Седьмое доказательство
Как-то раз, вернувшись из советской школы, я застал свою бабушку поющей. Не за праздничным столом вместе со всеми, нет- она пела одна и так дивно красиво, что я даже не понял, что это она. В маленькой комнатке, освещённой ярким весенним солнцем, горела свечка и пахло ладаном. Бабушка пела и даже не слышала, как я тихонько прошёл в зал, на столе стояли веточки вербы и ваза с печеньками.
Бабушка испекла их поздно вечером в печи. Их запах не давал заснуть, и мама моя стала ворчать, зачем нужно именно сейчас печь, а не утром. Бабушка ответила, что завтра нельзя даже расчёсываться, не то что печь- Благовещение!
Прошло минут пять или десять, мне нестерпимо захотелось есть.
-Бабушка, а чая-то можно?- спросил, когда пение на время прервалось.
-Сейчас дочитаю...
Через пару минут бабушка зашла в зал, где я с нетерпением ждал хотя бы чая. Она была нарядно одета и действительно не расчёсана, а в глазах будто светились огоньки свечи. Тонкий запах ладана, исходящий от шерстяной кофты, смешивался с ароматом корицы и ванили от печенья. Вскоре на столе появился самовар, который ставили на стол только по большим праздникам. Чай был заварен на мяте, душице, зверобое и чем-то ещё. Я уплетал печеньку за печенькой и втягивал носом дивный букет ароматов.
- Как пахнет Благовещение запоминаешь? Запоминай! Это запах весны. А скоро ещё и главный праздник придёт. Вот уж будут ароматы!
Я удивлённый её речами не меньше чем пению, спросил:
-А почему ты сказала дочитаю, а сама пела?
А потом с ноткой превосходства добавил:
-Ты ж и читать-то не умеешь!
- Иногда умею...- загадочно и чуть торжественно сказала она и вышла.
Читать она и в самом деле не умела- детство её на гражданскую пришлось... Писать разве что свою фамилию на подпись в первом классе церковно-приходской школы научилась. И всё, потом было не до учёбы.
Вернулась она с листочком, на котором неумелыми, но старательно и с любовью выведенными буквами было что-то вроде стихов.
- Ага, так ты обманываешь что ли? Всем говоришь, что не умеешь читать, а сама стихи пишешь, пока никто не видит???
Она рассмеялась:
- Нет, это мой духовник, батюшка Моисей, мне дал. Он и сам писать не умеет толком, но когда надо, Бог даёт!
Кто такой духовник, я не понял, и чтобы оправдать своё незнание, заявил:
- А ты знаешь, что учёные все пять доказательств бытия Бога опровергли!
- Да что ты говоришь? Знаешь, мне и десять их доказательств не надо, у меня своё есть, первее первого!
- Это какое же?
- Ну вот, например, после войны работу выбирать не приходилось, и пошла я в пивной киоск работать возле вокзала. Представляешь, что это такое было? Нет, даже не пытайся!-сказала и рассмеялась, а потом уже серьёзно,- Так вот, бывало, что закрутишься, забудешь помолиться, прибежишь на работу- крики, ругань, драки... А не забудешь- тишь да гладь, да Божья благодать! И скажи теперь, какой учёный может это опровергнуть?!
Много разного было потом, нет уже ни бабушки, ни мамы, Царствие им Небесное! Много было метаний, пути мои ровными, увы, никак не назовёшь, но это Благовещение запомнилось на всю жизнь. И в самые трудные минуты, не задумываясь, прошу батюшку Моисея помочь. И всегда дивно помогает- он теперь к лику святых причислен.
Узнал я многое, и про шестое доказательство Канта узнал, которое также как и бабушкино, не опровергнешь. Да и у Канта это и не доказательство вовсе, скорее аксиома. Можно было бы назвать аксиомой Канта-Достоевского. Но также как и в геометрии с параллельными прямыми, многие обходятся без неё, а безнравственными их не назовёшь при этом. Так что бабушкино было седьмым или первее первого, как она тогда сказала.
Пришли времена такие, что может и восьмое увидим, а может и не увидим, нам ли ведать.
