Мышонок и кошка
(Сказка; 12-24. 07. 24)
Жил на свете мышонок. Он родился в лесу и привык всегда выходить из норки с мамой, братьями и сестричками. Однажды, когда мышиная семья как обычно искала зёрнышки злаков и лесные орехи, чтобы запасти на зиму, подул сильный ветер - такой сильный, что мышонка подхватило вместе с охапкой прошлогодних листьев, закружило и унесло. Мышонок так испугался, что лишился чувств. А когда очнулся, оказалось, что он лежит на земле, присыпанный трухой. Он несколько раз чихнул, позвал маму, но никто ему не ответил. Тогда мышонок выбрался на поверхность, на кучу листьев, которые набросал ветер, и увидел, что находится возле огромного дома, в котором живут люди. Этот дом мама показывала ему издалека. - "Как же я теперь отыщу родных, ведь наверное их тоже унесло ветром неведомо куда..." - подумал мышонок и грустно побрёл к огромному дому, потому что оттуда пахло чем-то очень вкусным.
Мышонок забрался в дом. Немного поискав еду, он обнаружил неподалёку круглый маленький сухарик, погрыз его и уснул, а ночью проснулся и отправился обследовать дом. Он нашёл блюдце с водой прямо на полу и напился; а рядом он обнаружил миску, полную маленьких круглых сухариков - как будто специально по размеру, чтобы удобнее было затаскивать их в норку. - "Какая удача!" - обрадовался мышонок. - "Этого запаса мне хватит, пожалуй, на всю зиму."
К тому же эти сухарики оказались удивительно ароматны и вкусны. Мышонок стал носить их в свою новую норку, как вдруг учуял в воздухе незнакомый запах и этот запах показался ему опасным. Мышонок осторожно выглянул из-под пола и увидел кошку. В том, что это была именно кошка, мышонок не сомневался - мама часто рассказывала, как выглядят кошки и как они опасны для мышей. Сердце у мышонка забилось быстро-быстро. - "Что же делать?" - подумал он, - "ведь теперь кошка непременно подкараулит меня и съест."
Он затаился и принялся через щёлочку в досках наблюдать за кошкой. Кошка была огромная, в бело-рыже-чёрных пятнах, и очень худая; мех её местами топорщился, местами свалялся, а хвост облез. Кошка подошла к миске с сухариками и принялась их есть. Что-то в её движениях показалось мышонку странным, будто кошке вдруг делалось больно. Присмотревшись, мышонок понял: у кошки почти не было зубов, только один сверху и один снизу, и этими двумя зубами она пыталась разгрызть сухарики; но они были тверды и впивались кошке в дёсны, от того она вздрагивала - ей в самом деле было больно. Глядя на мучения кошки, мышонок почувствовал, как сжалось его сердце, и понял, что ему её жаль. Ему захотелось чем-то помочь, чтобы бедная кошка не страдала. Кошка же наконец отошла от миски с едой - она почти ничего не съела. Попив воды, она побрела, опустив голову, залезла на стул и вскоре захрапела. Тогда мышонок выбрался из норки. Он натаскал себе сухариков на ближайшие дни, а потом принялся носить оставшиеся в миску с водой и обратно. Так по одному сухарику он размочил для кошки в миске корм. Забравшись в своё укрытие, он подкрепился и стал наблюдать. Со стула свисал кошкин хвост, так что мышонок сразу понял, когда кошка проснулась. Она спрыгнула со стула и тяжёлой походкой побрела к мискам. Возле миски с едой кошка замерла в изумлении, принюхалась, попробовала и принялась жадно есть, чавкая и глотая размоченные в кашу сухарики. Она съела всё, и даже вылизала миску. Потом полакала воды и рухнула, не в силах идти. Тогда мышонок рассмотрел её получше: морда у кошки была совсем седая. - "Да она же старая!" - догадался наконец мышонок. Осмелев, он подобрался поближе и стал рассматривать кошачьи лапы: на них не было когтей. - "Значит, можно не бояться," - решил мышонок. Он подкрался к кошкиному уху и осторожно его потрогал. Ухо вздрогнуло, кошка приоткрыла жёлто-зелёный глаз и увидела мышонка. - "Это ты намочил мой корм водой?" - спросила кошка. - "Я," - сознался мышонок. - "Спасибо; но когти у меня всё же есть, вот они," - кошка показала мышонку, как может втягивать и выпускать когти. - "Ты меня съешь?" - спросил мышонок; ему стало страшно. - "Я не ем друзей, а ты мой друг," - сказала кошка. - "Можешь приходить, когда захочешь, и брать столько еды, сколько нужно, только пожалуйста размачивай и впредь еду для меня." - "Конечно," - сказал мышонок, - "мне в радость помочь тебе."
