Маковые поля Родины
В школьном буфете продавались булочки с маком, покрытые шоколадной глазурью. Мака в них было так много, что он высыпался и его можно было подбирать с тарелочки ложкой, - а оставить такую вкусноту не съеденной никто не мог, ибо мак был пропитан чем-то душистым и сладким.
Эти булочки (и еще мороженое со льдинками, которое раскладывала круглой ложкой в вафельные стаканчики продавщица в "Детском Мире" и гастрономе "Новоарбатский") были главным лакомством моего детства.
Под катом довольно много буков и 7 невероятных картинок.
Потом булочки с маком исчезли, как и мороженое со льдинками. Долгие годы я не видела ни в одном магазине ни одной маковой булочки. Может, мне просто не везло, но я удивлялась: неужели в стране закончился мак?
- Мак у нас не выращивают, - сказал мне однажды умный приятель, знавший девять языков и побывавший в десятках стран. - Это же наркотик. Опиум! Опийный мак растят на плантациях за колючей проволокой с вышками охраны во всяких Бразилиях и прочих опасных мафиозных землях. Зернышки мака наркотических веществ не содержат, поэтому булочек можно съесть хоть десяток. Только вот не закупаем мы больше сырье для них, эти самые зернышки. Невыгодно, слишком дорого получается.
Но настало время, когда вожделенные булки с маком и маковые рулеты снова появились на прилавках. Вот только мака в этих булочках было с гулькин нос, сплошное тесто, а мак сухо поскрипывал на зубах, едва напоминая своим вкусом те, настоящие, булочки.
У нас в стране так боятся наркотиков, что даже умирающие онкологические больные откпзываются от опиатных обезболивающих: категорически нет, чтобы не стать наркоманом! Нонсенс, человек понимает, что обречен, и кричит от нестерпимых болей, но даже слабенький "Трамадол" вызывает у него шквал протеста, не говоря уж о "Морфине". Да что больные - многие врачи настолько боятся иметь дело с наркотическими обезболивающими, что стараются избавиться от паллиативных больных, которым эти обезболивающие назначены. Сейчас, насколько мне известно, только хосписы (то есть паллиативные службы) могут назначать опиаты. Разговоров об этих препаратах стараются избегать. И действительно, страшновато писать о том, за что могут посадить в тюрьму или убить... Но о чем сейчас можно писать без боязни подвергнуться репрессиям? О погоде? Хотя даже о погоде нужно теперь говорить, подбирая слова, ведь слово "радуга" стало очень опасным.
Так вот, друзья мои. Я начала разговор о булочках с маком и хочу порадовать любителей этого лакомства: возможно, в скором времени магазины заполнятся булочками с маком, который будет, как в детстве, высыпаться на тарелку, потому что его станет много.
А живописные просторы нашей Родины раскрасятся новыми цветами: вместо васильков и ромашек среди колосьев пшеницы и ржи поля заалеют цветами опиумного мака.
Это не шутки. Препарат "Морфин", помогающий уменьшить тяжелые и нестерпимые боли у послеоперационных и паллиативных больных, изготавливается из импортного сырья. Еще в прошлом году врачи моего хосписа сообщили, что вышел приказ изготавливать этот препарат из сырья отечественного. То есть засевать поля России опийным маком.
Эта новость меня очень напугала. Я завишу от этого препарата, как и многие тысячи таких же, как я, хосписных пациентов с различными тяжелыми неизлечимыми недугами, вызывающими нестерпимые боли. Я помню, что было, когда импортный препарат "Фендивия" (созданный на основе синтетического обезболивающего) попал под программу импортозамещения и вместо него мне стали выписывать отечественный препарат "Фентанил". Два дня он работал, а на третий хотелось повеситься, потому что его действие прекращалось. И возвращалась не просто боль - а боль, усиленная симптомами резкой отмены... Что, если и с отечественным маком выйдет та же история?
Но вот настал год 2024. А вместе с ним пришло известие: "Морфин" исчезает из аптек Москвы.
То есть уже наверное с полгода Олеся каждую неделю ездит за моим "Морфином" на такси через всю Москву. Раз в неделю приходит паллиативный врач (говоря по-простому, из хосписа, к которому я прикреплена) и выписывает "Морфин" и другие препараты, жизненно мне необходимые. Потом врач с Олесей звонят в аптеку, где "Морфин" должен был остаться для меня, и Олеся туда мчится. Но с начала этого года таблеток в нужной мне дозировке нет. Поэтому мне выписывают другую дозировку, которая суммарно не дает нужного количества действующего вещества. А что делать? Добавляйте уколы. Уколы я обычно использовала при "прорывах" боли, то есть каждое утро плюс еще один, два или три раза, если например было обострение. А теперь мне приходится колоться как минимум три раза. Нет, конечно бывало и веселее, когда например одна новая докторица умудрилась дважды неправильно написать в рецепте мои паспортные данные, а потом вообще отказалась ехать исправлять, а в таких случаях приходится колоться через каждые 4 часа. Мало кто любит уколы... Представьте, что вам нужно их делать каждый день три раза, и так пожизненно. (Я с детства очень сочувствовала диабетикам на уколах инсулина...)
