Корабль украинской революции разбился об айсберг сепаратизма, с которым не должен был столкнуться.
... Если бы копатычи действительно исповедовали европейские ценности, включая толерантность, мультикультурализм, инклюзивную демократию, права меньшинств и широкое самоуправление регионов, то Украина вместо затяжного сепаратистского конфликта и гражданской войны получила бы уникальную возможность для экономической и политической модернизации.
Вместо этого получается у копатычей классическая басня про свинью и дуб с желудями.
Если уж эксперт Фонда Анатолия Собчака СЕРГЕЙ СТАНКЕВИЧ -146% либерализма говорит такие вещи:
- Через год после начала событий в Киеве, известных как «Революция Евромайдана», страна переживает сложнейший период в своей постсоветской истории. Чем стали для Украины те события и как они изменили ее отношения с Россией и внешним миром?
- События в Украине можно понять только в связи с событиями в России и в сопоставлении с ними.
Вопреки реакционному мифу об «ужасных 90-х», Россия всего за десятилетие смогла выбраться из-под обломков рухнувшей империи, пройти болезненные реформы, утвердить новый конституционный строй, справиться с гражданской войной на Кавказе, переболеть олигархической «лихорадкой» и создать основы новой экономики. При всех известных ошибках и потерях, это был совершенно необходимый исторический этап, пройденный дорогой ценой и сравнительно вовремя завершённый.
Ничего подобного, к сожалению, не произошло в Украине. На почти нетронутой почве советской архаики выросла и укоренилась кланово-олигархическая система, подменившая собой государство. Основные институты государства (президентство, парламент, правительство, региональные администрации, силовые структуры) стали бизнес-активами, подлежащими захвату, разделу и коммерческому использованию. Законодательство, применение права и судебные решения стали либо удобным прикрытием для деловых операций, либо инструментами в конкурентной борьбе за ресурсы и финансовые потоки.
За 23 постсоветских года в Украине сменилось 5 президентов и множество правительств, 4 раза менялась конституция (вскоре будет пятая попытка), но реальной поэтапной модернизации экономики и политической системы начать так и не удалось. Кланово-олигархическая система переваривала и приспосабливала под свои нужды любые внешне прогрессивные инициативы и любые внешне демократические процедуры.
Крах реформаторских надежд, которые большáя часть украинского общества связывала с «первым майданом» 2004 года и президентством В.Ющенко, породил у многих граждан Украины кроме разочарования завышенную надежду на «чудо из Европы»: дескать то, что не удаётся сделать нам самим, получится сделать вместе с Евросоюзом и в основном за его счёт.
«Второй майдан» начинался в ноябре 2013 года как социальная антиолигархическая революция - вполне назревшая, и в мирной своей фазе - абсолютно оправданная. Европейская мечта, надежды на чудо (и деньги) из Европы создавали на майдане особую эмоциональную атмосферу «эпохальности», поднимали это событие в воображении участников на уровень цивилизационного выбора.
Если бы «второй майдан» удержался в формате мирной революции, если бы его исходом стал легитимный транзит власти от режима Януковича к новому «кабинету реформ» европейского образца (например, в соответствии с Соглашением от 21 февраля 2014 года и гарантиями ЕС), это могло бы стать для Украины реальным прорывом из олигархического тупика к интенсивной модернизации - без гражданской войны и территориальных потерь.
Увы, так не случилось. Радикальная часть майдана пошла на силовой захват власти в Киеве, снесла Соглашение от 21 февраля (хотя его можно и нужно было исполнять и без сбежавшего Януковича), выбила ситуацию из правового поля и открыла всем политическим силам путь для односторонних действий.Лозунг «права больше нет, каждый за себя и всё позволено» - самый страшный сигнал, который можно безответственно вбросить в расколотое и накалённое общество.
Силовой приход лидеров майдана к власти в конце февраля 2014 г. был ошибкой, которую какое-то время ещё можно было отчасти компенсировать. Нужно было немедленно предложить регионам с преобладанием русскоязычной культуры максимальную автономию в обмен на отказ от сепаратизма. И подкрепить это предложение реальными документами - пусть даже временными и промежуточными, любыми. И начать конструктивный диалог со всеми политическими силами, этнокультурными группами и территориальными громадами. Подписать какой-либо обязывающий предконституционный «пакт национального согласия», создать коалиционное правительство.