И он стал приходить к кошке. Он размачивал для неё еду, а потом садился рядом с её сытой мордой, гладил её, а кошка рассказывала мышонку сказки - особые сказки, какие умеют рассказывать только кошки, когда они счастливы.
Вскоре кошка стала выглядеть куда лучше: её ввалившиеся бока округлились, шерсть заблестела, походка стала ровной, а хвост пушистым. Люди, жившие в доме, удивлялись таким переменам. Они стали давать кошке еще больше еды, так что мышонку тоже хватало наедаться досыта и не думать о припасах. Он вырос, сделался толстеньким, шёрстка его блестела, чёрные бусинки глаз задорно поглядывали вокруг. Глядя на своего друга, кошка порой шутила: - "Эх, была бы я помоложе, да с зубами, так и съела бы тебя, уж такой ты стал аппетитный!" Мышонок в ответ на это хватался лапками за живот и хохотал до слёз, и вместе с ним смеялась кошка.
Так прошла зима, весна, осень и снова пришла зима. Мышонок иногда вспоминал маму, братьев и сестрёнок и думал - как они, живы ли? -"Наверное думают обо мне и даже не представляют, как прекрасна моя жизнь, как сытно мне и тепло, и какой у меня есть друг. Кто из мышиного рода может о таком мечтать?"
Однажды кухарка принесла маленькую клетку, в которую положила кусочек сыра - невыразимо ароматного сыра! - и поставила клетку под раковину для мытья посуды. Мышонок не мог дождаться, когда же кухарка уйдёт; тотчас стремглав бросился попробовать сыр. Хлоп! мышеловка сработала, дверца захлопнулась. Мышонок заметался, забился, но открыть дверцу не мог - она отпиралась только снаружи. - "Кошка, кошка, помоги!" - закричал мышонок. Кошка, спавшая на стуле, чутким ухом услышала крик, прибежала и открыла клетку когтем. Мышонок расцеловал спасительницу, а она помогла ему донести до норки сыр - ведь кусочек был увесистым. Ох, как злилась кухарка, обнаружив мышеловку пустой, как проклинала она весь мышиный род, а кошка и мышонок только посмеивались и ждали вечера, чтобы с удовольствием поболтать о случившемся. Ведь все хорошо, что хорошо кончается.
Так и жили друзья, и не были им страшны ни ветры, ни морозы, ни мышеловки. Им было хорошо вдвоём в этом большом человеческом доме, и казалось, время остановилось и в безвременье счастье будет длиться вечно.
Но как-то раз кошка заметила, что мышонок стал дольше спать, шёрстка его сделалась потрёпанной, будто избитой молью. С тревогой смотрела кошка, как её маленький друг ковыляет от миски к миске. - "Что с тобой?" - спросила она его. - "Уж не заболел ли?" - "Вовсе нет," - ответил весёлый голосок, - "я здоров, как бык!" - и кошка с мышонком снова хохотали до слёз, представив мышь размером с быка.
Так прошла зима и настала весна, а за ней лето. Однажды вечером мышонок не пришёл. С тревогой бродила кошка по дому, проверяя, нет ли где ещё мышеловок и не случилась ли иная беда с её другом. Не пришёл он и следующим вечером, и через день. Сердце старой кошки чувствовало, что случилось самое худшее. Она не знала того, что жизнь мышиная коротка; что кошки живут едва ли не вдесятеро дольше мышей, если считать их жизни до старости.
Так и не стало мышонка, окончилось его земное время. Долго плакала старая кошка, вспоминая, как весело было им вдвоём, как говорили они обо всём на свете длинными зимними ночами, как хохотали до слёз над шутками. Вскоре не стало и её: сердце, познавшее любовь, не вынесло разлуки.
- "Жаль нашу Муську," - говорила хозяйка дома соседке. - "Почти двадцать лет прожила, и зубов-то у неё совсем не осталось, но какая была охотница, как ловила мышей! Те, поганцы, мышеловку открыть могли, но Муська наша задавала им жару. Вот уж охотница была, ни одной мыши в доме! Ни одной мыши!"