Так вот. Смотрите: исчез "Морфин" в таблетках по 100 мг. Мне впервые пришлось подписать письменный отказ от того, чтобы лечь в хоспис. Обычно обходились отказом на словах, причем только новые врачи пытались меня туда упихнуть. А теперь на этом настаивал доктор, приезжающий ко мне не первый месяц... Потому что если случится так, что "Морфина" в аптеках не будет совсем, я отправлюсь на тот свет в ужасных мучениях через несколько дней. И врачи боятся. Я тоже боюсь. Вот только в хосписе мне ничем не помогут. Они попробуют снизить мне дозу (а я, скажу по секрету, ее сама пыталась снизить и делала это плавно, грамотно. Боль стала слишком сильной...). Попробуют перевести на другой препарат (а вариантов мало - все тот же отечественный "Фентанил", который мне не помогает). Врачи очень боятся попасть под суд, и я их понимаю.
Наступает такое время, когда такие, как я, будут эшелонами отправляться на небеса (или в ад, куда скорее всего мне дорога). По той причине, что препаратов из импортного сырья делают все меньше. "Морфин" производится у нас из сырья, закупаемого во Франции.
Нам обещали, что его начнут делать из сырья отечественного.
Но я почему-то сильно сомневаюсь, что на просторах нашей Родины можно найти такие пейзажи, как на моих картинках.
Потому что нужно много десятков и сотен тысяч километров колючей проволоки, и много тысяч будок с вооруженными охранниками... а также прожектора, вертолеты, приборы ночного видения, специальные сетки для отлова наркоманов и сотни тысяч пар резиновых перчаток, секаторов, респираторов и ведер для сбора сырья, ведь никто еще не придумал комбайна для сбора спелых маковых коробочек.
Так что, дорогие друзья, наверное все же не будет в наших булочных маковых булок таких же, как в детстве.
Да и таких, какие есть сейчас, тоже не будет. Потому что мак в них того же роду-племени, что мои обезболивающие ампулы и таблетки.
Так что вот вам мой совет...
Наедайтесь маковых булок, пока они еще есть.
Эти булочки (и еще мороженое со льдинками, которое раскладывала круглой ложкой в вафельные стаканчики продавщица в "Детском Мире" и гастрономе "Новоарбатский") были главным лакомством моего детства.
Под катом довольно много буков и 7 невероятных картинок.
Потом булочки с маком исчезли, как и мороженое со льдинками. Долгие годы я не видела ни в одном магазине ни одной маковой булочки. Может, мне просто не везло, но я удивлялась: неужели в стране закончился мак?
- Мак у нас не выращивают, - сказал мне однажды умный приятель, знавший девять языков и побывавший в десятках стран. - Это же наркотик. Опиум! Опийный мак растят на плантациях за колючей проволокой с вышками охраны во всяких Бразилиях и прочих опасных мафиозных землях. Зернышки мака наркотических веществ не содержат, поэтому булочек можно съесть хоть десяток. Только вот не закупаем мы больше сырье для них, эти самые зернышки. Невыгодно, слишком дорого получается.
Но настало время, когда вожделенные булки с маком и маковые рулеты снова появились на прилавках. Вот только мака в этих булочках было с гулькин нос, сплошное тесто, а мак сухо поскрипывал на зубах, едва напоминая своим вкусом те, настоящие, булочки.
У нас в стране так боятся наркотиков, что даже умирающие онкологические больные откпзываются от опиатных обезболивающих: категорически нет, чтобы не стать наркоманом! Нонсенс, человек понимает, что обречен, и кричит от нестерпимых болей, но даже слабенький "Трамадол" вызывает у него шквал протеста, не говоря уж о "Морфине". Да что больные - многие врачи настолько боятся иметь дело с наркотическими обезболивающими, что стараются избавиться от паллиативных больных, которым эти обезболивающие назначены. Сейчас, насколько мне известно, только хосписы (то есть паллиативные службы) могут назначать опиаты. Разговоров об этих препаратах стараются избегать. И действительно, страшновато писать о том, за что могут посадить в тюрьму или убить... Но о чем сейчас можно писать без боязни подвергнуться репрессиям? О погоде? Хотя даже о погоде нужно теперь говорить, подбирая слова, ведь слово "радуга" стало очень опасным.
