Аналогии
Интересные иногда бывают аллюзии.
В принципе, роман "1917" ими полон. В этом не было умысла.
Казань. 14 августа 1917 года.
Где-то возле пороховых складов.
Ночь.
Подальше от круга света, отбрасываемого фонарем, останавливается пролетка.
Из нее выходят двое мужчин. Один ненамного моложе сорока, второму же основательно за пятьдесят. Первый - подтянут, собран, худощав, второй - грузен и отдышлив. Оба одеты, как рабочий люд.
Оставив коляску, они входят в одноэтажный небогатый дом.
В комнате накурено.
Приехавших ожидает трое мужчин, помимо хозяина дома. Хозяин комично низкоросл, но широк в плечах и руки у него, как у человекообразной обезьяны, практически касаются пола.
- Товарищи, - представляет он пришедших. - Это товарищи Касьян и Кислица из Петрограда.
- Здравствуйте, товарищи, - говорит Касьян.
Он со свистом втягивает воздух и несколько раз гулко кашляет.
Несмотря на немощь, понятно, что главный здесь он.
- Это члены нашей ячейки, - продолжает хозяин. - Товарищи Портнов, Марецкий и Кудимов. Портнов работает на пороховых складах, сознательный большевик, он нам поможет.
- Отлично, - говорит Касьян и делает знак.
Кислица расстилает на столе карту-схему.
- Ну, товарищ Портнов, - улыбается чахоточный. - Покажи-ка нам, где можно войти и где что лежит…
14 августа 1917 года. Ночь.
Пост на входе в пороховые склады.
На посту два солдата с винтовками.
Чувствуется, что дисциплиной тут особо не пахнет - солдаты курят, пряча огоньки самокруток в кулак.
Из-за угла низкого пакгауза, подступающего почти вплотную к ограде из колючей проволоки, за ними наблюдают Касьян с Портновым и остальные. Ворота широкие, прямо через них проходит железнодорожная колея. Склад очень большой - видны железнодорожные пути, погрузочные эстакады, стрелки - все больше смахивает на станцию. В принципе, это и есть станция при огромном пороховом складе.
- Готов? - спрашивает Касьян у Кислицы.
Тот кивает и тянет из-за пазухи кистень - металлический шар, соединенный прочным кожаным ремнем с короткой ухватистой палкой.
- Не шуметь, - приказывает чахоточный.
Он явно возбужден, даже хрипеть стал меньше, тусклые до того глаза зажглись.
Кислица и Марецкий почти бесшумно подбираются поближе.
Кислица делает несколько быстрых скользящих шагов и, размахнувшись, вгоняет шар в висок одному из часовых. Марецкий не отстает: выставив вперед широкое лезвие острого, как бритва, ножа, он бросается на второго часового, но тот в ужасе отмахивается стволом винтовки, попадает по кисти нападавшему и уже было открывает рот, чтобы заорать, но железный шар свистит еще раз и с глухим стуком врезается ему в переносицу, отчего вся средняя часть лица служивого уходит вовнутрь черепа.
Марецкий, наклонившись, быстро всаживает свой штык-нож в сердце одному и другому часовому.
- Фраер ты, братец… - шепчет Кислица Марецкому с ухмылкой. - Чего жмуров пером колешь? Мертвые они уже…
На лице у Кислицы брызги крови.
Марецкий и Кислица дожидаются остальных и входят в ворота. Быстро идут между складами, стараясь держаться в тени. Первым шагает Портнов. Он испуган, постоянно оглядывается, но ведет маленький отряд среди приземистых зданий складов. Вот они проходят мимо огромных, вкопанных до половины в землю нефтяных хранилищ и едва не сталкиваются с патрулем. Портнов с товарищами едва успевает шмыгнуть за резервуар. Марецкий выставляет вперед нож. В руках Касьяна револьвер. Кудимов тоже вооружен - в левой руке у него пистолет, а в правой - тяжелый саквояж, который он ни на секунду не выпускает.
