
Я проснулась утром. Сначала проснулось что-то тревожное, холодное и скользкое в моих мыслях. Что плохого произошло? - подумала я и вспомнила. Да. Он не позвонил.
Я сварила кофе и принесла бук в постель. У меня была скачана книга Маргарет Миллар “Загнанный зверь”. Я уже читала ее когда-то, и помню сюжет и ощущения от прочтения - там было тяжело и безысходно, и поэтому в тот период мне не хотелось ее читать. Однако в то утро я почувствовала, что могу погрузиться в чужое болото и безысходность, лишь бы не думать о своем. Ощущение чего-то плохого сразу захватило, но теперь я могла списать его на действие книги.
А через несколько минут мой телефон принял смс. Я помню этот телефон, старенький “Самсунг”, который передается в нашей семье как запасная трубка. Я ходила с ним тогда.
Я точно знала, от кого сообщение. Никто, кроме него, не мог прислать мне смс в субботу утром. Хотя почему нет? Могли. Но я знала, что это от него. Я взяла телефон, нажала “прочитать новое сообщение”. Затаскано и шаблонно, но руки мои тряслись. Сообщение начало открываться. Очень, очень медленно, долго… И тогда я все поняла. Мне можно было не читать его - я все поняла. Только те самые слова вести приходят такими длинными сообщениями. Только это говорят долго, с объяснениями, с лирическими отступлениями вроде “ты замечательная”. Ни одна хорошая новость не нуждается в таком количестве слов.
Оно открылось.
Я не помню его дословно - лишь общий смысл. Говорить о нем не нужно. Все понятно, все классически, так, как было миллионы раз в этом мире.
Сообщение пришло не полностью. Я не знаю, что там было дальше, знаю лишь, что у меня была примерно треть его. Остальное я не узнаю никогда.
Что дальше… Дальше я помню, что пыталась говорить вслух, видимо, самой себе, но губы были какими-то неподвижными. Почему-то я бегала какими-то сумасшедшими кругами по своей крошечной квартире и не могла остановиться, почему-то казалось, что останавливаться нельзя. Единственное, что было в голове, это мысль - надо увидеть его. Сейчас. Немедленно. Это ужасный, дикий, жестокий, кошмарный сон. Я больше не могу. Мне надо увидеть его, и все это закончится. Я набирала его номер, и никак не могла попасть на нужную кнопку, я нажимала ее снова и снова, но быстрый набор почему-то не срабатывал. Потом я слушала гудки и знала, что он возьмет трубку, обязательно возьмет. Я как будто видела его мысли, его ощущения. Я видела, что он ожидал этого, и был готов к этому, и не может не ответить, и знает весь этот путь, и знает, что ему надо его пройти. И он возьмет трубку.
Он взял. Он сказал - встретимся. Позже. Нет, сейчас. Сейчас! Немедленно! Я не могу больше, мне надо проснуться!!! Мы встретимся, и все будет хорошо, но это должно быть сегодня! - так крутилось в моем обезумевшем мозге, а на самом деле, наверное, я достаточно спокойно объяснила, почему мне важно именно сегодня. Он согласился.
Я продолжала бегать, и мне надо было куда-то звонить, с кем-то говорить. Я набирала все попавшиеся телефоны. Маме. Ане. Снова маме. Они не брали трубку, или я путалась в цифрах, или вообще звонила не туда, но с маниакальным упорством я набирала эти два номера.
Кажется, первая была мама. “Мама, он ушел от меня. Он написал, что хочет со мной расстаться. Мама. Он написал…” - “Ну… детка… наверное, ты должна была подготовиться к этому… ведь к тому все и шло… ты же знала…” - “Да, но мама, ты не понимаешь - он ушел, ушел”. Что-то она мне говорила тогда. Приезжай. Она говорила - приезжай домой. Садись в электричку, прямо сейчас, и приезжай домой. Сейчас я бы так и сделала. Тогда мне это казалось диким. Надо увидеть его - это было единственно возможное действие.
Потом Аня. Я дозвонилась до нее наконец. Приезжай, сказала она мне. Приезжай сейчас. Немедленно. Она спасла меня этим, я бы свихнулась тогда, это точно. Они были с Артемом, это были их выходные, но они оба сказали - приезжай. Сейчас.
И я поехала.
Конечно, они понимали то, что категорически отказывалась понимать я. Конечно, они знали, что эта встреча ничего не изменит. И они говорили - потом приезжай. “Когда “потом” - думала я - “когда “потом”, если потом все будет хорошо? Зачем приезжать?” Они смотрели на меня с сочувствием и говорили: “Обещай, что приедешь”.
Я приехала.
Я приехала почти радостная.
Что вы думаете я вынесла из этой последней встречи? Ха, да что угодно, только не то, что мы на самом деле расстаемся. Не мог человек уходить, обнимая, со слезами на глазах, оставаясь так близко. Расстаемся? Уфффф, да я просто не так поняла его. Ему надо снова побыть одному, разобраться в себе, найти себя. Он сильный, он очень сильный, и гордый, и настоящий мужчина, поэтому ему надо победить свои проблемы в одиночку. А я буду ждать, и он вернется. Я обниму его, и все будет хорошо. Ну вот примерно так. Но… Но была одна моя фраза. “ Он уехал жить дальше” - сказала я. Аня и Артем молча кивнули, опустив глаза.
Он. Уехал. Жить. Дальше.
Мы что-то говорили, пили, говорили, говорили… Но меня там как будто уже не было.
Потом включили “12” Михалкова. Я долго потом не могла посмотреть этот фильм. А тогда отключилась еще до окончания начальных титров. Я засыпала и просыпалась каждые пять минут, но как будто не там. Ребята смотрели фильм, потом ушли спать. А я засыпала и просыпалась каждые пять минут. И каждый раз - каждый! - я заново узнавала: он ушел. Еще пять минут. Он ушел. И каждый раз это новое, новое знание. Я не знала тогда, что так будет долго. Каждую ночь, десятки раз - он. Ушел. Ушел. Он ушел.
Рано утром я проснулась и поехала домой. К маме. Та суббота закончилась. Все только начиналось.