Жил на свете мышонок. Он родился в лесу и привык всегда выходить из норки с мамой, братьями и сестричками. Однажды, когда мышиная семья как обычно искала зёрнышки злаков и лесные орехи, чтобы запасти на зиму, подул сильный ветер - такой сильный, что мышонка подхватило вместе с охапкой прошлогодних листьев, закружило и унесло. Мышонок так испугался, что лишился чувств. А когда очнулся, оказалось, что он лежит на земле, присыпанный трухой. Он несколько раз чихнул, позвал маму, но никто ему не ответил. Тогда мышонок выбрался на поверхность, на кучу листьев, которые набросал ветер, и увидел, что находится возле огромного дома, в котором живут люди. Этот дом мама показывала ему издалека. - "Как же я теперь отыщу родных, ведь наверное их тоже унесло ветром неведомо куда..." - подумал мышонок и грустно побрёл к огромному дому, потому что оттуда пахло чем-то очень вкусным.
Мышонок забрался в дом. Немного поискав еду, он обнаружил неподалёку круглый маленький сухарик, погрыз его и уснул, а ночью проснулся и отправился обследовать дом. Он нашёл блюдце с водой прямо на полу и напился; а рядом он обнаружил миску, полную маленьких круглых сухариков - как будто специально по размеру, чтобы удобнее было затаскивать их в норку. - "Какая удача!" - обрадовался мышонок. - "Этого запаса мне хватит, пожалуй, на всю зиму."
К тому же эти сухарики оказались удивительно ароматны и вкусны. Мышонок стал носить их в свою новую норку, как вдруг учуял в воздухе незнакомый запах и этот запах показался ему опасным. Мышонок осторожно выглянул из-под пола и увидел кошку. В том, что это была именно кошка, мышонок не сомневался - мама часто рассказывала, как выглядят кошки и как они опасны для мышей. Сердце у мышонка забилось быстро-быстро. - "Что же делать?" - подумал он, - "ведь теперь кошка непременно подкараулит меня и съест."
Он затаился и принялся через щёлочку в досках наблюдать за кошкой. Кошка была огромная, в бело-рыже-чёрных пятнах, и очень худая; мех её местами топорщился, местами свалялся, а хвост облез. Кошка подошла к миске с сухариками и принялась их есть. Что-то в её движениях показалось мышонку странным, будто кошке вдруг делалось больно. Присмотревшись, мышонок понял: у кошки почти не было зубов, только один сверху и один снизу, и этими двумя зубами она пыталась разгрызть сухарики; но они были тверды и впивались кошке в дёсны, от того она вздрагивала - ей в самом деле было больно. Глядя на мучения кошки, мышонок почувствовал, как сжалось его сердце, и понял, что ему её жаль. Ему захотелось чем-то помочь, чтобы бедная кошка не страдала. Кошка же наконец отошла от миски с едой - она почти ничего не съела. Попив воды, она побрела, опустив голову, залезла на стул и вскоре захрапела. Тогда мышонок выбрался из норки. Он натаскал себе сухариков на ближайшие дни, а потом принялся носить оставшиеся в миску с водой и обратно. Так по одному сухарику он размочил для кошки в миске корм. Забравшись в своё укрытие, он подкрепился и стал наблюдать. Со стула свисал кошкин хвост, так что мышонок сразу понял, когда кошка проснулась. Она спрыгнула со стула и тяжёлой походкой побрела к мискам. Возле миски с едой кошка замерла в изумлении, принюхалась, попробовала и принялась жадно есть, чавкая и глотая размоченные в кашу сухарики. Она съела всё, и даже вылизала миску. Потом полакала воды и рухнула, не в силах идти. Тогда мышонок рассмотрел её получше: морда у кошки была совсем седая. - "Да она же старая!" - догадался наконец мышонок. Осмелев, он подобрался поближе и стал рассматривать кошачьи лапы: на них не было когтей. - "Значит, можно не бояться," - решил мышонок. Он подкрался к кошкиному уху и осторожно его потрогал. Ухо вздрогнуло, кошка приоткрыла жёлто-зелёный глаз и увидела мышонка. - "Это ты намочил мой корм водой?" - спросила кошка. - "Я," - сознался мышонок. - "Спасибо; но когти у меня всё же есть, вот они," - кошка показала мышонку, как может втягивать и выпускать когти. - "Ты меня съешь?" - спросил мышонок; ему стало страшно. - "Я не ем друзей, а ты мой друг," - сказала кошка. - "Можешь приходить, когда захочешь, и брать столько еды, сколько нужно, только пожалуйста размачивай и впредь еду для меня." - "Конечно," - сказал мышонок, - "мне в радость помочь тебе."