Портнов делает знаки, что часовых трогать не нужно - и солдаты благополучно проходят мимо.
Группа продолжает движение, но оружие теперь держат наготове. Понятно, что стрелять будут при малейшей опасности. Мимо проезжает короткий состав из трех вагонов. Террористы пережидают, лежа на отсыпанной щебнем насыпи. Вагоны совсем рядом - на площадках стоят солдаты с ружьями, но затаившиеся незваные гости остаются незамеченными.
Смутными тенями они проскальзывают между платформами, загруженными огромными ящиками, прикрытыми брезентом.
Наконец, Портнов останавливается возле длинного одноэтажного здания, каменного, с окованными железом воротами и железной же калиткой в одном из створов.
- Здесь, - говорит он.
Марецкий склоняется над массивным навесным замком. Несколько секунд - и замок сдается. Все быстро входят вовнутрь и едва успевают закрыть дверь, как мимо проходят вывернувшие из-за угла часовые.
На складе темно, как в могиле. Чиркает спичка, и возникает круг света - это Портнов поднял над головой защищенную керосиновую лампу.
- О, господи… - Касьян от неожиданности крестится.
- Не крестись, старшой… - шепчет Кислица. - Не поможет. Эй! Портной! - обращается он к Портнову. - Лампой, бля, не маши. Мне к Богу на встречу рановато…
Вдоль стен склада деревянные стеллажи, на стеллажах - тысячи снарядных ящиков.
- И много здесь таких складов? - спрашивает Касьян у Портнова.
- Много. Все рядом, - поясняет Портнов. - Дальше чуть - склады взрывчатки, патронов, слева - оружейные склады. Там пулеметы - тыщами.
- И что за пулеметы?
- Максимы… - поясняет Портнов. - Я сам видел.
- Ну… - цедит Касьян. - Так оно и к лучшему. Давай, Кудимов!
Кудимов достает из саквояжа несколько брусков динамита уже снаряженных шнуром.
- Думаешь, хватит? - спрашивает Кислица у Касьяна.
- С головой, - отвечает тот, распуская шнур на первой шашке. - Не мешайте работать, сынки.
Он действительно работает, как профессионал - за несколько минут все шашки установлены.
- Все собрались, - командует он. - Слушайте меня, как я подожгу шнуры, останется десять минут до того, как… В общем, кто не спрячется - я не виноват. Сопли не жевать, не отвлекаться на то, чтобы передвигаться скрытно. Тут будет такое, что о скрытности придется забыть. Если кто мешает бежать - стреляйте. Потому что, если через десять минут мы не будем в версте отсюда…
- Ну, с Богом!
Вот зашипел первый шнур, второй, третий… Зазмеились, разбрасывая искры…
Группа бежит по территории складов, практически не прячась. Тяжелее всего бежать Касьяну, мешает одышка, но он добегает до ворот. В тот момент, когда террористы уже в воротах, их замечают часовые. Но расстояние слишком велико. Пока солдаты бегут к выходу, беглецы успевают скрыться в темноте. Часовые обнаруживают у караульной два трупа. Пронзительно верещат свистки, сбегаются к месту тревоги дежурные офицеры и караулы.
Террористы на берегу Волги, пробегают мимо парня и девушки, которые на них недоуменно смотрят.
- Откуда это они? - спрашивает девушка. - Что стряслось-то?
- Похоже, со складов бегут… - отвечает парень.
И в этот момент звучит оглушительный взрыв. Это даже не взрыв, а землетрясение - серия, раскачивающая землю. Над городом встает огненный шар, на миг становится светло.
Парень и девушка падают на землю. Пытаются встать, но снова грохот и вспышка заставляют почву уйти из-под ног пары.
Что-то со стуком падает рядом с ними. Девушка приглядывается, но рассмотреть что именно ударилось о землю трудно.
Еще один звук падения.
Еще один.
- Бежим! - кричит парень.
Еще один сильнейший взрыв сотрясает все вокруг. И сразу за ним совсем рядом взрывается что-то поменьше. Воздух наполняется свистом осколков, который перекрывается еще одним взрывом. Над городом встает багровое зарево, в котором, словно зарницы, бьются белые всполохи.
