Тройной портрет: опыт совместного воспитания птенцов вОрона и серой вороны
Мне прислали ссылку на мою старенькую статью, о которой я уже и не помнила. Публикую для читателей моего блога.
В начале мая 2003 года у нас появился долгожданный птенец ворона. На тот момент ему было около четырех недель, размером вороненок был примерно с галку, с двухнедельного возраста он выкармливался людьми. Птенцу поначалу дали имя Морган, но часто ласково называли Каркушей, так и прижилось.
"Гнездо" для питомца мы устроили из пластикового квадратного (42х42 см) поддона от стандартной птичьей клетки итальянского производства, в качестве подстилки использовали высушенный сфагнум.
С кормлением птенца проблем не было, он охотно ел практически все, что предлагали (различное сырое мясо в виде фарша и кусочками, с хрящами и жилками, творог, вареное яйцо, рыбу, каши, субпродукты, тертую морковь и яблоки, бананы, самые разные овощи, морковно-яичную смесь с добавлением гаммаруса, глицерофосфата кальция, витаминных препаратов и изредка активированного угля). Воду давали из ложечки, некипяченую питьевую.
Первое время у Каркуши были трудности с ночным сном. Он упорно не желал засыпать в положенное время. Решение этой проблемы оказалось самым простым: мы начали убаюкивать вороненка так же, как убаюкивают младенцев, колыбельной песенкой и поглаживанием.
В месячном возрасте вороненок мог сделать несколько шагов в пределах гнезда, опираясь на пятки. С интересом наблюдал за всем, что происходит вокруг, но попыток покинуть гнездо не предпринимал. На шестой неделе он начал активно изучать предметы в комнате. А еще через несколько дней Каркуша впервые взлетел с пола на диван. В этот же знаменательный день он попробовал самостоятельно пить и есть.
Птенец начал осваивать различные предметы. Больше всего ему нравились игры с водой. Сначала он просто бросал в наполненный водой таз свои игрушки, но вскоре придумал более интересные занятия: например, вычерпывал стаканом воду из таза для купания и выливал на пол. Таким же образом он играл с чайной ложечкой, вычерпывая с её помощью воду из стакана.
Жил Каркуша в одной комнате с нами. В это время года в наших краях белые ночи, тем не менее вороненок почти никогда нас не будил, хотя просыпался раньше нас. Стоило только открыть глаза, как он начинал требовательно кричать, трепыхая крылышками. Во время кормления мы повторяли его имя, и очень скоро он начал откликаться на него, даже если позвать из другой комнаты. Мы не использовали какой-либо специальной системы в обучении вороненка, старались просто как можно больше общаться с ним, разговаривать и играть.
В начале июня Каркуша был способен взлетать на спинку дивана и на кресло, где он облюбовал себе место для ночлега. По утрам, как только кто-то из нас вставал с постели, Каркуша тотчас занимал освободившееся место, укладываясь головой на подушку. Выглядело это чрезвычайно комично. После утреннего кормления начинались "репетиции": вороненок активно пробовал голос. Поначалу это был набор довольно однообразных каркающих звуков, который по мере взросления птенца становился все более похожим на неразборчивую человеческую речь.
Взрослый Каркуша много и охотно говорит, абсолютно точно имитируя наши голоса и изобретая новые фразы (например, "ворон-преворон").
Когда Каркуше было около семи недель, в нашем семействе появилось неожиданное пополнение.
Неподалеку от нашего дома мы еще весной заметили гнездо серых ворон, построенное в очень неудачном месте: на недавно посаженной березе возле автотрассы. Наблюдая за гнездящейся (по-видимому, молодой) парой, мы переживали за судьбу птенцов, и как оказалось, не напрасно.
Однажды утром, когда мы решили сделать несколько снимков наших пернатых соседей и их пушистых малышей, которые к тому времени уже с любопытством высовывались из гнезда, к нам подошла пожилая дама и рассказала, что пару недель назад подобрала выпавшего из этого гнезда вороненка, выкормила его, но возможности содержать дома птицу у нее не было. Мы не рискнули пытаться посадить птенца к его собратьям, - не были уверены, что родители примут его обратно, да и добраться до гнезда по тонким веточкам представлялось проблематичным. Поэтому мы решили забрать птенца к себе.
Передача вороненка из рук в руки состоялась в присутствии его родителей, сидевших неподалеку на березе. Птенца нам вынесли в коробочке, - это оказалось совершенно очаровательное существо, при виде которого возникали ассоциации с мягкими игрушками. Мы назвали вороненка Куколкой.
В качестве небольшого отступления хочется рассказать историю наших дальнейших взаимоотношений с родителями Куколки.
После того, как Куколка поселилась у нас, мы неоднократно поднимали и подсаживали на ветку выпавших из гнезда ее собратьев. Родители воронят, которые видели, как мы унесли одного из их птенцов, а теперь, по их мнению, посягаем и на других, начали нас активно преследовать. Практически каждый раз, когда кто-то из нас выходил из дома, ворона-мать оказывалась поблизости. На атаку она решалась только в моменты, когда мы не смотрели в ее сторону: била клювом или лапами в плечо или в спину. Чтобы избежать нападений, мы вынуждены были постоянно держать ее в поле зрения. Она неизменно сопровождала нас на протяжении всего полукилометрового пути от дома до остановки маршрутного такси, перелетая со столба на столб и выжидая момент для атаки, причем совершенно неважно, во что мы были одеты, - маскировка не помогала. Отец семейства вел себя более сдержанно, - он только издали наблюдал за действиями своей супруги. Внешне эти две вороны сильно различались, - довольно миниатюрная самка с аккуратной круглой головой выглядела на редкость красиво сложенной и опрятной птицей, а у самца был крупный и сильно изогнутый клюв, так что различить их между собой даже на приличном расстоянии не составляло труда. Воронья месть продолжалась до поздней осени, для нас стало привычным постоянно озираться на улице.
