Йозеф Кайнар "Горбатая девочка"
Что дом безлюден,а уже девятый час,
что луч луны песок лазурный рассыпает,
что из шелковицы,вся черная,без глаз,
колдунья вышла,-тихо затаясь,
уткнув лицо в подушку,девочка не знает.
А ночь,как чуткий зверь
на цыпочках,в опаске
свой влажный нос просунет в дверь,-
как зверь из сказки.
Под креслом мяч пылится голубой.
Футляр часов так чопорен и узок.
По стенам плещутся прозрачною волной
седые нити,тени пышных блузок.
Куст ежевики в детском сне лоснится чернотой.
и в этой жизни,мчащей под уклон
больные дни,ребенок забывает
поплакать,погружаясь в сладкий сон.
Как будто чей-то палец шевельнется-
пойдут круги по дремлющей воде,
мелок нечаянно чужой двери коснется-
и вот пейзаж зияет в темноте.
И все в нем дивно горбится-
под ветром-не под ветром:
холмы,округлые луга,
купавы,вербы.
И пляшут дети весело - все,как один,горбаты,
и девочку зовут в свой острый хоровод,
и дни вечерней тьмой здесь вовсе не чреваты,
не больше девяти горит на циферблатах,
и ночь конфетку черную кладет вам прямо в рот.
И аждый час здесь-ярок,
уродец каждый -горд,
и солнце -будто золота
искрящегося горб.
Не просочится тайна в стороннее ушкО.
Щека ушла в подушку,пушинки приминая:
сон-точно щель для мышки,
скользнувшей глубоко,
и в ней она затеряна,пугливая,смешная.
Ночь тихо расступается-
светает за окном...
И с розовой денницей
страданье входит в дом.
Перевод Татьяны Глушковой
что луч луны песок лазурный рассыпает,
что из шелковицы,вся черная,без глаз,
колдунья вышла,-тихо затаясь,
уткнув лицо в подушку,девочка не знает.
А ночь,как чуткий зверь
на цыпочках,в опаске
свой влажный нос просунет в дверь,-
как зверь из сказки.
Под креслом мяч пылится голубой.
Футляр часов так чопорен и узок.
По стенам плещутся прозрачною волной
седые нити,тени пышных блузок.
Куст ежевики в детском сне лоснится чернотой.
и в этой жизни,мчащей под уклон
больные дни,ребенок забывает
поплакать,погружаясь в сладкий сон.
Как будто чей-то палец шевельнется-
пойдут круги по дремлющей воде,
мелок нечаянно чужой двери коснется-
и вот пейзаж зияет в темноте.
И все в нем дивно горбится-
под ветром-не под ветром:
холмы,округлые луга,
купавы,вербы.
И пляшут дети весело - все,как один,горбаты,
и девочку зовут в свой острый хоровод,
и дни вечерней тьмой здесь вовсе не чреваты,
не больше девяти горит на циферблатах,
и ночь конфетку черную кладет вам прямо в рот.
И аждый час здесь-ярок,
уродец каждый -горд,
и солнце -будто золота
искрящегося горб.
Не просочится тайна в стороннее ушкО.
Щека ушла в подушку,пушинки приминая:
сон-точно щель для мышки,
скользнувшей глубоко,
и в ней она затеряна,пугливая,смешная.
Ночь тихо расступается-
светает за окном...
И с розовой денницей
страданье входит в дом.
Перевод Татьяны Глушковой