здесь о грустном, так что подумайте, надо ли
Женька-мальчик-колокольчик, мой бывший балетный партнер, выбросил себя из окна в далеком холодном городе - мне было 15 лет. Женьке - 21. Его брат Андрон сказал "ты убийца". Из душевного "погреба" меня вытащил тоже брат - мой. "Запомни и передай другим: ТАКОЕ решение человек принимает САМ. Никто и никогда не может быть виноват в чьем-то самоубийстве". Я всегда считала Брата самым и умным. Помогло.
Одноклассница Вита Макарова умерла от саркомы - в 19 лет. Или в 20. Точно не помню. Больше своих одноклассников в таком количестве я с тех пор не видела.
Бабушка. О ней не могу. Мне 23.
Кум Юра умер от рака желудка. Машка - младшая - была совсем маленькая, она танцевала на кладбище, потому что ей выдали новое бархатное платье с широкой юбкой. Моя крестница Саша была постарше, была тиха, но тоже утраты не осознала.
Мой любимый желчный умница преподаватель Сергей Викторович умер от рака. Он на меня обижался. Когда узнал, что я пошла работать в школу, да еще и украинский язык, просто посерел. "Владииииимирова, - сказал, - что же Вы наделали? Вы же угробите свою голову...Эх..." - махнул рукой и больше мы не виделись. Он хотел, чтобы я занималась психолингвистикой. А я была упрямой дурочкой-идеалисткой.
Коля Юстас умер от передоза. У меня была вторая смена, кто-то из системы позвонил мне домой за полчаса до урока. Я помню, в каком классе и даже в каком кабинете. Но провести его я так и не смогла. Начала и расплакалась. Потом просто несла какую-то пургу на тему " как больно, когда уходят друзья". Интересно, они это помнят? Вряд ли.
Рафаля-барабанщик умер от сепсиса. Ну да, такой был образ жизни. Мы не знаем, где его похоронили.
Дима Бананан умер загадочно. Говорят, от кондиционерной какой-то фигни. Светка не хотела об этом говорить тогда. А сейчас я не хочу спрашивать. И не могу.
Даже в моем родном (детском) классе открылся счет. Галю Ковтун сбила маршрутка. Я всегда знала, что она будет первой. Но не думала, что так рано. Что в свадебном платье и все такое.
Случайные встречи теперь приносят обрывки печальных событий - они уже давно не новости, но расходятся медленно. Карабаха ведь нет, а одноклассники - 70 процентов класса - Германия, Израиль. Такой у нас район - портные, ювелиры, стоматологи-венерологи...
Три часа назад снова звонок. Андрей. Мой старый приятель, еще по временам художки. 43 года. СПИД. Ну или что там, ведь не собственно от СПИДа. Мы виделись ... ёлы, когда же мы виделись последний раз? Январь, наверное. Или начало февраля. Худой очень был. Я подумала - туберкулез или диабет. Спросила о здоровье. Как всегда ответ - а, скоко той жизни?! Предложила - если что - звони давай, врачи же все. "Не боись, Олюча, скоро увидимся. А ты че так светишься, рыжая? Влюбилась, что ли? Скоко тебя помню, вечно ты носишься с кем-то... Но сейчас особенное что-то, да?" - Да, говорю, Энди-Птичка, особенное-разособенное. "Эх, Олюча, несмотря ни на что, скажу тебе: только женщина может так любить, чтобы тепло было по-настоящему. Хотя за это тепло иная такой счет выставит... Потому и проблемы. Что отдавать надо просто так. Без счета. И чего ты не пацан, Олюча? Я бы с тобой жил. С тобой можно жить. Я думаю".
А я улыбалась и думала о своем. А не о том вовсе, что Энди-Птичка со мной прощается.
Когда-то мы крепко дружили. А дружба же - она до первого мужика. ) Сначала мужик появился у него. Потом - у меня.
Иногда мы пересекались, и он давал мне советы - на кого не стоит тратить время. Я смеялась, и говорила, что у меня все хорошо)
А он грозил мне пальцем и говорил: "Ох, Олюча, смотри, мужики такие сволочи... А главные сволочи - такие, как я..."
"Почему, Птичка?"
"Потому что вам не достаёмся. Обидно ж, небось?"
Андрей был весёлым и лёгким, и я никогда не дослушивалась до болезненной тоски в самых низах.
"Да ладно, сколько вас, таких, на душу населения? Мааленький процентик! На мой век обычных хватит!"
" Не зарекайся, Олюча, попадешься, наплачешься. Так что слушай меня, пока я трезвый..."
И - ля-ля тополя, о третьем поле, глупенькой Оле. А она смеялась, всё бы ей посмеяться...
Потом я ничего не слышала о нем лет 7, наверное. Потом повстречались, он был уже болен. Точнее, его уже почти не было.
Ох. Он же был взрослым и умным. И почти врачом. И художником. Чистый, аккуратный, интеллигентный. От него всегда так замечательно пахло) И с ним было спокойно, как с надежным взрослым. А мне, барышне холерической, это просто как подорожник на коленку разбитую...
И надо с ним попрощаться. Я думаю, он простит, если я потом как-нибудь приду.
И я же собиралась ему позвонить - поговорить мне надо было. Но подумала: что это я? Потребитель грёбаный. Припекло - и вспомнила, да? И вообще, что я - сама не разберусь, а? Чуть не трёкнулась, но вот же ж - не позвонила. А теперь думаю - Птичка был бы рад поговорить.
Знаете что, друзья мои? Да, я бываю такая навязчивая со своими "как дела" и "что тебе привезти", и с признаниями своими дурацкими, и с заботами-опеками, а у вас у всех своя жизнь, и что это еще за явление лягушонки в коробчонке... Но вы - такие на самом деле немногие - мне очень дороги. И порой это просто проверка на "жив ли -жива ли". И лучше об этом говорить сейчас, пока мы здесь. Любить друг друга и не стесняться в выражениях.