Осенью семейство внезапно исчезло - видимо, откочевало на юг. Мы гадали, решатся ли птицы следующей весной выводить птенцов на прежнем месте, или сообразят построить новое гнездо, чтобы избежать ошибок прошлого.
С началом таяния снега вернулись птицы, зимовавшие в более теплых краях. Гнездо наших знакомых оставалось безжизненным.
Однажды утром мы заметили ворону, которая несколько раз пролетела совсем близко перед нашими окнами, глядя в нашу сторону. Мы пошутили - не Куколкина ли мама нас разыскивает? А следующим утром проснулись от громкого карканья, доносившегося из-за окна. Выглянув, мы успели заметить, как ворона взлетела с перил нашего балкона. На другой и на третий день история повторилась. Ворона прилетала с первыми лучами солнца, садилась на перила перед окном комнаты, в которой к тому моменту жили наши врановые, смотрела в окно и громко каркала. Разглядеть ее нам не удавалось - она улетала сразу же, как только нас замечала.
А еще через день знакомое призывное карканье донеслось уже из комнаты с нашими птицами! Когда мы открыли дверь, ворона сидела на клетке Куколки, - при нашем появлении она вылетела в открытую форточку. Нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью, но нам показалось, что это была та самая ворона, "Куколкина мама", как мы ее прозвали.
Наши птицы отреагировали на визит нежданной гостьи на удивление спокойно, хотя при виде птиц за окном - чаек, ворон и в особенности синичек - они часто пугались. Куколка тоже не проявила признаков волнения. Если это и была ее мама, то вернуться к ней наша ворона, очевидно, не хотела.
Больше пернатая визитерша у нас не появлялась.
Гнездо на неудачной березе так и осталось пустым, постепенно разрушаясь под натиском балтийских ветров. О судьбе его хозяев мы ничего не знаем. Несколько раз мы замечали в окрестностях ворону, похожую на нашу старую знакомую, но была ли это в самом деле она, неизвестно.
Но вернемся к рассказу о наших питомцах.
Мы сомневались, что выйдет из идеи поселить вместе двух птиц разных видов, которые в природе, как известно, не выносят друг друга? Не будут ли птицы вести себя агрессивно? Может быть, лучше не рисковать и поселить их в разных помещениях?
Было решено познакомить птенцов и посмотреть на реакцию.
Дома мы вынули Куколку из коробки и отнесли ее в комнату, где жил ворон. Ворон расхаживал по спинке дивана. При виде вороны он испугался, присел и замер, втянув голову в плечи. Мы посадили Куколку на спинку дивана с дальней от ворона стороны. К нашему удивлению, она повела себя вполне уверенно - направилась прямиком к Каркуше и начала перебирать перья на его голове! Перепуганный ворон вытаращил глаза и широко раскрыл клюв, которым иногда громко и нервно хлопал. Но ворона не обращала внимания на эти предостережения, она заглядывала ворону в раскрытый клюв, продолжала чистить его перья, а в конце концов забралась ему на спину, чтобы удобнее было почистить его ноздри. Мы были в готовы в любой момент вмешаться, если бы знакомство переросло в ссору. Но ничего подобного не произошло. Через несколько минут Каркуша пришел в себя, поднялся на ноги и начал с интересом разглядывать новую знакомую, осторожно трогая клювом перышки у нее на лице. Куколка на это среагировала просьбой ее покормить. Интересно, что голос у нее оказался таким же "кукольным", как и внешность - не обычное для воронят требовательное громкое "а, а, а", а тонкий писк, напоминающий звук пищалок в мягких игрушках.
После совместного кормления воронята продолжили изучать друг друга, а вечером вместе устроились спать на спинке кресла.
Уже утром выяснилось, что Куколка не отличается деликатностью, присущей Каркуше. Проснувшись, она первым делом подбежала к изголовью дивана и начала пищать, выпрашивая завтрак. Позже, когда она научилась взлетать на диван, каждое утро для нас стало начинаться с топота маленьких ножек по одеялу: Куколка поняла, что наиболее действенный способ добиться нашего пробуждения - теребить за нос и пищать в самое ухо. Каркуша быстро перенял у нее эту не слишком-то приятную для нас манеру, - вскоре уже оба они, едва проснувшись, начинали бегать по нам и всеми силами старались добиться нашего пробуждения. Единственный для нас способ поспать еще хоть полчасика заключался в том, чтобы накрыть ухо подушкой. Поначалу мы стряхивали бесцеремонную парочку на пол, но вскоре поняли бесполезность этих усилий и привыкли досматривать последние сны с громким звуковым сопровождением. Подрастающий ворон все более правдоподобно имитировал человеческую речь, так что саунд-трек наших снов напоминал темпераментные диалоги актеров в радиоспектакле, звучащем из допотопного динамика. Удивительно, но пернатые сорванцы не пачкали на одеяло, хотя мы продолжали спать с ними в одной комнате еще долго.