Парень с девушкой бегут по полю подальше от бурлящего пламенем котла, а вокруг них, как дождь, с неба падают снаряды.
На берегу реки Касьян и Кислица стоят над тремя трупами подельников. Кислица прячет револьвер в карман.
- Давай их в реку…
Не суетясь, они сбрасывают тела в воду.
- Документов никаких? - спрашивает Касьян, моя руки от крови на мелководье.
- Никаких. Я проверил, - отзывается Кислица.
- Ну и хорошо, - говорит Касьян. - Упокой, Господи, души рабов твоих…
- Заканчивай, - кривится Кислица. - Пора. Всех грехов не отмолишь…
- А все и не надо, - возражает Касьян, вставая.
Они исчезают в полумраке.
Над городом - зарево. Звучат серии взрывов.
14 августа 1917 года.
Ставка Верховного Главнокомандующего. Могилев.
Эта же ночь.
Стучит телетайп. Сходит с роликов бумажная лента.
Дежурный офицер клеит полоски на лист.
Лицо у него испуганное.
Коридор.
Дежурный офицер передает папку с телеграммой адъютанту. Тот идет по коридору дальше и входит в массивные двери, за которыми два казачьих офицера несут охрану.
- Прошу прощения, господа, - говорит адъютант. - Я вынужден разбудить генерала.
В кабинете свет тусклый. На кушетке, сняв сапоги и китель спит генерал Корнилов.
- Лавр Георгиевич! - негромко зовет его адъютант.
Генерал мгновенно просыпается. Лицо у него, правда, мятое, усы в разные стороны, но глаза сразу же становятся осмысленными.
- Что случилось, Арсентий Павлович?
Адъютант протягивает генералу папку.
- Я не знаю, Лавр Георгиевич. Читали только офицер связи и вы.
Корнилов проглядывает телеграмму, и лицо у него каменеет.
- Ну, что ж, господин капитан, - говорит он глухо. - Только что мне сообщили, что на складах в Казани произошла диверсия и мы потеряли половину резервного боезапаса русской армии. Так что теперь нам просто нечем снабжать фронт!
- Диверсия, господин генерал? Неужели немцы?
- Понятно, что не французы.
- Немецкие диверсанты в Казани?
- Зачем немцам ехать в Казань? - спрашивает Корнилов, надевая сапоги. - У них для этого есть большевики… Соедините меня с военным министром Керенским.
Адъютант бросает взгляд на часы, но генерал решительно взмахивает рукой.
- Плевать! Когда сугубо штатский становится военным министром, то должен понимать, что война никогда не спит.
В принципе, роман "1917" ими полон. В этом не было умысла.
Казань. 14 августа 1917 года.
Где-то возле пороховых складов.
Ночь.
Подальше от круга света, отбрасываемого фонарем, останавливается пролетка.
Из нее выходят двое мужчин. Один ненамного моложе сорока, второму же основательно за пятьдесят. Первый - подтянут, собран, худощав, второй - грузен и отдышлив. Оба одеты, как рабочий люд.
Оставив коляску, они входят в одноэтажный небогатый дом.
В комнате накурено.
Приехавших ожидает трое мужчин, помимо хозяина дома. Хозяин комично низкоросл, но широк в плечах и руки у него, как у человекообразной обезьяны, практически касаются пола.
- Товарищи, - представляет он пришедших. - Это товарищи Касьян и Кислица из Петрограда.
- Здравствуйте, товарищи, - говорит Касьян.
Он со свистом втягивает воздух и несколько раз гулко кашляет.
Несмотря на немощь, понятно, что главный здесь он.
- Это члены нашей ячейки, - продолжает хозяин. - Товарищи Портнов, Марецкий и Кудимов. Портнов работает на пороховых складах, сознательный большевик, он нам поможет.
- Отлично, - говорит Касьян и делает знак.
Кислица расстилает на столе карту-схему.