Молитвенник из меня, конечно, вырос никудышный, да что там говорить, совсем никакой, но глянешь в окно на ставший таким хрупким мир, задумаешься: как же выжить-то в этом безумии? И вот тогда я вспоминаю то самое седьмое доказательство, и кажется, что вновь вдыхаю тот дивный аромат Благовещения из детства.
Бабушка испекла их поздно вечером в печи. Их запах не давал заснуть, и мама моя стала ворчать, зачем нужно именно сейчас печь, а не утром. Бабушка ответила, что завтра нельзя даже расчёсываться, не то что печь- Благовещение!
Прошло минут пять или десять, мне нестерпимо захотелось есть.
-Бабушка, а чая-то можно?- спросил, когда пение на время прервалось.
-Сейчас дочитаю...
Через пару минут бабушка зашла в зал, где я с нетерпением ждал хотя бы чая. Она была нарядно одета и действительно не расчёсана, а в глазах будто светились огоньки свечи. Тонкий запах ладана, исходящий от шерстяной кофты, смешивался с ароматом корицы и ванили от печенья. Вскоре на столе появился самовар, который ставили на стол только по большим праздникам. Чай был заварен на мяте, душице, зверобое и чем-то ещё. Я уплетал печеньку за печенькой и втягивал носом дивный букет ароматов.
- Как пахнет Благовещение запоминаешь? Запоминай! Это запах весны. А скоро ещё и главный праздник придёт. Вот уж будут ароматы!
Я удивлённый её речами не меньше чем пению, спросил:
-А почему ты сказала дочитаю, а сама пела?
А потом с ноткой превосходства добавил:
-Ты ж и читать-то не умеешь!
- Иногда умею...- загадочно и чуть торжественно сказала она и вышла.
Читать она и в самом деле не умела- детство её на гражданскую пришлось... Писать разве что свою фамилию на подпись в первом классе церковно-приходской школы научилась. И всё, потом было не до учёбы.
Вернулась она с листочком, на котором неумелыми, но старательно и с любовью выведенными буквами было что-то вроде стихов.
- Ага, так ты обманываешь что ли? Всем говоришь, что не умеешь читать, а сама стихи пишешь, пока никто не видит???
Она рассмеялась:
- Нет, это мой духовник, батюшка Моисей, мне дал. Он и сам писать не умеет толком, но когда надо, Бог даёт!
Кто такой духовник, я не понял, и чтобы оправдать своё незнание, заявил:
- А ты знаешь, что учёные все пять доказательств бытия Бога опровергли!
- Да что ты говоришь? Знаешь, мне и десять их доказательств не надо, у меня своё есть, первее первого!
- Это какое же?
- Ну вот, например, после войны работу выбирать не приходилось, и пошла я в пивной киоск работать возле вокзала. Представляешь, что это такое было? Нет, даже не пытайся!-сказала и рассмеялась, а потом уже серьёзно,- Так вот, бывало, что закрутишься, забудешь помолиться, прибежишь на работу- крики, ругань, драки... А не забудешь- тишь да гладь, да Божья благодать! И скажи теперь, какой учёный может это опровергнуть?!
Много разного было потом, нет уже ни бабушки, ни мамы, Царствие им Небесное! Много было метаний, пути мои ровными, увы, никак не назовёшь, но это Благовещение запомнилось на всю жизнь. И в самые трудные минуты, не задумываясь, прошу батюшку Моисея помочь. И всегда дивно помогает- он теперь к лику святых причислен.
Узнал я многое, и про шестое доказательство Канта узнал, которое также как и бабушкино, не опровергнешь. Да и у Канта это и не доказательство вовсе, скорее аксиома. Можно было бы назвать аксиомой Канта-Достоевского. Но также как и в геометрии с параллельными прямыми, многие обходятся без неё, а безнравственными их не назовёшь при этом. Так что бабушкино было седьмым или первее первого, как она тогда сказала.
Пришли времена такие, что может и восьмое увидим, а может и не увидим, нам ли ведать.
Молитвенник из меня, конечно, вырос никудышный, да что там говорить, совсем никакой, но глянешь в окно на ставший таким хрупким мир, задумаешься: как же выжить-то в этом безумии? И вот тогда я вспоминаю то самое седьмое доказательство, и кажется, что вновь вдыхаю тот дивный аромат Благовещения из детства.
Click to view