Подружившись в первый же день знакомства, воронята уже не разлучались. С огромным интересом мы наблюдали за их совместными играми. Заводилой всегда был Каркуша, а Куколка неотрывно бегала за ним по пятам, стараясь повторять все, что делает ворон. Если ворон отдирает картон от большой коробки, Куколка помогает. Если ворон катается по поручням дивана, как с горки - ворона старается не отставать, взбираясь вслед за вороном на диван с высунутым от усердия языком. Ворон лезет в шкаф - и она за ним, ворон балансирует на пластиковой бутылке - и она пытается повторить, но падает.
Воронята играли, ели и спали всегда вместе. Мы не замечали в их поведении ни малейших признаков враждебности друг к другу, они не ссорились, а наоборот, оказывали друг другу всяческие знаки внимания. Заходя в комнату, часто можно было застать их греющимися на солнце возле окна и "целующимися". Заметив нас, воронята прекращали нежничать и летели навстречу.
В середине июня Каркуша перебрался ночевать на шкаф. Для Куколки взлететь так высоко оказалось не под силу. После нескольких неудачных попыток, завершавшихся падением, она начала бегать взад-вперед перед шкафом и жалобно причитать. Пришлось подсадить её к ожидавшему наверху Каркуше, где рядом с ним она тотчас же успокоилась.
Через два-три дня она научилась самостоятельно взлетать на шкаф, - теперь у воронят появилось еще одно место для игр и тайников.
В это же время мы подобрали в лесу еще одного птенца серой вороны. При осмотре местности мы заметили на верхушке сосны полуразрушенное гнездо, а в окрестностях дерева - останки недавнего разбоя. Возраст вороненка был 12-14 дней, его крылья и бока оказались перепачканы запекшейся кровью, но мы не обнаружили никаких повреждений, кроме многочисленных царапин, полученных, вероятно, при падении в колючий кустарник. Неподалеку на дереве сидела взрослая ворона, которая вскоре позвала вторую. Птицы внимательно наблюдали за нами. Пока мы кормили бананом сидевшего на земле птенца, они не предпринимали попыток нам помешать, но когда мы взяли птенца в руки, одна из птиц перелетела на ветку над нашими головами и начала обламывать мелкие веточки и срывать шишки, бросая их в нашу сторону.
Поскольку у едва начавшего оперяться птенца практически не было шансов на выживание вне гнезда, мы забрали его с собой, чтобы в дальнейшем выпустить.
Место для нового жильца мы определили в комнате, куда не заглядывали Куколка с Каркушей.
Птенец был простужен и истощен, первое время держали его под лампой. Во время сна он часто вздрагивал и начинал кричать. Приходилось его будить и брать на руки, на руках он успокаивался и засыпал снова. Последствия стресса сказывались еще долго. Поначалу Малыш, как мы назвали птенца, старался выбраться из гнездового ящика, цепляясь за бортик крыльями и клювом (ходить он еще не умел). Если ему удавалось выбраться, он прятался под журнальным столиком, а позже стал прятаться в самом столике, на полке для газет. В нашем присутствии он вел себя более спокойно. Мы не хотели его приручать, поскольку планировали выпустить, но из-за частых ночных кошмаров приходилось много брать его на руки, и вскоре он стал сам забираться к нам на колени.
Нам было очень интересно понаблюдать за реакцией на Малыша нашей дружной парочки. Когда Малыш научился ходить, мы отнесли его к старшим и посадили в центре комнаты на полу. Куколка и Каркуша ходили вокруг него кругами, пристально разглядывая, наконец Каркуша подобрался бочком и дернул Малыша за крыло. Сам же Малыш просто сидел и крутил головой, оглядываясь. Минут через пять старшие воронята потеряли к маленькому интерес и побежали играть с игрушками.
Малыш был отправлен обратно в гнездо, но через несколько дней он уже начал разгуливать по комнате, которая была заставлена компьютерной техникой и явно не предназначена для птичьих прогулок - по полу тянулось множество проводов под напряжением. Поэтому несмотря на первую не слишком-то дружелюбную реакцию старших птенцов, мы решили попробовать подселить Малыша к ним.
Вторая встреча оказалась такой же прохладной, как первая. На этот раз мы посадили Малыша на спинку дивана, куда сразу же прилетела Куколка, она снова пристально разглядывала вороненка, после чего улетела к Каркуше. Оглядевшись, Малыш отправился обследовать территорию, вскоре нашел какие-то бумажки и начал играть в уголке отдельно от остальных.
Так и складывались их отношения. Куколка и Каркуша по-прежнему были неразлучными друзьями, упорно игнорируя Малыша, который, в свою очередь, не навязывал им своего общества.
Когда Малыш начал уверенно летать, стало окончательно ясно, что отвозить его в лес нельзя. К тому моменту он сделался абсолютно ручной птицей.
Взрослея, Малыш начал проявлять характер. Он требовал к себе повышенного внимания. Как только кто-то из нас входил в комнату, Малыш прилетал на плечо и прижимался боком к щеке, что-то бормоча - так он просил, чтобы его погладили. Но если внимание уделялось Куколке или Каркуше, Малыш нервно бегал по полу, дергал за брюки или щипал за ноги. Позже его ревность приняла угрожающий характер: когда мы гладили Куколку, он мог спикировать со шкафа и сшибить ее с насеста выставленными вперед ногами, после чего водружался на ее место, заранее распушаясь и прикрывая глаза в предвкушении ласки. Проделать тот же трюк с вороном Малыш не решался - в трехмесячном возрасте ворон весил уже 1300 грамм и вырос до 62 сантиметров в длину. Но допустить, чтобы гладили кого-то другого, Малыш не мог, - поэтому отвлекал наше внимание всевозможными щипками с тыла, с пола или на лету, иногда весьма болезненными.