И он стал приходить к кошке. Он размачивал для неё еду, а потом садился рядом с её сытой мордой, гладил её, а кошка рассказывала мышонку сказки - особые сказки, какие умеют рассказывать только кошки, когда они счастливы.
Вскоре кошка стала выглядеть куда лучше: её ввалившиеся бока округлились, шерсть заблестела, походка стала ровной, а хвост пушистым. Люди, жившие в доме, удивлялись таким переменам. Они стали давать кошке еще больше еды, так что мышонку тоже хватало наедаться досыта и не думать о припасах. Он вырос, сделался толстеньким, шёрстка его блестела, чёрные бусинки глаз задорно поглядывали вокруг. Глядя на своего друга, кошка порой шутила: - "Эх, была бы я помоложе, да с зубами, так и съела бы тебя, уж такой ты стал аппетитный!" Мышонок в ответ на это хватался лапками за живот и хохотал до слёз, и вместе с ним смеялась кошка.
Так прошла зима, весна, осень и снова пришла зима. Мышонок иногда вспоминал маму, братьев и сестрёнок и думал - как они, живы ли? -"Наверное думают обо мне и даже не представляют, как прекрасна моя жизнь, как сытно мне и тепло, и какой у меня есть друг. Кто из мышиного рода может о таком мечтать?"
Однажды кухарка принесла маленькую клетку, в которую положила кусочек сыра - невыразимо ароматного сыра! - и поставила клетку под раковину для мытья посуды. Мышонок не мог дождаться, когда же кухарка уйдёт; тотчас стремглав бросился попробовать сыр. Хлоп! мышеловка сработала, дверца захлопнулась. Мышонок заметался, забился, но открыть дверцу не мог - она отпиралась только снаружи. - "Кошка, кошка, помоги!" - закричал мышонок. Кошка, спавшая на стуле, чутким ухом услышала крик, прибежала и открыла клетку когтем. Мышонок расцеловал спасительницу, а она помогла ему донести до норки сыр - ведь кусочек был увесистым. Ох, как злилась кухарка, обнаружив мышеловку пустой, как проклинала она весь мышиный род, а кошка и мышонок только посмеивались и ждали вечера, чтобы с удовольствием поболтать о случившемся. Ведь все хорошо, что хорошо кончается.
Так и жили друзья, и не были им страшны ни ветры, ни морозы, ни мышеловки. Им было хорошо вдвоём в этом большом человеческом доме, и казалось, время остановилось и в безвременье счастье будет длиться вечно.
Но как-то раз кошка заметила, что мышонок стал дольше спать, шёрстка его сделалась потрёпанной, будто избитой молью. С тревогой смотрела кошка, как её маленький друг ковыляет от миски к миске. - "Что с тобой?" - спросила она его. - "Уж не заболел ли?" - "Вовсе нет," - ответил весёлый голосок, - "я здоров, как бык!" - и кошка с мышонком снова хохотали до слёз, представив мышь размером с быка.
Так прошла зима и настала весна, а за ней лето. Однажды вечером мышонок не пришёл. С тревогой бродила кошка по дому, проверяя, нет ли где ещё мышеловок и не случилась ли иная беда с её другом. Не пришёл он и следующим вечером, и через день. Сердце старой кошки чувствовало, что случилось самое худшее. Она не знала того, что жизнь мышиная коротка; что кошки живут едва ли не вдесятеро дольше мышей, если считать их жизни до старости.
Так и не стало мышонка, окончилось его земное время. Долго плакала старая кошка, вспоминая, как весело было им вдвоём, как говорили они обо всём на свете длинными зимними ночами, как хохотали до слёз над шутками. Вскоре не стало и её: сердце, познавшее любовь, не вынесло разлуки.
- "Жаль нашу Муську," - говорила хозяйка дома соседке. - "Почти двадцать лет прожила, и зубов-то у неё совсем не осталось, но какая была охотница, как ловила мышей! Те, поганцы, мышеловку открыть могли, но Муська наша задавала им жару. Вот уж охотница была, ни одной мыши в доме! Ни одной мыши!"