- Ну, товарищ Портнов, - улыбается чахоточный. - Покажи-ка нам, где можно войти и где что лежит…
14 августа 1917 года. Ночь.
Пост на входе в пороховые склады.
На посту два солдата с винтовками.
Чувствуется, что дисциплиной тут особо не пахнет - солдаты курят, пряча огоньки самокруток в кулак.
Из-за угла низкого пакгауза, подступающего почти вплотную к ограде из колючей проволоки, за ними наблюдают Касьян с Портновым и остальные. Ворота широкие, прямо через них проходит железнодорожная колея. Склад очень большой - видны железнодорожные пути, погрузочные эстакады, стрелки - все больше смахивает на станцию. В принципе, это и есть станция при огромном пороховом складе.
- Готов? - спрашивает Касьян у Кислицы.
Тот кивает и тянет из-за пазухи кистень - металлический шар, соединенный прочным кожаным ремнем с короткой ухватистой палкой.
- Не шуметь, - приказывает чахоточный.
Он явно возбужден, даже хрипеть стал меньше, тусклые до того глаза зажглись.
Кислица и Марецкий почти бесшумно подбираются поближе.
Кислица делает несколько быстрых скользящих шагов и, размахнувшись, вгоняет шар в висок одному из часовых. Марецкий не отстает: выставив вперед широкое лезвие острого, как бритва, ножа, он бросается на второго часового, но тот в ужасе отмахивается стволом винтовки, попадает по кисти нападавшему и уже было открывает рот, чтобы заорать, но железный шар свистит еще раз и с глухим стуком врезается ему в переносицу, отчего вся средняя часть лица служивого уходит вовнутрь черепа.
Марецкий, наклонившись, быстро всаживает свой штык-нож в сердце одному и другому часовому.
- Фраер ты, братец… - шепчет Кислица Марецкому с ухмылкой. - Чего жмуров пером колешь? Мертвые они уже…
На лице у Кислицы брызги крови.
Марецкий и Кислица дожидаются остальных и входят в ворота. Быстро идут между складами, стараясь держаться в тени. Первым шагает Портнов. Он испуган, постоянно оглядывается, но ведет маленький отряд среди приземистых зданий складов. Вот они проходят мимо огромных, вкопанных до половины в землю нефтяных хранилищ и едва не сталкиваются с патрулем. Портнов с товарищами едва успевает шмыгнуть за резервуар. Марецкий выставляет вперед нож. В руках Касьяна револьвер. Кудимов тоже вооружен - в левой руке у него пистолет, а в правой - тяжелый саквояж, который он ни на секунду не выпускает.
Портнов делает знаки, что часовых трогать не нужно - и солдаты благополучно проходят мимо.
Группа продолжает движение, но оружие теперь держат наготове. Понятно, что стрелять будут при малейшей опасности. Мимо проезжает короткий состав из трех вагонов. Террористы пережидают, лежа на отсыпанной щебнем насыпи. Вагоны совсем рядом - на площадках стоят солдаты с ружьями, но затаившиеся незваные гости остаются незамеченными.
Смутными тенями они проскальзывают между платформами, загруженными огромными ящиками, прикрытыми брезентом.
Наконец, Портнов останавливается возле длинного одноэтажного здания, каменного, с окованными железом воротами и железной же калиткой в одном из створов.
- Здесь, - говорит он.
Марецкий склоняется над массивным навесным замком. Несколько секунд - и замок сдается. Все быстро входят вовнутрь и едва успевают закрыть дверь, как мимо проходят вывернувшие из-за угла часовые.
На складе темно, как в могиле. Чиркает спичка, и возникает круг света - это Портнов поднял над головой защищенную керосиновую лампу.
- О, господи… - Касьян от неожиданности крестится.
- Не крестись, старшой… - шепчет Кислица. - Не поможет. Эй! Портной! - обращается он к Портнову. - Лампой, бля, не маши. Мне к Богу на встречу рановато…
Вдоль стен склада деревянные стеллажи, на стеллажах - тысячи снарядных ящиков.