В конце лета мы перенесли диван в другую комнату, поскольку к тому моменту ворон начал проявлять повышенный интерес к мягкой мебели. Вместо дивана, на спинке которого любили играть воронята, мы соорудили посреди комнаты насест из толстых веток, к которому прикрепили качели на металлических цепочках, колокольчик и несколько карабинов для подвески разнообразных игрушек. Насест мы сделали по высоте таким, чтобы сидящая на нем птица оказывалась лицом к лицу со стоящим человеком.
Мы не стремились целенаправленно обучать чему-либо наших питомцев, предоставив им полную свободу действий. Нам было интересно наблюдать за их самостоятельным освоением разнообразных предметов и устройств. Наибольший интерес для воронят представляли сложные игрушки: детское пианино с набором разнообразных звуков и мелодий (некоторые из мелодий воронята включали намного чаще, чем остальные), большая пластмассовая гоночная машина, игрушечный металлический бубен с колокольчиками и т.д. Простые предметы, такие как мячики, всевозможная блестящая бижутерия, брелоки, разноцветные крышки от банок и бутылок, погремушки, волчки занимали внимание птиц ненадолго. Обычно новый несложный предмет после изучения его свойств (звук при падении, возможность использования в играх с водой, ломкость, катаемость по полу и т.д) припрятывался в тайник. Крупные предметы, которые не представляли в данный момент игрового интереса, ворон бросал в большую картонную коробку, мелкие припрятывались в различные щёлки и укромные уголки.
Малыш всё активнее боролся не только за наше внимание, но и за место в компании остальных птиц. Обычно он усаживался где-нибудь в отдалении и наблюдал за их игрой. Когда Каркуша выдумывал что-то новенькое, а Куколка безуспешно пыталась это повторить, Малыш, выдержав паузу, картинно слетал со шкафа и с первой попытки повторял то, что сделал ворон. После чего с достоинством разворачивался и улетал на прежнее место. Постепенно он стал сам придумывать забавы, которые нравились остальным - например, первым придумал кататься на игрушечной машинке, как на самокате, отталкиваясь ногой от пола. Большой латунный колокольчик, висевший на цепочке, Каркуша клевал в бок или тряс клювом за край. Звон получался невыразительный. Малыш же показал, как нужно правильно пользоваться этим предметом: он аккуратно взял колокольчик за дужку и помотал головой. Мы были настолько удивлены продуманностью его действий, что начали усиленно хвалить и гладить Малыша. С тех пор Малыш начал звонить в колокольчик, когда хотел, чтобы мы пришли - он и сейчас пользуется этим сигналом. Но если случилась какая-то неприятность и требовалось наше срочное вмешательство, Малыш не пользовался колокольчиком, а громко тревожно каркал, подойдя вплотную к двери.
Постепенно Малыш стал для Куколки и Каркуши равноправным товарищем, теперь уже все трое устраивались спать рядком на шкафу или на насесте, а днем помогали друг другу осуществлять различные затеи. Например, когда требовалось спрятать под линолеум какое-нибудь крупногабаритное сокровище наподобие каучукового мячика или юлы, Малыш и Куколка отгибали линолеум, а Каркуша запихивал под него игрушку. Однажды таким образом им удалось затолкать под линолеум крупную редьку!
Отдельного внимания заслуживает история с открыванием входной двери.
В конце лета Каркуша продемонстрировал нам, как ловко он умеет выходить из комнаты. Он цеплялся лапами за дверную ручку, откидывался назад и висел до тех пор, пока под весом тела ручка не опустится до нужного уровня. Когда отщелкивалась собачка, ворон начинал махать крыльями, и дверь открывалась. Мы не могли разрешить птицам разгуливать по всей квартире, поэтому начали подпирать дверную ручку снаружи палкой, но через некоторое время попросту сняли ручку и стали пользоваться ей, как ключом, нося ее в кармане. Ворон внимательно наблюдал за нашими действиями. Однажды Каркуша подошел вплотную к двери, подпрыгнул и точным движением в прыжке просунул клюв в паз замка, одновременно провернув его. Разумеется, мы по достоинству оценили сообразительность и ловкость пернатого инженера. Ручка была привинчена на прежнее место, после выхода из комнаты мы снова стали подпирать ее снаружи палкой.
С этой задачей ворон уже не смог справиться. Он пытался, как раньше, повисать на ручке, но опустить ее не получалось. Тогда он стал прыгать на нее со шкафа, а позже через стеклянную вставку мы не раз наблюдали, как Каркуша и Куколка висят на ручке вдвоем, отчаянно махая крыльями. Все усилия были напрасны, что чрезвычайно огорчало ворона. Он видел сквозь стекло палку, которая была причиной его неудач, и воспылал к этой палке лютой ненавистью. Стоило ему показать ее издалека, Каркуша распушался, как шар, и начинал пронзительно каркать.
Любопытно, что Малыш не помогал ворону в его напрасных попытках, - во всяком случае, мы не видели, чтобы Малыш висел на ручке одновременно с Каркушей.
