(no subject)
Захотелось вдруг написать про мою интерпретацию финала Павичевского "Хазарского словаря". Читала я эту книгу несколько лет назад, поэтому сейчас не смогу воспроизвести подробности, имена персонажей, вот это все. Тем более, что в силу раздробленности текста "освежить" его в памяти просто невозможно. Так что я постараюсь передать общее впечатление, которое у меня сформировалось.
Итак, интригующий финал. Чтобы к нему подойти, надо вспомнить структуру книги как таковой. Если сложить все фрагменты воедино, становится понятно, что Павич вскрывает великую цель человечества, как он ее видит: достижение состояния Адама Кадмона, Первочеловека, суммы всех человеческих душ. В предначальные времена Адам был расколот, и теперь цель героев - вновь достичь единства. На этом пути им мешают демоны, которые не заинтересованы в победе человечества.
Книга наполнена символикой Двух и Трех (алхимическая символика, кстати), отражающих двуединство и триединство мира. Двуединство - это Инь и Ян, черное и белое, твердое и мягкое, гласные и согласные, существительное и глагол, мужское и женское и т.д. Триединство - это троица, три мировые религии, три части души по каббале (нефеш, руах и нешмах). Лейтмотивом всей книги стоит вопрос: какую же религию приняли хазары? Ответ: все три, потому что все три истинны.
Основной работой книги является воссоединение, сбор из частей (вспоминаем Самость Юнга, ага). Читатель собирает единый сюжет из фрагментов. Три основных героя пытаются встретиться, объединив мудрость трех мировых теистических религий: ислама, христианства и иудаизма. Соответственно, воссоединить три части человеческой души: нефеш, руах и нешмах. Также упоминается, что Талмуд написан исключительно согласными буквами, а другой религиозный текст (Коран, кажется) - только гласными. Эти попытки, если не ошибаюсь, предпринимаются три раза, людьми трех поколений, которые являются реинкарнациями своих предшественников. Каждый раз в решающий момент воссоединению мешают демоны. Но так или иначе, с каждым поколением человечество становится все ближе к цени. Если правильно помню, в конце им удается восстановить священный текст из трех частей. Остался последний шаг: воссоединение Двоих.
Теперь можно, наконец, подойти к финалу. Как известно, у книги есть мужская и женская версии. Не важно, в чем различие между ними (и большинство читателей ошибочно сосредотачиваются именно на разнице этих двух текстов, ища в них тайный смысл, а это ловушка!). Наличием двух версий книги автор ломает четверную стену и дает читателю прямое указание к действию. Да, читатель должен завершить процесс воссоединения Адама Кадмона, причем на практике! У вас от этой мысли не перехватывает дыхание?
Павич пишет: "В любом случае читать такую толстую книгу означает долго оставаться в одиночестве. Долго оставаться без того, что вам необходимо, потому что чтение в четыре руки еще как-то не принято. Из-за этого писателя гложет совесть, и он пытается искупить свою вину. Пусть та прекрасная особа с быстрыми глазами и ленивыми волосами, которая почувствует себя одинокой, читая этот словарь и пробегая сквозь свой страх, как через темную комнату, знает, что ей следует сделать следующее. Со словарем под мышкой в полдень первой среды месяца она должна подойти к кондитерской на главной площади своего города. Там ее будет ждать юноша, который так же, как и она, почувствовал одиночество, теряя время на чтение этой книги. Пусть они вместе сядут за столик в кондитерской и сопоставят мужской и женский экземпляры своих книг. Между ними есть разница. Когда они сравнят короткую, выделенную курсивом фразу последнего письма женского и мужского экземпляра этого словаря, вся книга для них сложится в одно целое, как партия в домино, и тогда она перестанет иметь для
них какой бы то ни было смысл. Они начнут бранить лексикографа, но им не стоит слишком увлекаться этим из-за того, что последует дальше, потому что то, что последует дальше, касается только их двоих и стоит гораздо дороже,чем любое чтение. Я вижу, как они раскладывают на уличном почтовом ящике свои бутерброды и едят их, сидя обнявшись в седлах своих велосипедов".
Не является ли этот абзац предательством всей книги? Три поколения искателей преодолевали огромные препятствия, чтобы достичь великой цели, а теперь автор говорит, что все, что написано в книге, не важно, а важно то, что читатель найдет свою половинку и будет есть с ней/ним бутерброды. Неужели обычная земная любовь, которая выливается в брак, детей, бытовые проблемы и наконец смерть - неужели это и есть венец всего поиска? Какое разочарование!
