Дубай original
Сегодня я тут, сижу на вымытой улице среди белоснежных построек и таких же ослепляюще белых, как зубы в рекламе блендамед, иномарок.
Сижу на лавочке ем какой-то жженый лаваш с плавленным сыром, на подмосковный манер, можно было бы и семечками заэкипироваться, но их тут, кажется, и не продают. А
попробуй плюнь здесь, совесть сожрет, так же как в рекламе раптор "убивает насекомых наповал".
Шейхи в своих платьишках бегают, скромненько одетые тетеньки, вызывающе одетые иностранки, одна из которых поглощает прямо на улице хлеб, обмакивая его в сыре. по глазам мужчин здешних поняла почему тут многоженство. Еще бы, такие голодные мужчины и такие огромные соблазны, причем неважно Клаудия ли ты Шифер или Дуня Кулакова, как я, лимита, вожделеть здесь тебя будут только за то, что под юбкой ты слабый пол сильнее сильного.
Тут на виду я села потому что хочется солнца и откровенно хочется жрать. Ведь завтра вечером шасси самолета коснутся промерзлой московской взлетно-посадочной, а крылья боинга обдаст не минуссто, конечно, но где-то минусдва. Да и я, как писал Есенин, пойду своей дорогой распылять безрадостные дни.
Хотя, кто знает, что приготовила мне моя Москва. Ведь главное что я тут жива и даже счастлива, потому что я еще чую, я еще помню, жаль, что я совсем не рисую и мне бы хотелось рисовать твои руки, читать твои мысли, не думать.
И это круто, ведь как гласят уличные растяжки, для всего остального есть MasterCard.
Сижу на лавочке ем какой-то жженый лаваш с плавленным сыром, на подмосковный манер, можно было бы и семечками заэкипироваться, но их тут, кажется, и не продают. А
попробуй плюнь здесь, совесть сожрет, так же как в рекламе раптор "убивает насекомых наповал".
Шейхи в своих платьишках бегают, скромненько одетые тетеньки, вызывающе одетые иностранки, одна из которых поглощает прямо на улице хлеб, обмакивая его в сыре. по глазам мужчин здешних поняла почему тут многоженство. Еще бы, такие голодные мужчины и такие огромные соблазны, причем неважно Клаудия ли ты Шифер или Дуня Кулакова, как я, лимита, вожделеть здесь тебя будут только за то, что под юбкой ты слабый пол сильнее сильного.
Тут на виду я села потому что хочется солнца и откровенно хочется жрать. Ведь завтра вечером шасси самолета коснутся промерзлой московской взлетно-посадочной, а крылья боинга обдаст не минуссто, конечно, но где-то минусдва. Да и я, как писал Есенин, пойду своей дорогой распылять безрадостные дни.
Хотя, кто знает, что приготовила мне моя Москва. Ведь главное что я тут жива и даже счастлива, потому что я еще чую, я еще помню, жаль, что я совсем не рисую и мне бы хотелось рисовать твои руки, читать твои мысли, не думать.
И это круто, ведь как гласят уличные растяжки, для всего остального есть MasterCard.