*****
Я вдруг поняла, почему всё вдруг стало другим. Как будто я очутилась в каком-то другом месте. Может быть, в параллельной реальности, где всё вроде бы так же, но немножко не так, и от этого странное ощущение сна.
Всё изменилось, потому что исчез Звук.
Почти два с половиной года я постоянно, днём и ночью, слышала этот Звук. Эти вздохи и глухие удары, как будто паровой молот забивает сваи где-то вдалеке. Мне почему-то так думалось, про паровой молот. И ровный, постоянный гул. Весь Звук состоял из нескольких звуков и их оттенков, к которым я привыкла и научилась слышать изменения их рисунка, предчувствовать следующие мгновения, как предчувствует погоду ночующий под открытым небом путешественник. Я зависела от этого Звука, от его наполненности и жизненного ритма, от силы и глубины вздохов и энергичности ударов молота. Я зависела, потому что знала: если Звук прекратится, не станет и меня.
Звук принадлежал моему кислородному концентратору, который стоял рядом с кроватью. И дома, и в больницах, - больничного кислорода из труб с краниками на стенах мне не хватало.
И вот теперь Звук исчез. А я осталась. И всё превратилось в сон.
Мой новый концентратор больше и мощнее старого. Он шумит куда сильнее, и жар от него намного сильнее, как от раскалённой печки. Но его можно не держать возле кровати, а укатить подальше, в другую комнату, и дышать через десятиметровый шланг. Поэтому я больше не слышу ударов молота и вздохов, только гул, но гул сливается с гудением множества других приборов и шумом города за окном. И получается, что я уже сама по себе. Как раньше. Звука нет, а я - я вот, и я сейчас могу например надеть свои любимые чёрные штаны от формы американских лётчиков пятидесятых, камуфляжную куртку, армейские ботинки, снять наконец с полки запылившийся почти новенький шлем и выйти за порог... где вдруг окажется не город, а лес, и рядом в маленьком гараже ждёт меня железный мой друг, грустит, но по-прежнему пахнет бензином, и я хлопну его по давно остывшему боку и скажу:"Привет!"
На глаза наворачиваются слёзы, я хочу смахнуть их, и ладонь тычется в огромный пластиковый нос - кислородную маску. Я привыкла её не чувствовать, иначе было бы невозможно спать, читать, думать.
Я заставляю себя не плакать. Потому что я - есть. И это главное.
А новый кислородный концентратор, который помогает мне быть, получил от меня имя. Он большой, сильный, я его уважаю и уже люблю, он мой помощник и защитник.
И зовут его Дыхатель.
Всё изменилось, потому что исчез Звук.
Почти два с половиной года я постоянно, днём и ночью, слышала этот Звук. Эти вздохи и глухие удары, как будто паровой молот забивает сваи где-то вдалеке. Мне почему-то так думалось, про паровой молот. И ровный, постоянный гул. Весь Звук состоял из нескольких звуков и их оттенков, к которым я привыкла и научилась слышать изменения их рисунка, предчувствовать следующие мгновения, как предчувствует погоду ночующий под открытым небом путешественник. Я зависела от этого Звука, от его наполненности и жизненного ритма, от силы и глубины вздохов и энергичности ударов молота. Я зависела, потому что знала: если Звук прекратится, не станет и меня.
Звук принадлежал моему кислородному концентратору, который стоял рядом с кроватью. И дома, и в больницах, - больничного кислорода из труб с краниками на стенах мне не хватало.
И вот теперь Звук исчез. А я осталась. И всё превратилось в сон.
Мой новый концентратор больше и мощнее старого. Он шумит куда сильнее, и жар от него намного сильнее, как от раскалённой печки. Но его можно не держать возле кровати, а укатить подальше, в другую комнату, и дышать через десятиметровый шланг. Поэтому я больше не слышу ударов молота и вздохов, только гул, но гул сливается с гудением множества других приборов и шумом города за окном. И получается, что я уже сама по себе. Как раньше. Звука нет, а я - я вот, и я сейчас могу например надеть свои любимые чёрные штаны от формы американских лётчиков пятидесятых, камуфляжную куртку, армейские ботинки, снять наконец с полки запылившийся почти новенький шлем и выйти за порог... где вдруг окажется не город, а лес, и рядом в маленьком гараже ждёт меня железный мой друг, грустит, но по-прежнему пахнет бензином, и я хлопну его по давно остывшему боку и скажу:"Привет!"
На глаза наворачиваются слёзы, я хочу смахнуть их, и ладонь тычется в огромный пластиковый нос - кислородную маску. Я привыкла её не чувствовать, иначе было бы невозможно спать, читать, думать.
Я заставляю себя не плакать. Потому что я - есть. И это главное.
А новый кислородный концентратор, который помогает мне быть, получил от меня имя. Он большой, сильный, я его уважаю и уже люблю, он мой помощник и защитник.
И зовут его Дыхатель.