Памяти утопленных
Сегодня 40 дней трагедии в Крымске.
Завтра- 8 месяцев со дня Жанаозенского расстрела в Казахстане.
Страшные в своей циничности события. Нам говорят, что погибло 171, кажется. В Жанаозене погибло сначала 11 человек.
Подтасовка информации, замалчивание, откровенная ложь СМИ. Привлечение к ответственности второстепенных лиц, давление на жителей, угрозы, скрытые захоронения, бездействие власти. На положение Назарбаева, как и Путина, события не повлияли. Шум по поводу событий все тише. Достаточно сходства?
Прокуратура подтвердила «смерть 11 человек в результате массовых беспорядков» и «свыше 70 раненых». Сейчас больница и морг охраняются в Жанаозене лучше, чем ГОВД.
Около 20 омоновцев в экипировке с щитами стоят в боевой стойке около проходной - нога впереди, щит прикрывает грудь. Толпятся три десятка женщин и несколько мужчин. Госпитальный комплекс оцеплен по периметру. Нет прохода ни к моргу, ни к больничным корпусам. Навещать раненых тоже не разрешается. Но можно передавать еду.
Люди делятся на две группы - те, кто пришел к живым, и те, кто пришел забрать мертвых. К живым не пускают, мертвых не отдают. Есть еще и третьи - самые несчастные, те, кто до сих пор не знает, где их сын, брат, отец. Они мечутся между больницей и ОВД, кричат через забор морга санитарам и убегают от появившегося ОМОНа.
Списки живых и мертвых в руках старшего омоновца, он с ними не расстается. При попытке заглянуть через плечо и хоть примерно посчитать количество фамилий списки убираются в карман - влезают не сразу, бумаг много.
- Мой старший сын искал младшего, а ему выстрелили в грудь, - шепотом начинает невысокая женщина. - А кто привел туда моего ребенка? Кто привел детей? Нельзя стрелять в людей, нельзя стрелять, нельзя!
- Заткнись, дебилка, она не местная, - быстро говорит ближайший омоновец по-казахски. - У тебя двое детей, а ты так много говоришь!
Женщина пугается, отходит. Остальные молчат.
- Как тебе не стыдно, ты! - обращается к омоновцу старая женщина. - Кто твои родители? Ты мусульманин? Чимкентский небось! Позорище!
Омоновец отворачивается - старикам грубо отвечать нельзя. Толпа начинает гудеть. Омоновец говорит что-то в рацию, и от больницы бежит еще одна группа с щитами.
Коркель одна из немногих, кому удалось в тот день попасть внутрь больницы. Сама Коркель живет в одном из аулов под Узенем, но в эти дни приехала к сестре. Муж сестры - нефтяник, и сестра ушла бастовать на площадь. А Коркель повела племянницу, учащуюся 3-й школы, на странный утренний сбор, куда надо «тепло одеваться». Вместе с колонной детей она пришла на площадь.
«Услышала первые выстрелы. Я говорю: не будем идти. А племянница - мама же там! Ну пошли вперед. Когда начали стрелять, раненых и убитых оттаскивали назад. К моим ногам положили 5 человек. Четверо были убиты, один еще жив. Тогда люди остановили проезжающий уазик и погрузили туда мертвых и живого, я села с ними и поехала в больницу.
В морге не было холодной воды - обмыть тела от крови. Я начала считать тела. Там была одна девушка 95-го года рождения, участница детской колонны. И еще 10-летний мальчик. Их трупы нам не показывали, не разрешали подходить, они лежали в дальнем углу. Еще в магазине «Сульпак» сгорели трое ребят, их теперь не могут опознать. Тела складывали одно на другое. В морг привезли 21 тело, но в 9 вечера Тамила, которая работает в морге, закрыла дверь на ключ и ушла домой, а тела продолжали подвозить. Тогда открыли соседнюю комнату, начали складывать туда, на пол, тело на тело. И до утра 17-го, до 9 часов, пока я не ушла домой, туда привезли еще 43 человека. Я просила лед, чтобы обложить тела, но мне сказали, что труп человека не портится три дня.
Теперь о раненых. В обеденное время в больнице было 340 человек раненых. Все с пулевыми, но пули разные - больше всего автоматных, но есть и пистолетные, и пулеметные. Врачей совсем не хватало - и мы помогали кровь обмывать, кто умел - уколы ставить. Я не умела. Я видела, как одному парню делали снимок - в нем было две пулеметные пули, в него стреляли с БТР. Врачи ему сказали - обратись в поликлинику. Помню, там тоже была девушка 95-го года, раненная в голову, но еще живая. До утра раненых стало 400, но 17 раненых уже отвезли в Актау. Грузили по 3-4 человека в одну машину «скорой», рассаживали их там.
К утру начали привозить из ГОВД - молодые ребята, ужасно избитые, двух сразу положили в реанимацию. Санитары, которые их везли, сказали, что там были и мертвые, но им не разрешили забрать. Их так и не привезли потом, из ГОВД. Закопали?
Сестра шла в первых рядах. Она говорит, что можно уклоняться от пули. Из АК летит не прямо, а зигзагом, можно отклоняться. Ее дочь, с которой я шла, теперь не может спать. А я не могу выходить из дома».*Врачам и санитаркам запретили общаться с журналистами под угрозой увольнения. Но мне удалось поговорить с хирургом-реаниматологом. «В нашей больнице три операционных. Так вот, мы поставили туда еще обычные деревянные столы, и в каждой комнате шло по 4 операции одновременно. Мертвых везли сразу в морг, и я не знаю, сколько раненых в больнице, - я не отходила от стола. Но в первый день лично мне не удалось спасти 22 человека. Мы оперировали их, доставали пули, но они умирали. Сейчас людей, которых я не спасла, 23. Будет 24 - один в реанимации очень тяжелый, не выживет».
http://www.novayagazeta.ru/politics/50191.
Через два месяца информация о пытках, избиениях за правду здесь:
http://www.krasnoe.tv/node/13422
В http://gorojanin-iz-b.livejournal.com/53807.html и http://gorojanin-iz-b.livejournal.com/54203.html о Жанаозене подробно. Страшные кадры. Вот так же могут выглядеть улицы и российских городов, если планы нелюдей сбудутся.
Такое будущее нам готовят. Вы все еще считаете, что нас это не касается? Думаете, у нас нет такой расстрельной команды? У нас нет своих "белых курточек"? А как преподать мировому сообществу- нашим СМИ учиться не нужно, репетиция с Крымском в целом прошла успешно!