Продолжение статьи можно прочитать тут.
В начале мая 2003 года у нас появился долгожданный птенец ворона. На тот момент ему было около четырех недель, размером вороненок был примерно с галку, с двухнедельного возраста он выкармливался людьми. Птенцу поначалу дали имя Морган, но часто ласково называли Каркушей, так и прижилось.
"Гнездо" для питомца мы устроили из пластикового квадратного (42х42 см) поддона от стандартной птичьей клетки итальянского производства, в качестве подстилки использовали высушенный сфагнум.
С кормлением птенца проблем не было, он охотно ел практически все, что предлагали (различное сырое мясо в виде фарша и кусочками, с хрящами и жилками, творог, вареное яйцо, рыбу, каши, субпродукты, тертую морковь и яблоки, бананы, самые разные овощи, морковно-яичную смесь с добавлением гаммаруса, глицерофосфата кальция, витаминных препаратов и изредка активированного угля). Воду давали из ложечки, некипяченую питьевую.
Первое время у Каркуши были трудности с ночным сном. Он упорно не желал засыпать в положенное время. Решение этой проблемы оказалось самым простым: мы начали убаюкивать вороненка так же, как убаюкивают младенцев, колыбельной песенкой и поглаживанием.
В месячном возрасте вороненок мог сделать несколько шагов в пределах гнезда, опираясь на пятки. С интересом наблюдал за всем, что происходит вокруг, но попыток покинуть гнездо не предпринимал. На шестой неделе он начал активно изучать предметы в комнате. А еще через несколько дней Каркуша впервые взлетел с пола на диван. В этот же знаменательный день он попробовал самостоятельно пить и есть.
Птенец начал осваивать различные предметы. Больше всего ему нравились игры с водой. Сначала он просто бросал в наполненный водой таз свои игрушки, но вскоре придумал более интересные занятия: например, вычерпывал стаканом воду из таза для купания и выливал на пол. Таким же образом он играл с чайной ложечкой, вычерпывая с её помощью воду из стакана.
Жил Каркуша в одной комнате с нами. В это время года в наших краях белые ночи, тем не менее вороненок почти никогда нас не будил, хотя просыпался раньше нас. Стоило только открыть глаза, как он начинал требовательно кричать, трепыхая крылышками. Во время кормления мы повторяли его имя, и очень скоро он начал откликаться на него, даже если позвать из другой комнаты. Мы не использовали какой-либо специальной системы в обучении вороненка, старались просто как можно больше общаться с ним, разговаривать и играть.
В начале июня Каркуша был способен взлетать на спинку дивана и на кресло, где он облюбовал себе место для ночлега. По утрам, как только кто-то из нас вставал с постели, Каркуша тотчас занимал освободившееся место, укладываясь головой на подушку. Выглядело это чрезвычайно комично. После утреннего кормления начинались "репетиции": вороненок активно пробовал голос. Поначалу это был набор довольно однообразных каркающих звуков, который по мере взросления птенца становился все более похожим на неразборчивую человеческую речь.
Взрослый Каркуша много и охотно говорит, абсолютно точно имитируя наши голоса и изобретая новые фразы (например, "ворон-преворон").
Когда Каркуше было около семи недель, в нашем семействе появилось неожиданное пополнение.
Неподалеку от нашего дома мы еще весной заметили гнездо серых ворон, построенное в очень неудачном месте: на недавно посаженной березе возле автотрассы. Наблюдая за гнездящейся (по-видимому, молодой) парой, мы переживали за судьбу птенцов, и как оказалось, не напрасно.
Однажды утром, когда мы решили сделать несколько снимков наших пернатых соседей и их пушистых малышей, которые к тому времени уже с любопытством высовывались из гнезда, к нам подошла пожилая дама и рассказала, что пару недель назад подобрала выпавшего из этого гнезда вороненка, выкормила его, но возможности содержать дома птицу у нее не было. Мы не рискнули пытаться посадить птенца к его собратьям, - не были уверены, что родители примут его обратно, да и добраться до гнезда по тонким веточкам представлялось проблематичным. Поэтому мы решили забрать птенца к себе.
Передача вороненка из рук в руки состоялась в присутствии его родителей, сидевших неподалеку на березе. Птенца нам вынесли в коробочке, - это оказалось совершенно очаровательное существо, при виде которого возникали ассоциации с мягкими игрушками. Мы назвали вороненка Куколкой.
В качестве небольшого отступления хочется рассказать историю наших дальнейших взаимоотношений с родителями Куколки.
После того, как Куколка поселилась у нас, мы неоднократно поднимали и подсаживали на ветку выпавших из гнезда ее собратьев. Родители воронят, которые видели, как мы унесли одного из их птенцов, а теперь, по их мнению, посягаем и на других, начали нас активно преследовать. Практически каждый раз, когда кто-то из нас выходил из дома, ворона-мать оказывалась поблизости. На атаку она решалась только в моменты, когда мы не смотрели в ее сторону: била клювом или лапами в плечо или в спину. Чтобы избежать нападений, мы вынуждены были постоянно держать ее в поле зрения. Она неизменно сопровождала нас на протяжении всего полукилометрового пути от дома до остановки маршрутного такси, перелетая со столба на столб и выжидая момент для атаки, причем совершенно неважно, во что мы были одеты, - маскировка не помогала. Отец семейства вел себя более сдержанно, - он только издали наблюдал за действиями своей супруги. Внешне эти две вороны сильно различались, - довольно миниатюрная самка с аккуратной круглой головой выглядела на редкость красиво сложенной и опрятной птицей, а у самца был крупный и сильно изогнутый клюв, так что различить их между собой даже на приличном расстоянии не составляло труда. Воронья месть продолжалась до поздней осени, для нас стало привычным постоянно озираться на улице.