Вместо этого власть победившего майдана стала действовать по принципу «победитель получает всё». В ситуации, когда Крыму и Донбассу «не светило» ничего кроме силовой зачистки, административно-колониального прессинга, многолетней репрессивной переделки под установленную сверху модель «правильного украинства», взрыв сепаратизма был абсолютно неизбежен. Как и подключение к процессу России. Грянули крымская сецессия и гражданская война на Донбассе.
Корабль украинской революции разбился об айсберг сепаратизма, с которым не должен был столкнуться. Если бы лидеры «второго майдана» действительно исповедовали европейские ценности, включая толерантность, мультикультурализм, инклюзивную демократию, права меньшинств и широкое самоуправление регионов, то Украина вместо затяжного сепаратистского конфликта и гражданской войны получила бы уникальную возможность для экономической и политической модернизации.
Ссылки на пресловутую «российскую агрессию» какое-то время будут помогать майданным революционерам объяснять свой эпохальный провал для внутренней и международной аудитории. Но первостепенная ответственность самих революционеров за возникший по их вине исторический тупик будет становиться со временем только очевиднее.
- Война в Донбассе - это испытание не только для украинской государственности, но и для всей системы современных международных отношений. Можно ли утверждать, что ситуация прошла точку невозврата как для сторон украинского конфликта, так и для России и Запада, оказавшихся по разные стороны баррикад?
- Сепаратистский конфликт на Донбассе, вылившийся для Украины в гражданскую войну, к сожалению, втянул в себя и Россию. Вовлечение какой-либо страны во внутренний вооружённый конфликт в другой стране обычно проходит три стадии: поддержка (политическая и материальная); вмешательство (точечное и эпизодическое); прямое участие в боевых и сопутствующих им действиях. Россия на Донбассе пока балансирует между первой и второй стадиями, хотя ей в пропагандистских целях уже приписывают третью.
Исторический опыт показывает, что страна, прошедшая все три стадии вмешательства в чужой конфликт, очень часто попадает в ловушку, несёт запредельные издержки и в перспективе проигрывает. Примеры у нас перед глазами: войны США во Вьетнаме и Ираке, война СССР в Афганистане.
Для России крайне важно содействовать скорейшему мирному урегулированию конфликта на Донбассе, для которого открыта только одна формула мира: широкая автономия в составе Украины. Альтернатива этой формуле тоже одна - «замораживание» самопровозглашённых ДНР/ЛНР в виде никем не признанной (включая Россию) геополитической химеры на долгие годы, возможно на десятилетия.
Ближайший аналог - турецкая республика Северного Кипра - в нынешнем году встречает невесёлый 40-летний юбилей без каких-либо перспектив. Но есть различие: международные, экономические и прямые бюджетные издержки России в связи с существованием донбасского анклава настолько велики, что втягивать в них страну на десятилетия рискнёт разве что какой-нибудь фанатик-самоубийца, коих в Кремле не наблюдается.
Стало ясно только, что сами противоборствующие стороны прийти к компромиссу не способны. Пора задействовать известный в дипломатии инструмент - создать группу международных посредников для урегулирования конфликта на Донбассе. Я бы даже рискнул предложить формулу 4+2 (Россия, Белоруссия, Германия, Франция плюс Киев и лидеры повстанцев).
Наступающая зима, возможно, охладит боевой пыл и откроет простор для активной дипломатии.
- Годовщина Евромайдана в Киеве совпала с 25-летием начала бархатной революции в Чехословакии. Можно ли говорить о том, что прошлогодние события на Украине продолжили тенденцию, возникшую в Восточной Европе четверть века назад или это принципиально новое явление? В чем вы видите сходства и различия?
- «Бархатная революция» в Чехословакии в ноябре-декабре 1989 года - наглядный пример того, чем мог бы стать «второй майдан» в Украине в 2013-2014 годах, но к сожалению - не стал. По модели они очень схожи, но по результатам - едва ли не противоположны.