Вернемся к алхимии. Дело в том, что в мистической традиции, насколько я могу судить, есть четкое разделение на два мира: физический и духовный, Империю земную и Империю небесную. И каждый человек выбирает для себя, каким путем идти. Люди, грубо говоря, делятся на мистиков и обывателей, на пробужденных и спящих. Но что говорит нам алхимия? Есть высокое духовное слияние мужского и женского, ведущее к рождению Священного Гермафродита ("Химическая свадьба" розенкрейцеров, "Голем" Майринка). Но не будем забывать, что в той же алхимии, которая говорит "Наше золото - не золото черни", есть идея о взаимосвязи физического и духовного. Алхимик, мечтающий добыть философский камень, должен претерпевать духовный процесс по мере того, как в его колбах происходит нагревание, возгонка и т.д. Именно внутренняя работа алхимика, работа к Христу, является залогом правильного протекания химической работы, работы к золоту. "Что наверху, то и внизу", как изрек первый алхимик Гермес Триждывеличайший. Так так ли уж противопоставлено физическое и духовное? Или между ними есть взаимодействие, и нельзя отметать ни один, ни другой компонент?
Задачей Павича была постановка задачи для читателя. Затем с помощью книги он сводит двоих ищущих людей, мужчину и женщину, которые вознамерятся соединить свои варианты книг. А дальше автор попросту умолкает. Он не может дать никаких советов так, где начинается индивидуальная история двоих людей. Ибо ни один мистик не может дать совет другому мистику. Двое встретились, все остальное - уже на их плечах. И закончится все бутербродами, или Двое могут соединиться в Одно, достичь Адама Кадмона, Великого Гермафродита - решать только им. Именно поэтому автор не предает и не обесценивает собственный текст. Он задает вектор и делает это ровно до того момента, где кончается граница его компетенции. Далее он передает инициативу читателю.
Наконец, по поводу замечания Павича о бессмысленности долгого чтения книг мне вспоминается дзенская притча. Однажды Хуэй-жень спросил своего ученика Ма-цзу: «Находчивый, с какой целью ты здесь молишься?» - «Я хочу стать буддой». Тогда мудрец начал тереть кирпич о камень. - «Что ты делаешь, о наставник?» - «Трением я сделаю этот кирпич зеркалом». - «Как можно трением сделать кирпич зеркалом?» - «Как можно сидением на корточках стать буддой?»
Кстати, мне досталась мужская версия книги, лол)) Мне нужен особенный мальчик, у которого оказалась женская версия книги))
Итак, интригующий финал. Чтобы к нему подойти, надо вспомнить структуру книги как таковой. Если сложить все фрагменты воедино, становится понятно, что Павич вскрывает великую цель человечества, как он ее видит: достижение состояния Адама Кадмона, Первочеловека, суммы всех человеческих душ. В предначальные времена Адам был расколот, и теперь цель героев - вновь достичь единства. На этом пути им мешают демоны, которые не заинтересованы в победе человечества.
Книга наполнена символикой Двух и Трех (алхимическая символика, кстати), отражающих двуединство и триединство мира. Двуединство - это Инь и Ян, черное и белое, твердое и мягкое, гласные и согласные, существительное и глагол, мужское и женское и т.д. Триединство - это троица, три мировые религии, три части души по каббале (нефеш, руах и нешмах). Лейтмотивом всей книги стоит вопрос: какую же религию приняли хазары? Ответ: все три, потому что все три истинны.
Основной работой книги является воссоединение, сбор из частей (вспоминаем Самость Юнга, ага). Читатель собирает единый сюжет из фрагментов. Три основных героя пытаются встретиться, объединив мудрость трех мировых теистических религий: ислама, христианства и иудаизма. Соответственно, воссоединить три части человеческой души: нефеш, руах и нешмах. Также упоминается, что Талмуд написан исключительно согласными буквами, а другой религиозный текст (Коран, кажется) - только гласными. Эти попытки, если не ошибаюсь, предпринимаются три раза, людьми трех поколений, которые являются реинкарнациями своих предшественников. Каждый раз в решающий момент воссоединению мешают демоны. Но так или иначе, с каждым поколением человечество становится все ближе к цени. Если правильно помню, в конце им удается восстановить священный текст из трех частей. Остался последний шаг: воссоединение Двоих.
Теперь можно, наконец, подойти к финалу. Как известно, у книги есть мужская и женская версии. Не важно, в чем различие между ними (и большинство читателей ошибочно сосредотачиваются именно на разнице этих двух текстов, ища в них тайный смысл, а это ловушка!). Наличием двух версий книги автор ломает четверную стену и дает читателю прямое указание к действию. Да, читатель должен завершить процесс воссоединения Адама Кадмона, причем на практике! У вас от этой мысли не перехватывает дыхание?