Осенью семейство внезапно исчезло - видимо, откочевало на юг. Мы гадали, решатся ли птицы следующей весной выводить птенцов на прежнем месте, или сообразят построить новое гнездо, чтобы избежать ошибок прошлого.
С началом таяния снега вернулись птицы, зимовавшие в более теплых краях. Гнездо наших знакомых оставалось безжизненным.
Однажды утром мы заметили ворону, которая несколько раз пролетела совсем близко перед нашими окнами, глядя в нашу сторону. Мы пошутили - не Куколкина ли мама нас разыскивает? А следующим утром проснулись от громкого карканья, доносившегося из-за окна. Выглянув, мы успели заметить, как ворона взлетела с перил нашего балкона. На другой и на третий день история повторилась. Ворона прилетала с первыми лучами солнца, садилась на перила перед окном комнаты, в которой к тому моменту жили наши врановые, смотрела в окно и громко каркала. Разглядеть ее нам не удавалось - она улетала сразу же, как только нас замечала.
А еще через день знакомое призывное карканье донеслось уже из комнаты с нашими птицами! Когда мы открыли дверь, ворона сидела на клетке Куколки, - при нашем появлении она вылетела в открытую форточку. Нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью, но нам показалось, что это была та самая ворона, "Куколкина мама", как мы ее прозвали.
Наши птицы отреагировали на визит нежданной гостьи на удивление спокойно, хотя при виде птиц за окном - чаек, ворон и в особенности синичек - они часто пугались. Куколка тоже не проявила признаков волнения. Если это и была ее мама, то вернуться к ней наша ворона, очевидно, не хотела.
Больше пернатая визитерша у нас не появлялась.
Гнездо на неудачной березе так и осталось пустым, постепенно разрушаясь под натиском балтийских ветров. О судьбе его хозяев мы ничего не знаем. Несколько раз мы замечали в окрестностях ворону, похожую на нашу старую знакомую, но была ли это в самом деле она, неизвестно.
Но вернемся к рассказу о наших питомцах.
Мы сомневались, что выйдет из идеи поселить вместе двух птиц разных видов, которые в природе, как известно, не выносят друг друга? Не будут ли птицы вести себя агрессивно? Может быть, лучше не рисковать и поселить их в разных помещениях?
Было решено познакомить птенцов и посмотреть на реакцию.
Дома мы вынули Куколку из коробки и отнесли ее в комнату, где жил ворон. Ворон расхаживал по спинке дивана. При виде вороны он испугался, присел и замер, втянув голову в плечи. Мы посадили Куколку на спинку дивана с дальней от ворона стороны. К нашему удивлению, она повела себя вполне уверенно - направилась прямиком к Каркуше и начала перебирать перья на его голове! Перепуганный ворон вытаращил глаза и широко раскрыл клюв, которым иногда громко и нервно хлопал. Но ворона не обращала внимания на эти предостережения, она заглядывала ворону в раскрытый клюв, продолжала чистить его перья, а в конце концов забралась ему на спину, чтобы удобнее было почистить его ноздри. Мы были в готовы в любой момент вмешаться, если бы знакомство переросло в ссору. Но ничего подобного не произошло. Через несколько минут Каркуша пришел в себя, поднялся на ноги и начал с интересом разглядывать новую знакомую, осторожно трогая клювом перышки у нее на лице. Куколка на это среагировала просьбой ее покормить. Интересно, что голос у нее оказался таким же "кукольным", как и внешность - не обычное для воронят требовательное громкое "а, а, а", а тонкий писк, напоминающий звук пищалок в мягких игрушках.
После совместного кормления воронята продолжили изучать друг друга, а вечером вместе устроились спать на спинке кресла.
Уже утром выяснилось, что Куколка не отличается деликатностью, присущей Каркуше. Проснувшись, она первым делом подбежала к изголовью дивана и начала пищать, выпрашивая завтрак. Позже, когда она научилась взлетать на диван, каждое утро для нас стало начинаться с топота маленьких ножек по одеялу: Куколка поняла, что наиболее действенный способ добиться нашего пробуждения - теребить за нос и пищать в самое ухо. Каркуша быстро перенял у нее эту не слишком-то приятную для нас манеру, - вскоре уже оба они, едва проснувшись, начинали бегать по нам и всеми силами старались добиться нашего пробуждения. Единственный для нас способ поспать еще хоть полчасика заключался в том, чтобы накрыть ухо подушкой. Поначалу мы стряхивали бесцеремонную парочку на пол, но вскоре поняли бесполезность этих усилий и привыкли досматривать последние сны с громким звуковым сопровождением. Подрастающий ворон все более правдоподобно имитировал человеческую речь, так что саунд-трек наших снов напоминал темпераментные диалоги актеров в радиоспектакле, звучащем из допотопного динамика. Удивительно, но пернатые сорванцы не пачкали на одеяло, хотя мы продолжали спать с ними в одной комнате еще долго.