Широкой гражданской коалиции в Чехословакии 25 лет назад удалось всё: бескровное отстранение от власти коммунистического режима, аккуратный демонтаж административно-бюрократической системы, переход к реальной парламентской демократии, мирное разделение страны через референдум (в 1993 году), быстрые экономические реформы, создание двух вполне благополучных и нормально развивающихся стран - Чехии и Словакии, влившихся в Евросоюз.
В чём секрет этого очевидного успеха? Огромную роль сыграли безусловно авторитетные лидеры перемен - Александр Дубчек и Вацлав Гавел, сумевшие изначально задать и твёрдо удержать курс на политический плюрализм и национальное согласие.
В «бархатной революции» нашлось место всем общественным силам, кроме националистов и экстремистов, её активисты сосредоточились не на историческом или национальном реванше, а на создании и обустройстве новых нормальных государств, встроенных в европейскую цивилизацию.
Революция майдана, наоборот, оказалась в значительной (если не в фатальной) мере в плену национального радикализма, сделавшего исторический и этнократический реванш чуть ли не главной задачей украинского общества. Вместо диалога и плюрализма восторжествовали высокомерие и агрессия, вместо гражданского компромисса - язык мусорных баков.
Сможет ли украинское гражданское общество вернуть свою революцию к её изначальным демократическим и конструктивным задачам - покажет 2015 год, но перспективы такого возврата к истокам пока что крайне сомнительны.
- В чем вам видятся уроки посткоммунистической трансформации и закончилась ли она, учитывая, что новые протесты теперь вызревает уже внутри стран, вошедших в ЕС?
- Посткоммунистическая трансформация в Европе была в основном завершена ещё в 1990-е годы. Конфликты, возникающие сейчас в странах Евросоюза, имеют иную природу: это противоречия уже внутри установившейся либерально-рыночной модели, и преодолеваются они штатно.
Украинский кризис стоит особняком. Это попытка отложенной системной революции, которую политический класс страны не смог осуществить в 1990-е, потом провалил в 2000-е, а в ходе третьей попытки в 2013-2014 годах вновь отдал революцию на откуп олигархам и национал-радикалам.
Спасти украинскую революцию, казалось бы, уже почти невозможно, но революционный процесс по своей природе предполагает политические чудеса, так что посмотрим. В крайнем случае, придётся дожидаться четвёртой попытки.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2623305
Вместо этого получается у копатычей классическая басня про свинью и дуб с желудями.
Если уж эксперт Фонда Анатолия Собчака СЕРГЕЙ СТАНКЕВИЧ -146% либерализма говорит такие вещи:
- Через год после начала событий в Киеве, известных как «Революция Евромайдана», страна переживает сложнейший период в своей постсоветской истории. Чем стали для Украины те события и как они изменили ее отношения с Россией и внешним миром?
- События в Украине можно понять только в связи с событиями в России и в сопоставлении с ними.
Вопреки реакционному мифу об «ужасных 90-х», Россия всего за десятилетие смогла выбраться из-под обломков рухнувшей империи, пройти болезненные реформы, утвердить новый конституционный строй, справиться с гражданской войной на Кавказе, переболеть олигархической «лихорадкой» и создать основы новой экономики. При всех известных ошибках и потерях, это был совершенно необходимый исторический этап, пройденный дорогой ценой и сравнительно вовремя завершённый.
Ничего подобного, к сожалению, не произошло в Украине. На почти нетронутой почве советской архаики выросла и укоренилась кланово-олигархическая система, подменившая собой государство. Основные институты государства (президентство, парламент, правительство, региональные администрации, силовые структуры) стали бизнес-активами, подлежащими захвату, разделу и коммерческому использованию. Законодательство, применение права и судебные решения стали либо удобным прикрытием для деловых операций, либо инструментами в конкурентной борьбе за ресурсы и финансовые потоки.
За 23 постсоветских года в Украине сменилось 5 президентов и множество правительств, 4 раза менялась конституция (вскоре будет пятая попытка), но реальной поэтапной модернизации экономики и политической системы начать так и не удалось. Кланово-олигархическая система переваривала и приспосабливала под свои нужды любые внешне прогрессивные инициативы и любые внешне демократические процедуры.