Павич пишет: "В любом случае читать такую толстую книгу означает долго оставаться в одиночестве. Долго оставаться без того, что вам необходимо, потому что чтение в четыре руки еще как-то не принято. Из-за этого писателя гложет совесть, и он пытается искупить свою вину. Пусть та прекрасная особа с быстрыми глазами и ленивыми волосами, которая почувствует себя одинокой, читая этот словарь и пробегая сквозь свой страх, как через темную комнату, знает, что ей следует сделать следующее. Со словарем под мышкой в полдень первой среды месяца она должна подойти к кондитерской на главной площади своего города. Там ее будет ждать юноша, который так же, как и она, почувствовал одиночество, теряя время на чтение этой книги. Пусть они вместе сядут за столик в кондитерской и сопоставят мужской и женский экземпляры своих книг. Между ними есть разница. Когда они сравнят короткую, выделенную курсивом фразу последнего письма женского и мужского экземпляра этого словаря, вся книга для них сложится в одно целое, как партия в домино, и тогда она перестанет иметь для
них какой бы то ни было смысл. Они начнут бранить лексикографа, но им не стоит слишком увлекаться этим из-за того, что последует дальше, потому что то, что последует дальше, касается только их двоих и стоит гораздо дороже,чем любое чтение. Я вижу, как они раскладывают на уличном почтовом ящике свои бутерброды и едят их, сидя обнявшись в седлах своих велосипедов".
Не является ли этот абзац предательством всей книги? Три поколения искателей преодолевали огромные препятствия, чтобы достичь великой цели, а теперь автор говорит, что все, что написано в книге, не важно, а важно то, что читатель найдет свою половинку и будет есть с ней/ним бутерброды. Неужели обычная земная любовь, которая выливается в брак, детей, бытовые проблемы и наконец смерть - неужели это и есть венец всего поиска? Какое разочарование!
Вернемся к алхимии. Дело в том, что в мистической традиции, насколько я могу судить, есть четкое разделение на два мира: физический и духовный, Империю земную и Империю небесную. И каждый человек выбирает для себя, каким путем идти. Люди, грубо говоря, делятся на мистиков и обывателей, на пробужденных и спящих. Но что говорит нам алхимия? Есть высокое духовное слияние мужского и женского, ведущее к рождению Священного Гермафродита ("Химическая свадьба" розенкрейцеров, "Голем" Майринка). Но не будем забывать, что в той же алхимии, которая говорит "Наше золото - не золото черни", есть идея о взаимосвязи физического и духовного. Алхимик, мечтающий добыть философский камень, должен претерпевать духовный процесс по мере того, как в его колбах происходит нагревание, возгонка и т.д. Именно внутренняя работа алхимика, работа к Христу, является залогом правильного протекания химической работы, работы к золоту. "Что наверху, то и внизу", как изрек первый алхимик Гермес Триждывеличайший. Так так ли уж противопоставлено физическое и духовное? Или между ними есть взаимодействие, и нельзя отметать ни один, ни другой компонент?
Задачей Павича была постановка задачи для читателя. Затем с помощью книги он сводит двоих ищущих людей, мужчину и женщину, которые вознамерятся соединить свои варианты книг. А дальше автор попросту умолкает. Он не может дать никаких советов так, где начинается индивидуальная история двоих людей. Ибо ни один мистик не может дать совет другому мистику. Двое встретились, все остальное - уже на их плечах. И закончится все бутербродами, или Двое могут соединиться в Одно, достичь Адама Кадмона, Великого Гермафродита - решать только им. Именно поэтому автор не предает и не обесценивает собственный текст. Он задает вектор и делает это ровно до того момента, где кончается граница его компетенции. Далее он передает инициативу читателю.
Наконец, по поводу замечания Павича о бессмысленности долгого чтения книг мне вспоминается дзенская притча. Однажды Хуэй-жень спросил своего ученика Ма-цзу: «Находчивый, с какой целью ты здесь молишься?» - «Я хочу стать буддой». Тогда мудрец начал тереть кирпич о камень. - «Что ты делаешь, о наставник?» - «Трением я сделаю этот кирпич зеркалом». - «Как можно трением сделать кирпич зеркалом?» - «Как можно сидением на корточках стать буддой?»
Кстати, мне досталась мужская версия книги, лол)) Мне нужен особенный мальчик, у которого оказалась женская версия книги))