Подружившись в первый же день знакомства, воронята уже не разлучались. С огромным интересом мы наблюдали за их совместными играми. Заводилой всегда был Каркуша, а Куколка неотрывно бегала за ним по пятам, стараясь повторять все, что делает ворон. Если ворон отдирает картон от большой коробки, Куколка помогает. Если ворон катается по поручням дивана, как с горки - ворона старается не отставать, взбираясь вслед за вороном на диван с высунутым от усердия языком. Ворон лезет в шкаф - и она за ним, ворон балансирует на пластиковой бутылке - и она пытается повторить, но падает.
Воронята играли, ели и спали всегда вместе. Мы не замечали в их поведении ни малейших признаков враждебности друг к другу, они не ссорились, а наоборот, оказывали друг другу всяческие знаки внимания. Заходя в комнату, часто можно было застать их греющимися на солнце возле окна и "целующимися". Заметив нас, воронята прекращали нежничать и летели навстречу.
В середине июня Каркуша перебрался ночевать на шкаф. Для Куколки взлететь так высоко оказалось не под силу. После нескольких неудачных попыток, завершавшихся падением, она начала бегать взад-вперед перед шкафом и жалобно причитать. Пришлось подсадить её к ожидавшему наверху Каркуше, где рядом с ним она тотчас же успокоилась.
Через два-три дня она научилась самостоятельно взлетать на шкаф, - теперь у воронят появилось еще одно место для игр и тайников.
В это же время мы подобрали в лесу еще одного птенца серой вороны. При осмотре местности мы заметили на верхушке сосны полуразрушенное гнездо, а в окрестностях дерева - останки недавнего разбоя. Возраст вороненка был 12-14 дней, его крылья и бока оказались перепачканы запекшейся кровью, но мы не обнаружили никаких повреждений, кроме многочисленных царапин, полученных, вероятно, при падении в колючий кустарник. Неподалеку на дереве сидела взрослая ворона, которая вскоре позвала вторую. Птицы внимательно наблюдали за нами. Пока мы кормили бананом сидевшего на земле птенца, они не предпринимали попыток нам помешать, но когда мы взяли птенца в руки, одна из птиц перелетела на ветку над нашими головами и начала обламывать мелкие веточки и срывать шишки, бросая их в нашу сторону.
Поскольку у едва начавшего оперяться птенца практически не было шансов на выживание вне гнезда, мы забрали его с собой, чтобы в дальнейшем выпустить.
Место для нового жильца мы определили в комнате, куда не заглядывали Куколка с Каркушей.
Птенец был простужен и истощен, первое время держали его под лампой. Во время сна он часто вздрагивал и начинал кричать. Приходилось его будить и брать на руки, на руках он успокаивался и засыпал снова. Последствия стресса сказывались еще долго. Поначалу Малыш, как мы назвали птенца, старался выбраться из гнездового ящика, цепляясь за бортик крыльями и клювом (ходить он еще не умел). Если ему удавалось выбраться, он прятался под журнальным столиком, а позже стал прятаться в самом столике, на полке для газет. В нашем присутствии он вел себя более спокойно. Мы не хотели его приручать, поскольку планировали выпустить, но из-за частых ночных кошмаров приходилось много брать его на руки, и вскоре он стал сам забираться к нам на колени.
Нам было очень интересно понаблюдать за реакцией на Малыша нашей дружной парочки. Когда Малыш научился ходить, мы отнесли его к старшим и посадили в центре комнаты на полу. Куколка и Каркуша ходили вокруг него кругами, пристально разглядывая, наконец Каркуша подобрался бочком и дернул Малыша за крыло. Сам же Малыш просто сидел и крутил головой, оглядываясь. Минут через пять старшие воронята потеряли к маленькому интерес и побежали играть с игрушками.
Малыш был отправлен обратно в гнездо, но через несколько дней он уже начал разгуливать по комнате, которая была заставлена компьютерной техникой и явно не предназначена для птичьих прогулок - по полу тянулось множество проводов под напряжением. Поэтому несмотря на первую не слишком-то дружелюбную реакцию старших птенцов, мы решили попробовать подселить Малыша к ним.
Вторая встреча оказалась такой же прохладной, как первая. На этот раз мы посадили Малыша на спинку дивана, куда сразу же прилетела Куколка, она снова пристально разглядывала вороненка, после чего улетела к Каркуше. Оглядевшись, Малыш отправился обследовать территорию, вскоре нашел какие-то бумажки и начал играть в уголке отдельно от остальных.
Так и складывались их отношения. Куколка и Каркуша по-прежнему были неразлучными друзьями, упорно игнорируя Малыша, который, в свою очередь, не навязывал им своего общества.
Когда Малыш начал уверенно летать, стало окончательно ясно, что отвозить его в лес нельзя. К тому моменту он сделался абсолютно ручной птицей.
Взрослея, Малыш начал проявлять характер. Он требовал к себе повышенного внимания. Как только кто-то из нас входил в комнату, Малыш прилетал на плечо и прижимался боком к щеке, что-то бормоча - так он просил, чтобы его погладили. Но если внимание уделялось Куколке или Каркуше, Малыш нервно бегал по полу, дергал за брюки или щипал за ноги. Позже его ревность приняла угрожающий характер: когда мы гладили Куколку, он мог спикировать со шкафа и сшибить ее с насеста выставленными вперед ногами, после чего водружался на ее место, заранее распушаясь и прикрывая глаза в предвкушении ласки. Проделать тот же трюк с вороном Малыш не решался - в трехмесячном возрасте ворон весил уже 1300 грамм и вырос до 62 сантиметров в длину. Но допустить, чтобы гладили кого-то другого, Малыш не мог, - поэтому отвлекал наше внимание всевозможными щипками с тыла, с пола или на лету, иногда весьма болезненными.