Крах реформаторских надежд, которые большáя часть украинского общества связывала с «первым майданом» 2004 года и президентством В.Ющенко, породил у многих граждан Украины кроме разочарования завышенную надежду на «чудо из Европы»: дескать то, что не удаётся сделать нам самим, получится сделать вместе с Евросоюзом и в основном за его счёт.
«Второй майдан» начинался в ноябре 2013 года как социальная антиолигархическая революция - вполне назревшая, и в мирной своей фазе - абсолютно оправданная. Европейская мечта, надежды на чудо (и деньги) из Европы создавали на майдане особую эмоциональную атмосферу «эпохальности», поднимали это событие в воображении участников на уровень цивилизационного выбора.
Если бы «второй майдан» удержался в формате мирной революции, если бы его исходом стал легитимный транзит власти от режима Януковича к новому «кабинету реформ» европейского образца (например, в соответствии с Соглашением от 21 февраля 2014 года и гарантиями ЕС), это могло бы стать для Украины реальным прорывом из олигархического тупика к интенсивной модернизации - без гражданской войны и территориальных потерь.
Увы, так не случилось. Радикальная часть майдана пошла на силовой захват власти в Киеве, снесла Соглашение от 21 февраля (хотя его можно и нужно было исполнять и без сбежавшего Януковича), выбила ситуацию из правового поля и открыла всем политическим силам путь для односторонних действий.Лозунг «права больше нет, каждый за себя и всё позволено» - самый страшный сигнал, который можно безответственно вбросить в расколотое и накалённое общество.
Силовой приход лидеров майдана к власти в конце февраля 2014 г. был ошибкой, которую какое-то время ещё можно было отчасти компенсировать. Нужно было немедленно предложить регионам с преобладанием русскоязычной культуры максимальную автономию в обмен на отказ от сепаратизма. И подкрепить это предложение реальными документами - пусть даже временными и промежуточными, любыми. И начать конструктивный диалог со всеми политическими силами, этнокультурными группами и территориальными громадами. Подписать какой-либо обязывающий предконституционный «пакт национального согласия», создать коалиционное правительство.
Вместо этого власть победившего майдана стала действовать по принципу «победитель получает всё». В ситуации, когда Крыму и Донбассу «не светило» ничего кроме силовой зачистки, административно-колониального прессинга, многолетней репрессивной переделки под установленную сверху модель «правильного украинства», взрыв сепаратизма был абсолютно неизбежен. Как и подключение к процессу России. Грянули крымская сецессия и гражданская война на Донбассе.
Корабль украинской революции разбился об айсберг сепаратизма, с которым не должен был столкнуться. Если бы лидеры «второго майдана» действительно исповедовали европейские ценности, включая толерантность, мультикультурализм, инклюзивную демократию, права меньшинств и широкое самоуправление регионов, то Украина вместо затяжного сепаратистского конфликта и гражданской войны получила бы уникальную возможность для экономической и политической модернизации.
Ссылки на пресловутую «российскую агрессию» какое-то время будут помогать майданным революционерам объяснять свой эпохальный провал для внутренней и международной аудитории. Но первостепенная ответственность самих революционеров за возникший по их вине исторический тупик будет становиться со временем только очевиднее.
- Война в Донбассе - это испытание не только для украинской государственности, но и для всей системы современных международных отношений. Можно ли утверждать, что ситуация прошла точку невозврата как для сторон украинского конфликта, так и для России и Запада, оказавшихся по разные стороны баррикад?
- Сепаратистский конфликт на Донбассе, вылившийся для Украины в гражданскую войну, к сожалению, втянул в себя и Россию. Вовлечение какой-либо страны во внутренний вооружённый конфликт в другой стране обычно проходит три стадии: поддержка (политическая и материальная); вмешательство (точечное и эпизодическое); прямое участие в боевых и сопутствующих им действиях. Россия на Донбассе пока балансирует между первой и второй стадиями, хотя ей в пропагандистских целях уже приписывают третью.
Исторический опыт показывает, что страна, прошедшая все три стадии вмешательства в чужой конфликт, очень часто попадает в ловушку, несёт запредельные издержки и в перспективе проигрывает. Примеры у нас перед глазами: войны США во Вьетнаме и Ираке, война СССР в Афганистане.
