Типичный питерский
Родился я в Ленинграде. У меня даже есть медалька, это подтверждающая, этакий эквивалент крещения в советские времена. Однако, постоянно я живу в Питере всего лишь с 1999 года, то есть, пока еще большая часть моей жизни прошла за его пределами. Что бывает с нормальным человеком, вынужденном по тем или иным причинам переехать из одного места жительства в другое? Он начинает знакомиться с городом, узнавать его и в конечном итоге - испытывать к нему какие-то чувства. Абсолютное большинство людей, приезжающих в сюда на ПМЖ, кажется, влюбляются в Петра творение без памяти. Причины этому лично мне решительно непонятны, так как Петербург - это город, в котором нормальному человеку жить нельзя, если, конечно, ему дорого здоровье, но сейчас не об этом. Я хотел поразмыслить о том, кто он такой - типичный молодой петербуржец, потому что я, приехав в Спб, принялся усиленно наблюдать за людьми, как за коренными, так и за приезжими. Под молодыми я подразумеваю своих сверстников, за которыми наблюдаю лет с семнадцати, поэтому допускаю, что моё мнение основывается на весьма устаревших сведениях. Но других у меня все равно нет. Так что - типичный питерский.
Первой чертой, которую я обнаружил у своих петербургских сверстников, была нарочитая небрежность в том, что касается хоть сколько-нибудь неординарных событий. Иногда она казалось просто небрежностью, без нарочитости, но когда возникали ситуации, где искусственность в поведении человека становилась очевидной, я понимал, что и раньше он был точно таким же, просто ситуации были куда более бытовыми и привычными.
Пример. На дворе - осень 1999 года. Сижу со своими новыми знакомыми, пара парней, три девушки. Один из них рассказывает, как ночью гулял со своими приятелями по городу и под утро оказался на набережной, где в гордом одиночестве сидел какой-то мужик. Сели в сторонке, раздавили пивчанского, закурили, запустили режим «разговоры за жизнь».
- Туда-сюда, трём за музыку, за питерскую школу рока, - с невыносимой небрежностью в голосе говорит парень с исконно-посконным гнусавящим питерским проносом, - а этот мужик поворачивается к нам и начинает тоже что-то втирать. Смотрим - БГ. Посидели, потрепались, еще по пиву приняли, дошли с ним до его дома…
Рассказывает он это таким тоном, словно встретить Гребенщикова и потрындеть с ним за жизнь для него дело обычное и ничем не примечательное. Но при этом косится на меня так, что рискует окосеть окончательно, а глаза так и горят. Одним словом, ждёт реакции от нового в их компании человека, не подозревая, что новому в их компании человеку глубоко наплевать и на БГ, и русский рок, и на питерскую школу, и на шляния всю ночь по городу, если уж быть точным. Я, разумеется, на его рассказ вообще никак не среагировал, потому что - ну это как если бы я рассказал об исторической встрече с Надеждой Большаковой. Не знаете, небось, кто это? После этого ко мне стали относиться как к унтерменшу, кстати сказать. Но я и отношений с этой компанией поддерживать не собирался, по большому-то счету.
Вторая отличительная черта типичного молодого питерца, хорошо мне запомнившаяся, - стремление попасть в богему. Богема - это компания «творческих» (кавычки потому, что понятие творчества у всех разное) людей, регулярно собирающихся в каком-нибудь люто атмосферном месте за пивом и тратящих по несколько часов своей жизни на нечеловечески заумные и нечеловечески же бесполезнче разговоры, умение поддерживать которые считается чуть ли не главной конвертируемой валютой в этом маленьком социуме после собственно творчества. Эти люди могут вообще не знать друг друга, а члены этой группы -меняться буквально каждый день, в результате чего запросто может выстроиться длиннющая цепочка типа: «Конечно, я знаю Петрова, с ним знаком Вася, с которым меня познакомил Петя, приятель Лены, которая живет с Лохматым». Все эти васи, пети, петровы, лены и лохматые, как правило, студенты, большинство из них даже отличники, которые при этом представления не имеют о том, какой работой они займутся после окончания института, но твёрдо знают, что творчество имеет в их жизни главную роль. Общаются они друг с другом, как правило, о Кафке и ницшеанстве, экзистенциализме и почему-то Паоло Коэльо, о Ричарде Бахе и трудах Лотмана. Когда-то, побывав пару раз в такой вот молодёжно-питерской богемной тусовке, я спросил одного из активных её членов, считавшего себя (и считавшегося окружающими) художником: «А вот эти все ваши беседы, не имеющие ни завязки, ни кульминации, ни развязки, а одно сплошное развитие действия, - они для чего?» Ответ был искренним и до омерзения банальным: «Важен процесс, понимаешь?» Понимать-то я понимаю. Неясно мне было другое: ведь на все эти темы можно поговорить, по сути, с любым своим другом, ведь люди, как правило, окружают себя теми, с кем у них немало общего. Но здесь было важно оказаться одним из. Даже несмотря на то, что оценить это способны лишь те, кто либо уже является одним из, либо тоже стремится стать одним из, а это уже порочный круг.
Всё вышесказанное мной воспринимается как типичные черты петербуржцев моего возраста. Возможно, чем старше они становятся, тем меньше внимания они уделяют тому, о чём я тут написал, и всё это уходит в область воспоминаний о студенческой молодости. Но если же это всё на самомо деле никуда не девается, то на выходе получается форменный ад: «типичность» эта просто запихивается поглубже и превращается в источник бесконечной «духовности», позволяющей либо воспринимать наступающее на пятки новое поколение как придурков, не имеющих никаких ценностей (то есть, не имеющих тех ценностей, которые были и есть у них), либо же всячески поддерживать все творческие начинания молодёжи, влючая полный Содом и Гоморру, что приводит к появлению, например, таких мозгоуничтожающих гениев, которых включили в сборник «Поэт года», изданный сайтом «Стихи.Ру».
Я прекрасно понимаю, что описал картину, в общем, неприятную. Это не означает, что я люто ненавижу петербуржцев. Вовсе нет. Люто ненавижу я вообще всех людей, но пост этот я написал не для того, чтобы в этом признаться. Просто суть перечисленных здесь признаков типичного питерского заключается в значимой социализации. Люди хотят общаться и при этом быть ценными элементами этого самого общения. Любой ценой. Даже если это пустопорожний трындёж ни о чём, что, естественно, является субъективной оценкой, потому как для кого-то в течение года обсуждать отношения Боромира, Денетора и Фарамира - такое же бессмысленное времяпрепровождение, как и трёп за «Чайку Джонатана Ливингстона» для меня. И как раз нежеланием становиться частью социума от окружающих меня людей я сильнее всего и отличаюсь. Не потому, что я такой страшный социопат, хотя я социопат. А потому что мне с людьми скучно. И в Петербург я влюбиться не способен. И я страшно завидую тем, у кого всё наоборот.
Запись опубликована в блоге "Кирятник". Комментировать можно здесь или там.