В конце лета мы перенесли диван в другую комнату, поскольку к тому моменту ворон начал проявлять повышенный интерес к мягкой мебели. Вместо дивана, на спинке которого любили играть воронята, мы соорудили посреди комнаты насест из толстых веток, к которому прикрепили качели на металлических цепочках, колокольчик и несколько карабинов для подвески разнообразных игрушек. Насест мы сделали по высоте таким, чтобы сидящая на нем птица оказывалась лицом к лицу со стоящим человеком.
Мы не стремились целенаправленно обучать чему-либо наших питомцев, предоставив им полную свободу действий. Нам было интересно наблюдать за их самостоятельным освоением разнообразных предметов и устройств. Наибольший интерес для воронят представляли сложные игрушки: детское пианино с набором разнообразных звуков и мелодий (некоторые из мелодий воронята включали намного чаще, чем остальные), большая пластмассовая гоночная машина, игрушечный металлический бубен с колокольчиками и т.д. Простые предметы, такие как мячики, всевозможная блестящая бижутерия, брелоки, разноцветные крышки от банок и бутылок, погремушки, волчки занимали внимание птиц ненадолго. Обычно новый несложный предмет после изучения его свойств (звук при падении, возможность использования в играх с водой, ломкость, катаемость по полу и т.д) припрятывался в тайник. Крупные предметы, которые не представляли в данный момент игрового интереса, ворон бросал в большую картонную коробку, мелкие припрятывались в различные щёлки и укромные уголки.
Малыш всё активнее боролся не только за наше внимание, но и за место в компании остальных птиц. Обычно он усаживался где-нибудь в отдалении и наблюдал за их игрой. Когда Каркуша выдумывал что-то новенькое, а Куколка безуспешно пыталась это повторить, Малыш, выдержав паузу, картинно слетал со шкафа и с первой попытки повторял то, что сделал ворон. После чего с достоинством разворачивался и улетал на прежнее место. Постепенно он стал сам придумывать забавы, которые нравились остальным - например, первым придумал кататься на игрушечной машинке, как на самокате, отталкиваясь ногой от пола. Большой латунный колокольчик, висевший на цепочке, Каркуша клевал в бок или тряс клювом за край. Звон получался невыразительный. Малыш же показал, как нужно правильно пользоваться этим предметом: он аккуратно взял колокольчик за дужку и помотал головой. Мы были настолько удивлены продуманностью его действий, что начали усиленно хвалить и гладить Малыша. С тех пор Малыш начал звонить в колокольчик, когда хотел, чтобы мы пришли - он и сейчас пользуется этим сигналом. Но если случилась какая-то неприятность и требовалось наше срочное вмешательство, Малыш не пользовался колокольчиком, а громко тревожно каркал, подойдя вплотную к двери.
Постепенно Малыш стал для Куколки и Каркуши равноправным товарищем, теперь уже все трое устраивались спать рядком на шкафу или на насесте, а днем помогали друг другу осуществлять различные затеи. Например, когда требовалось спрятать под линолеум какое-нибудь крупногабаритное сокровище наподобие каучукового мячика или юлы, Малыш и Куколка отгибали линолеум, а Каркуша запихивал под него игрушку. Однажды таким образом им удалось затолкать под линолеум крупную редьку!
Отдельного внимания заслуживает история с открыванием входной двери.
В конце лета Каркуша продемонстрировал нам, как ловко он умеет выходить из комнаты. Он цеплялся лапами за дверную ручку, откидывался назад и висел до тех пор, пока под весом тела ручка не опустится до нужного уровня. Когда отщелкивалась собачка, ворон начинал махать крыльями, и дверь открывалась. Мы не могли разрешить птицам разгуливать по всей квартире, поэтому начали подпирать дверную ручку снаружи палкой, но через некоторое время попросту сняли ручку и стали пользоваться ей, как ключом, нося ее в кармане. Ворон внимательно наблюдал за нашими действиями. Однажды Каркуша подошел вплотную к двери, подпрыгнул и точным движением в прыжке просунул клюв в паз замка, одновременно провернув его. Разумеется, мы по достоинству оценили сообразительность и ловкость пернатого инженера. Ручка была привинчена на прежнее место, после выхода из комнаты мы снова стали подпирать ее снаружи палкой.
С этой задачей ворон уже не смог справиться. Он пытался, как раньше, повисать на ручке, но опустить ее не получалось. Тогда он стал прыгать на нее со шкафа, а позже через стеклянную вставку мы не раз наблюдали, как Каркуша и Куколка висят на ручке вдвоем, отчаянно махая крыльями. Все усилия были напрасны, что чрезвычайно огорчало ворона. Он видел сквозь стекло палку, которая была причиной его неудач, и воспылал к этой палке лютой ненавистью. Стоило ему показать ее издалека, Каркуша распушался, как шар, и начинал пронзительно каркать.
Любопытно, что Малыш не помогал ворону в его напрасных попытках, - во всяком случае, мы не видели, чтобы Малыш висел на ручке одновременно с Каркушей.
Продолжение статьи можно прочитать тут.