дядя Изя и другие
почему-то люди, которые мечутся "в поисках миссии" вызывают восхищение.
а те, кто годами и десятилетиями делают своё дело - сожаление и сочувствие. а уж если единственная запись в трудовой - совсем "ох".
что ты сидишь? развивайся! - говорят. тренинги! ломай стереотипы! выходи за рамки! рискни измениться!
вот не очень понятна всеобщность этих призывов.
почему Она не развивается? - спрашивает у меня подруга об общей знакомой. - С чего ты взяла? - Так она же сколько сидит на этой должности! - А может, она развивается внутрь, а не ввысь и вширь, откуда ты знаешь?
сапожник дядя Изя 40 лет просидел в будке на Чичерина. если в шабат у мадам Петренко ломался каблук или у бабы Кили слетала набойка - всё, катастрофа, где этот чёртов еврей, всё ему молиться! ( а ведь тогда шабат был большим секретом, эге).
улица без дяди Изи лишалась большой доли осмысленности. 40 лет.
когда он умер - это был самый искренний траур и скорбь.
Людмила Самойловна ( хм, снова) Т. работала участковым терапевтом. но по сути была тем самым семейным врачом, коих пытаются слепить сегодня из 6 лет учебы. семейный врач из теории не лепится. это обаяние. умение слушать - и не только о хворях, а, может быть, о зяте-негодяе или медведке, что сожрала морковку. это терпение. это опыт. анализ умение компилировать. цепкая память. такт. это выслуга лет. я не знаю, сколько лет выслужила Людмила Самойловна, пока внук не вызвал её на ПМЖ в Нетанию. но она помнила, на какой щеке была родинка у моей прабабушки, какое давление было обычным для деда, как резался первый зуб у моей мамы и "что вы хотите, Ирочка, вы точно так же плохо кушали в детстве" - понимала, что моя худоба вовсе не от глистов. а от мамы. наследственная то есть.
после её отъезда старшее поколение срочно вымерло - всё равно теперь некому лечить. а главное - слушать. и помнить.
Кажется, они никуда не рвались, не стремились, не развивались так явно и ярко, как требуют сегодня тренеры и эйчары. но без них жизнь уже была не жизнь. что за жизнь, если прохудилась подметка, а надо же идти на рынок? что за жизнь, если изжога, Людочка, буквально от корочки бородинского?
ещё у нас была молошница Киля, которая всегда кричала каким-то особенным голосом это своё "малако, малакоооо, малако бирьоооом!", если молоко было вчерашним. хотя продать его всё равно было надо. вроде бы.
я как-то отвлеклась от первоначального замысла заклеймить идею постоянного развития - а всё из-за разных прекрасных людей, которые вспоминаются всё чаще и чаще.
в общем, я хотела сказать, что некоторым вещам хорошо было бы оставаться неизменными.
метаться всю жизнь в поисках миссии - для меня было бы несчастьем.
(* я сейчас только о деле. которое не исключает хобби, увлечений и прочего. так что не будем передёргивать в тему "дом-работа-дом", ок?)
а те, кто годами и десятилетиями делают своё дело - сожаление и сочувствие. а уж если единственная запись в трудовой - совсем "ох".
что ты сидишь? развивайся! - говорят. тренинги! ломай стереотипы! выходи за рамки! рискни измениться!
вот не очень понятна всеобщность этих призывов.
почему Она не развивается? - спрашивает у меня подруга об общей знакомой. - С чего ты взяла? - Так она же сколько сидит на этой должности! - А может, она развивается внутрь, а не ввысь и вширь, откуда ты знаешь?
сапожник дядя Изя 40 лет просидел в будке на Чичерина. если в шабат у мадам Петренко ломался каблук или у бабы Кили слетала набойка - всё, катастрофа, где этот чёртов еврей, всё ему молиться! ( а ведь тогда шабат был большим секретом, эге).
улица без дяди Изи лишалась большой доли осмысленности. 40 лет.
когда он умер - это был самый искренний траур и скорбь.
Людмила Самойловна ( хм, снова) Т. работала участковым терапевтом. но по сути была тем самым семейным врачом, коих пытаются слепить сегодня из 6 лет учебы. семейный врач из теории не лепится. это обаяние. умение слушать - и не только о хворях, а, может быть, о зяте-негодяе или медведке, что сожрала морковку. это терпение. это опыт. анализ умение компилировать. цепкая память. такт. это выслуга лет. я не знаю, сколько лет выслужила Людмила Самойловна, пока внук не вызвал её на ПМЖ в Нетанию. но она помнила, на какой щеке была родинка у моей прабабушки, какое давление было обычным для деда, как резался первый зуб у моей мамы и "что вы хотите, Ирочка, вы точно так же плохо кушали в детстве" - понимала, что моя худоба вовсе не от глистов. а от мамы. наследственная то есть.
после её отъезда старшее поколение срочно вымерло - всё равно теперь некому лечить. а главное - слушать. и помнить.
Кажется, они никуда не рвались, не стремились, не развивались так явно и ярко, как требуют сегодня тренеры и эйчары. но без них жизнь уже была не жизнь. что за жизнь, если прохудилась подметка, а надо же идти на рынок? что за жизнь, если изжога, Людочка, буквально от корочки бородинского?
ещё у нас была молошница Киля, которая всегда кричала каким-то особенным голосом это своё "малако, малакоооо, малако бирьоооом!", если молоко было вчерашним. хотя продать его всё равно было надо. вроде бы.
я как-то отвлеклась от первоначального замысла заклеймить идею постоянного развития - а всё из-за разных прекрасных людей, которые вспоминаются всё чаще и чаще.
в общем, я хотела сказать, что некоторым вещам хорошо было бы оставаться неизменными.
метаться всю жизнь в поисках миссии - для меня было бы несчастьем.
(* я сейчас только о деле. которое не исключает хобби, увлечений и прочего. так что не будем передёргивать в тему "дом-работа-дом", ок?)