Пятьдесят один год...
Моя мама, давно ещё, смеялась и прикалывалась над этой фотографией.
Говорила - «Вот, на фотографии - орангутан с любовью и нежностью смотрит на своего детёныша…»
Здесь мне около трёх лет. Мы с отцом пошли гулять по центру Москвы, и сфотографировались в автоматической «фото-будке». Были тогда такие - заходишь, бросаешь в прорезь аппарата сколько-то монет, замираешь перед объективом, и потом автомат сам выдаёт фотографии.
Как же давно это было…
Отец - такой молодой, такой энергичный… Если тут ему двадцать шесть лет, насколько же он моложе меня-нынешнего…
«Ровно жизнь тому назад…»
А теперь, смотрю на эту древнюю фотографию, на эти две счастливые физиономии, и…
Тот, который справа - в пятьдесят два года, возвращаясь с работы, не дошёл до дома около ста метров. Сердце.
И, был он-тогдашний, почти ровесник мне-теперешнему…
И, вот уже двадцать второй год как, он пребывает на Николо-Архангельском кладбище.
И я - двадцатидевятилетний, стоял у гроба отца…
Всё - «как вчера».
Всё - «как будто только что…»
А, как оглянешься, как вспомнишь, так вздрогнешь - уже с тех пор такая пропасть времени прошла…
А, тот, который слева - он уже давно счастливый дедушка, на шестом десятке лет.
И по нему очаровательный и жизнерадостный внук прыгает…
Время-время…
“И дважды в эту реку не войти,
и нет пути к таинственным истокам,
где Время спит, свернувшись в плотный кокон
у Вечности на каменной груди”. (с)
М.Катыо
Ладно.
Пойду-ка я, отвлекусь от всяких мыслей…
И, покопаюсь в древних монетках, мысленно прикасаясь к минувшим векам и тысячелетиям…
“Есть что вспомнить в поздний вечер,
Когда мало жить осталось,
То, чем в жизни этой бренной
Сердце жадно надышалось!...” (с)
Дон Аминадо
Говорила - «Вот, на фотографии - орангутан с любовью и нежностью смотрит на своего детёныша…»
Здесь мне около трёх лет. Мы с отцом пошли гулять по центру Москвы, и сфотографировались в автоматической «фото-будке». Были тогда такие - заходишь, бросаешь в прорезь аппарата сколько-то монет, замираешь перед объективом, и потом автомат сам выдаёт фотографии.
Как же давно это было…
Отец - такой молодой, такой энергичный… Если тут ему двадцать шесть лет, насколько же он моложе меня-нынешнего…
«Ровно жизнь тому назад…»
А теперь, смотрю на эту древнюю фотографию, на эти две счастливые физиономии, и…
Тот, который справа - в пятьдесят два года, возвращаясь с работы, не дошёл до дома около ста метров. Сердце.
И, был он-тогдашний, почти ровесник мне-теперешнему…
И, вот уже двадцать второй год как, он пребывает на Николо-Архангельском кладбище.
И я - двадцатидевятилетний, стоял у гроба отца…
Всё - «как вчера».
Всё - «как будто только что…»
А, как оглянешься, как вспомнишь, так вздрогнешь - уже с тех пор такая пропасть времени прошла…
А, тот, который слева - он уже давно счастливый дедушка, на шестом десятке лет.
И по нему очаровательный и жизнерадостный внук прыгает…
Время-время…
“И дважды в эту реку не войти,
и нет пути к таинственным истокам,
где Время спит, свернувшись в плотный кокон
у Вечности на каменной груди”. (с)
М.Катыо
Ладно.
Пойду-ка я, отвлекусь от всяких мыслей…
И, покопаюсь в древних монетках, мысленно прикасаясь к минувшим векам и тысячелетиям…
“Есть что вспомнить в поздний вечер,
Когда мало жить осталось,
То, чем в жизни этой бренной
Сердце жадно надышалось!...” (с)
Дон Аминадо