И че-то мне так холодно стало.
Одноклассница Вита Макарова умерла от саркомы - в 19 лет. Или в 20. Точно не помню. Больше своих одноклассников в таком количестве я с тех пор не видела.
Бабушка. О ней не могу. Мне 23.
Кум Юра умер от рака желудка. Машка - младшая - была совсем маленькая, она танцевала на кладбище, потому что ей выдали новое бархатное платье с широкой юбкой. Моя крестница Саша была постарше, была тиха, но тоже утраты не осознала.
Мой любимый желчный умница преподаватель Сергей Викторович умер от рака. Он на меня обижался. Когда узнал, что я пошла работать в школу, да еще и украинский язык, просто посерел. "Владииииимирова, - сказал, - что же Вы наделали? Вы же угробите свою голову...Эх..." - махнул рукой и больше мы не виделись. Он хотел, чтобы я занималась психолингвистикой. А я была упрямой дурочкой-идеалисткой.
Коля Юстас умер от передоза. У меня была вторая смена, кто-то из системы позвонил мне домой за полчаса до урока. Я помню, в каком классе и даже в каком кабинете. Но провести его я так и не смогла. Начала и расплакалась. Потом просто несла какую-то пургу на тему " как больно, когда уходят друзья". Интересно, они это помнят? Вряд ли.
Рафаля-барабанщик умер от сепсиса. Ну да, такой был образ жизни. Мы не знаем, где его похоронили.
Дима Бананан умер загадочно. Говорят, от кондиционерной какой-то фигни. Светка не хотела об этом говорить тогда. А сейчас я не хочу спрашивать. И не могу.
Даже в моем родном (детском) классе открылся счет. Галю Ковтун сбила маршрутка. Я всегда знала, что она будет первой. Но не думала, что так рано. Что в свадебном платье и все такое.
Случайные встречи теперь приносят обрывки печальных событий - они уже давно не новости, но расходятся медленно. Карабаха ведь нет, а одноклассники - 70 процентов класса - Германия, Израиль. Такой у нас район - портные, ювелиры, стоматологи-венерологи...
Три часа назад снова звонок. Андрей. Мой старый приятель, еще по временам художки. 43 года. СПИД. Ну или что там, ведь не собственно от СПИДа. Мы виделись ... ёлы, когда же мы виделись последний раз? Январь, наверное. Или начало февраля. Худой очень был. Я подумала - туберкулез или диабет. Спросила о здоровье. Как всегда ответ - а, скоко той жизни?! Предложила - если что - звони давай, врачи же все. "Не боись, Олюча, скоро увидимся. А ты че так светишься, рыжая? Влюбилась, что ли? Скоко тебя помню, вечно ты носишься с кем-то... Но сейчас особенное что-то, да?" - Да, говорю, Энди-Птичка, особенное-разособенное. "Эх, Олюча, несмотря ни на что, скажу тебе: только женщина может так любить, чтобы тепло было по-настоящему. Хотя за это тепло иная такой счет выставит... Потому и проблемы. Что отдавать надо просто так. Без счета. И чего ты не пацан, Олюча? Я бы с тобой жил. С тобой можно жить. Я думаю".
А я улыбалась и думала о своем. А не о том вовсе, что Энди-Птичка со мной прощается.
Когда-то мы крепко дружили. А дружба же - она до первого мужика. ) Сначала мужик появился у него. Потом - у меня.
Иногда мы пересекались, и он давал мне советы - на кого не стоит тратить время. Я смеялась, и говорила, что у меня все хорошо)
А он грозил мне пальцем и говорил: "Ох, Олюча, смотри, мужики такие сволочи... А главные сволочи - такие, как я..."
"Почему, Птичка?"
"Потому что вам не достаёмся. Обидно ж, небось?"
Андрей был весёлым и лёгким, и я никогда не дослушивалась до болезненной тоски в самых низах.
"Да ладно, сколько вас, таких, на душу населения? Мааленький процентик! На мой век обычных хватит!"
" Не зарекайся, Олюча, попадешься, наплачешься. Так что слушай меня, пока я трезвый..."
И - ля-ля тополя, о третьем поле, глупенькой Оле. А она смеялась, всё бы ей посмеяться...
Потом я ничего не слышала о нем лет 7, наверное. Потом повстречались, он был уже болен. Точнее, его уже почти не было.
Ох. Он же был взрослым и умным. И почти врачом. И художником. Чистый, аккуратный, интеллигентный. От него всегда так замечательно пахло) И с ним было спокойно, как с надежным взрослым. А мне, барышне холерической, это просто как подорожник на коленку разбитую...
И надо с ним попрощаться. Я думаю, он простит, если я потом как-нибудь приду.
И я же собиралась ему позвонить - поговорить мне надо было. Но подумала: что это я? Потребитель грёбаный. Припекло - и вспомнила, да? И вообще, что я - сама не разберусь, а? Чуть не трёкнулась, но вот же ж - не позвонила. А теперь думаю - Птичка был бы рад поговорить.
Знаете что, друзья мои? Да, я бываю такая навязчивая со своими "как дела" и "что тебе привезти", и с признаниями своими дурацкими, и с заботами-опеками, а у вас у всех своя жизнь, и что это еще за явление лягушонки в коробчонке... Но вы - такие на самом деле немногие - мне очень дороги. И порой это просто проверка на "жив ли -жива ли". И лучше об этом говорить сейчас, пока мы здесь. Любить друг друга и не стесняться в выражениях.
И че-то мне так холодно стало.