Так вот, друзья мои. Я начала разговор о булочках с маком и хочу порадовать любителей этого лакомства: возможно, в скором времени магазины заполнятся булочками с маком, который будет, как в детстве, высыпаться на тарелку, потому что его станет много.
А живописные просторы нашей Родины раскрасятся новыми цветами: вместо васильков и ромашек среди колосьев пшеницы и ржи поля заалеют цветами опиумного мака.
Это не шутки. Препарат "Морфин", помогающий уменьшить тяжелые и нестерпимые боли у послеоперационных и паллиативных больных, изготавливается из импортного сырья. Еще в прошлом году врачи моего хосписа сообщили, что вышел приказ изготавливать этот препарат из сырья отечественного. То есть засевать поля России опийным маком.
Эта новость меня очень напугала. Я завишу от этого препарата, как и многие тысячи таких же, как я, хосписных пациентов с различными тяжелыми неизлечимыми недугами, вызывающими нестерпимые боли. Я помню, что было, когда импортный препарат "Фендивия" (созданный на основе синтетического обезболивающего) попал под программу импортозамещения и вместо него мне стали выписывать отечественный препарат "Фентанил". Два дня он работал, а на третий хотелось повеситься, потому что его действие прекращалось. И возвращалась не просто боль - а боль, усиленная симптомами резкой отмены... Что, если и с отечественным маком выйдет та же история?
Но вот настал год 2024. А вместе с ним пришло известие: "Морфин" исчезает из аптек Москвы.
То есть уже наверное с полгода Олеся каждую неделю ездит за моим "Морфином" на такси через всю Москву. Раз в неделю приходит паллиативный врач (говоря по-простому, из хосписа, к которому я прикреплена) и выписывает "Морфин" и другие препараты, жизненно мне необходимые. Потом врач с Олесей звонят в аптеку, где "Морфин" должен был остаться для меня, и Олеся туда мчится. Но с начала этого года таблеток в нужной мне дозировке нет. Поэтому мне выписывают другую дозировку, которая суммарно не дает нужного количества действующего вещества. А что делать? Добавляйте уколы. Уколы я обычно использовала при "прорывах" боли, то есть каждое утро плюс еще один, два или три раза, если например было обострение. А теперь мне приходится колоться как минимум три раза. Нет, конечно бывало и веселее, когда например одна новая докторица умудрилась дважды неправильно написать в рецепте мои паспортные данные, а потом вообще отказалась ехать исправлять, а в таких случаях приходится колоться через каждые 4 часа. Мало кто любит уколы... Представьте, что вам нужно их делать каждый день три раза, и так пожизненно. (Я с детства очень сочувствовала диабетикам на уколах инсулина...)
Так вот. Смотрите: исчез "Морфин" в таблетках по 100 мг. Мне впервые пришлось подписать письменный отказ от того, чтобы лечь в хоспис. Обычно обходились отказом на словах, причем только новые врачи пытались меня туда упихнуть. А теперь на этом настаивал доктор, приезжающий ко мне не первый месяц... Потому что если случится так, что "Морфина" в аптеках не будет совсем, я отправлюсь на тот свет в ужасных мучениях через несколько дней. И врачи боятся. Я тоже боюсь. Вот только в хосписе мне ничем не помогут. Они попробуют снизить мне дозу (а я, скажу по секрету, ее сама пыталась снизить и делала это плавно, грамотно. Боль стала слишком сильной...). Попробуют перевести на другой препарат (а вариантов мало - все тот же отечественный "Фентанил", который мне не помогает). Врачи очень боятся попасть под суд, и я их понимаю.
Наступает такое время, когда такие, как я, будут эшелонами отправляться на небеса (или в ад, куда скорее всего мне дорога). По той причине, что препаратов из импортного сырья делают все меньше. "Морфин" производится у нас из сырья, закупаемого во Франции.
Нам обещали, что его начнут делать из сырья отечественного.
Но я почему-то сильно сомневаюсь, что на просторах нашей Родины можно найти такие пейзажи, как на моих картинках.
Потому что нужно много десятков и сотен тысяч километров колючей проволоки, и много тысяч будок с вооруженными охранниками... а также прожектора, вертолеты, приборы ночного видения, специальные сетки для отлова наркоманов и сотни тысяч пар резиновых перчаток, секаторов, респираторов и ведер для сбора сырья, ведь никто еще не придумал комбайна для сбора спелых маковых коробочек.
Так что, дорогие друзья, наверное все же не будет в наших булочных маковых булок таких же, как в детстве.
Да и таких, какие есть сейчас, тоже не будет. Потому что мак в них того же роду-племени, что мои обезболивающие ампулы и таблетки.
Так что вот вам мой совет...
Наедайтесь маковых булок, пока они еще есть.