Город и город. Кафе и кафе.
Я не знаю, смогу ли я объяснить. Я обожаю Чайну Мьевиля.
И каждый раз обожаю его последнюю книгу, которую прочитала И тут я прочитала Город и город.
Это такая книга и книга. В ней очень тонко, не то физически, не то географически существуют одновременно два города - Уль-кома и Бещель. В этих городах разный язык, разная экономика, разные традиции, правила… Нельзя видеть другой город и его жителей, нельзя видеть свой город и свой дом и даже друзей, если ты находишься в со-городе, нельзя просто так переступить границу, не совершив брешь, а если ты, находясь в одном городе, застрелишь человека, стоящего напротив тебя, но в другом городе - за тобой явится Брешь. Даже если ты просто перешагнешь невидимые границы - за тобой явится Брешь.
Вот невозможно рассказать про эту книгу, не могу. Это надо читать. Но с удивлением я обнаружила, что половину своей жизни, с детства, жила, как бещелька в Уль-коме или улькомка в Бещеле. Я « не видела» вокруг себя людей, обстоятельства, места, удобно и быстро забываю все. Хотя никакая Брешь по мою душу не явится. Черт побери, а ее я иногда совершаю бреши.
В книге еще описывались провокационные места. Например, улькомское кафе в Бещеле рядом с пограничной территорией.
И вот тут в начале мая с подругой оказалась в таком пограничном кафе. На Пятницкой улице. Я зашла, думая, что это Песто. А она зашла, думая, что это Оки-доки. Интерьер внутри был такой же - из разных городов. Мы вышли и увидели, что это и правда Оки-Доки. И Песто.
Теперь хочу туда опять! Побывать в романе Мьевиля без опасности для жизни - это же круто!
А тут, неделю назад опять гуляли, но другой компанией. И мне надо было бежать через час к ребенку, повели меня кормиться на Арбат. Зашли в какое-то рыбное место, что-то вроде Краббургера. Пустоватый интерьер, удивленные официанты. И тут они нам говорят, - а нас еще не существует! Мы только 30 мая открываемся ( а дело было 28 или 29) Мы пока в тестовом режиме, - извинялись официанты неся нам час гамбургер из крабятины на пригоревшем свежеиспеченном хлебе. Ииз теста с чернилами каракатицы. Кстати, в этом блюде тоже что-то неуловимо мьевильское есть
.
Мы пообедали в несуществующем кафе. Чудеса какие-то. И я в этом участвовала. Сама себе не верю. Но это волшебная девушка Даша. Подозреваю, что её тайное имя Алиса. Вместо чеширского кота у неё такса, а так - как куда-то с ней пойдешь - все страньше и страньше вокруг тебя становится действительность.
Цитата из романа Город и город про язык одного из городов.
"Если обратиться к путевым заметкам позапрошлого столетия и более ранним, то в них постоянно упоминаются странная и прекрасная иллитанская каллиграфия, следующая справа налево, - и его резкая фонетика. Каждый когда-нибудь слышал цитату из путевых заметок Стерна: «В Стране Алфавитов Арабский перехватил взгляд леди Санскрит (несмотря на запреты Мухаммеда, он был пьян, иначе его бы остановил её возраст). Девять месяцев спустя на свет явился ребёнок, от которого отреклись. Этот диковатый младенец и есть Иллитанский, не лишённый красоты гермафродит. В его формах есть что-то от обоих его родителей, но голос у него от тех, кто его воспитал, - от птиц».
И каждый раз обожаю его последнюю книгу, которую прочитала И тут я прочитала Город и город.
Это такая книга и книга. В ней очень тонко, не то физически, не то географически существуют одновременно два города - Уль-кома и Бещель. В этих городах разный язык, разная экономика, разные традиции, правила… Нельзя видеть другой город и его жителей, нельзя видеть свой город и свой дом и даже друзей, если ты находишься в со-городе, нельзя просто так переступить границу, не совершив брешь, а если ты, находясь в одном городе, застрелишь человека, стоящего напротив тебя, но в другом городе - за тобой явится Брешь. Даже если ты просто перешагнешь невидимые границы - за тобой явится Брешь.
Вот невозможно рассказать про эту книгу, не могу. Это надо читать. Но с удивлением я обнаружила, что половину своей жизни, с детства, жила, как бещелька в Уль-коме или улькомка в Бещеле. Я « не видела» вокруг себя людей, обстоятельства, места, удобно и быстро забываю все. Хотя никакая Брешь по мою душу не явится. Черт побери, а ее я иногда совершаю бреши.
В книге еще описывались провокационные места. Например, улькомское кафе в Бещеле рядом с пограничной территорией.
И вот тут в начале мая с подругой оказалась в таком пограничном кафе. На Пятницкой улице. Я зашла, думая, что это Песто. А она зашла, думая, что это Оки-доки. Интерьер внутри был такой же - из разных городов. Мы вышли и увидели, что это и правда Оки-Доки. И Песто.
Теперь хочу туда опять! Побывать в романе Мьевиля без опасности для жизни - это же круто!
А тут, неделю назад опять гуляли, но другой компанией. И мне надо было бежать через час к ребенку, повели меня кормиться на Арбат. Зашли в какое-то рыбное место, что-то вроде Краббургера. Пустоватый интерьер, удивленные официанты. И тут они нам говорят, - а нас еще не существует! Мы только 30 мая открываемся ( а дело было 28 или 29) Мы пока в тестовом режиме, - извинялись официанты неся нам час гамбургер из крабятины на пригоревшем свежеиспеченном хлебе. Ииз теста с чернилами каракатицы. Кстати, в этом блюде тоже что-то неуловимо мьевильское есть
.
Мы пообедали в несуществующем кафе. Чудеса какие-то. И я в этом участвовала. Сама себе не верю. Но это волшебная девушка Даша. Подозреваю, что её тайное имя Алиса. Вместо чеширского кота у неё такса, а так - как куда-то с ней пойдешь - все страньше и страньше вокруг тебя становится действительность.
Цитата из романа Город и город про язык одного из городов.
"Если обратиться к путевым заметкам позапрошлого столетия и более ранним, то в них постоянно упоминаются странная и прекрасная иллитанская каллиграфия, следующая справа налево, - и его резкая фонетика. Каждый когда-нибудь слышал цитату из путевых заметок Стерна: «В Стране Алфавитов Арабский перехватил взгляд леди Санскрит (несмотря на запреты Мухаммеда, он был пьян, иначе его бы остановил её возраст). Девять месяцев спустя на свет явился ребёнок, от которого отреклись. Этот диковатый младенец и есть Иллитанский, не лишённый красоты гермафродит. В его формах есть что-то от обоих его родителей, но голос у него от тех, кто его воспитал, - от птиц».