Для России крайне важно содействовать скорейшему мирному урегулированию конфликта на Донбассе, для которого открыта только одна формула мира: широкая автономия в составе Украины. Альтернатива этой формуле тоже одна - «замораживание» самопровозглашённых ДНР/ЛНР в виде никем не признанной (включая Россию) геополитической химеры на долгие годы, возможно на десятилетия.
Ближайший аналог - турецкая республика Северного Кипра - в нынешнем году встречает невесёлый 40-летний юбилей без каких-либо перспектив. Но есть различие: международные, экономические и прямые бюджетные издержки России в связи с существованием донбасского анклава настолько велики, что втягивать в них страну на десятилетия рискнёт разве что какой-нибудь фанатик-самоубийца, коих в Кремле не наблюдается.
Стало ясно только, что сами противоборствующие стороны прийти к компромиссу не способны. Пора задействовать известный в дипломатии инструмент - создать группу международных посредников для урегулирования конфликта на Донбассе. Я бы даже рискнул предложить формулу 4+2 (Россия, Белоруссия, Германия, Франция плюс Киев и лидеры повстанцев).
Наступающая зима, возможно, охладит боевой пыл и откроет простор для активной дипломатии.
- Годовщина Евромайдана в Киеве совпала с 25-летием начала бархатной революции в Чехословакии. Можно ли говорить о том, что прошлогодние события на Украине продолжили тенденцию, возникшую в Восточной Европе четверть века назад или это принципиально новое явление? В чем вы видите сходства и различия?
- «Бархатная революция» в Чехословакии в ноябре-декабре 1989 года - наглядный пример того, чем мог бы стать «второй майдан» в Украине в 2013-2014 годах, но к сожалению - не стал. По модели они очень схожи, но по результатам - едва ли не противоположны.
Широкой гражданской коалиции в Чехословакии 25 лет назад удалось всё: бескровное отстранение от власти коммунистического режима, аккуратный демонтаж административно-бюрократической системы, переход к реальной парламентской демократии, мирное разделение страны через референдум (в 1993 году), быстрые экономические реформы, создание двух вполне благополучных и нормально развивающихся стран - Чехии и Словакии, влившихся в Евросоюз.
В чём секрет этого очевидного успеха? Огромную роль сыграли безусловно авторитетные лидеры перемен - Александр Дубчек и Вацлав Гавел, сумевшие изначально задать и твёрдо удержать курс на политический плюрализм и национальное согласие.
В «бархатной революции» нашлось место всем общественным силам, кроме националистов и экстремистов, её активисты сосредоточились не на историческом или национальном реванше, а на создании и обустройстве новых нормальных государств, встроенных в европейскую цивилизацию.
Революция майдана, наоборот, оказалась в значительной (если не в фатальной) мере в плену национального радикализма, сделавшего исторический и этнократический реванш чуть ли не главной задачей украинского общества. Вместо диалога и плюрализма восторжествовали высокомерие и агрессия, вместо гражданского компромисса - язык мусорных баков.
Сможет ли украинское гражданское общество вернуть свою революцию к её изначальным демократическим и конструктивным задачам - покажет 2015 год, но перспективы такого возврата к истокам пока что крайне сомнительны.
- В чем вам видятся уроки посткоммунистической трансформации и закончилась ли она, учитывая, что новые протесты теперь вызревает уже внутри стран, вошедших в ЕС?
- Посткоммунистическая трансформация в Европе была в основном завершена ещё в 1990-е годы. Конфликты, возникающие сейчас в странах Евросоюза, имеют иную природу: это противоречия уже внутри установившейся либерально-рыночной модели, и преодолеваются они штатно.
Украинский кризис стоит особняком. Это попытка отложенной системной революции, которую политический класс страны не смог осуществить в 1990-е, потом провалил в 2000-е, а в ходе третьей попытки в 2013-2014 годах вновь отдал революцию на откуп олигархам и национал-радикалам.
Спасти украинскую революцию, казалось бы, уже почти невозможно, но революционный процесс по своей природе предполагает политические чудеса, так что посмотрим. В крайнем случае, придётся дожидаться четвёртой попытки.
Подробнее: http://kommersant.ru/doc/2623305