- И много здесь таких складов? - спрашивает Касьян у Портнова.
- Много. Все рядом, - поясняет Портнов. - Дальше чуть - склады взрывчатки, патронов, слева - оружейные склады. Там пулеметы - тыщами.
- И что за пулеметы?
- Максимы… - поясняет Портнов. - Я сам видел.
- Ну… - цедит Касьян. - Так оно и к лучшему. Давай, Кудимов!
Кудимов достает из саквояжа несколько брусков динамита уже снаряженных шнуром.
- Думаешь, хватит? - спрашивает Кислица у Касьяна.
- С головой, - отвечает тот, распуская шнур на первой шашке. - Не мешайте работать, сынки.
Он действительно работает, как профессионал - за несколько минут все шашки установлены.
- Все собрались, - командует он. - Слушайте меня, как я подожгу шнуры, останется десять минут до того, как… В общем, кто не спрячется - я не виноват. Сопли не жевать, не отвлекаться на то, чтобы передвигаться скрытно. Тут будет такое, что о скрытности придется забыть. Если кто мешает бежать - стреляйте. Потому что, если через десять минут мы не будем в версте отсюда…
- Ну, с Богом!
Вот зашипел первый шнур, второй, третий… Зазмеились, разбрасывая искры…
Группа бежит по территории складов, практически не прячась. Тяжелее всего бежать Касьяну, мешает одышка, но он добегает до ворот. В тот момент, когда террористы уже в воротах, их замечают часовые. Но расстояние слишком велико. Пока солдаты бегут к выходу, беглецы успевают скрыться в темноте. Часовые обнаруживают у караульной два трупа. Пронзительно верещат свистки, сбегаются к месту тревоги дежурные офицеры и караулы.
Террористы на берегу Волги, пробегают мимо парня и девушки, которые на них недоуменно смотрят.
- Откуда это они? - спрашивает девушка. - Что стряслось-то?
- Похоже, со складов бегут… - отвечает парень.
И в этот момент звучит оглушительный взрыв. Это даже не взрыв, а землетрясение - серия, раскачивающая землю. Над городом встает огненный шар, на миг становится светло.
Парень и девушка падают на землю. Пытаются встать, но снова грохот и вспышка заставляют почву уйти из-под ног пары.
Что-то со стуком падает рядом с ними. Девушка приглядывается, но рассмотреть что именно ударилось о землю трудно.
Еще один звук падения.
Еще один.
- Бежим! - кричит парень.
Еще один сильнейший взрыв сотрясает все вокруг. И сразу за ним совсем рядом взрывается что-то поменьше. Воздух наполняется свистом осколков, который перекрывается еще одним взрывом. Над городом встает багровое зарево, в котором, словно зарницы, бьются белые всполохи.
Парень с девушкой бегут по полю подальше от бурлящего пламенем котла, а вокруг них, как дождь, с неба падают снаряды.
На берегу реки Касьян и Кислица стоят над тремя трупами подельников. Кислица прячет револьвер в карман.
- Давай их в реку…
Не суетясь, они сбрасывают тела в воду.
- Документов никаких? - спрашивает Касьян, моя руки от крови на мелководье.
- Никаких. Я проверил, - отзывается Кислица.
- Ну и хорошо, - говорит Касьян. - Упокой, Господи, души рабов твоих…
- Заканчивай, - кривится Кислица. - Пора. Всех грехов не отмолишь…
- А все и не надо, - возражает Касьян, вставая.
Они исчезают в полумраке.
Над городом - зарево. Звучат серии взрывов.
14 августа 1917 года.
Ставка Верховного Главнокомандующего. Могилев.
Эта же ночь.
Стучит телетайп. Сходит с роликов бумажная лента.
Дежурный офицер клеит полоски на лист.
Лицо у него испуганное.
Коридор.
Дежурный офицер передает папку с телеграммой адъютанту. Тот идет по коридору дальше и входит в массивные двери, за которыми два казачьих офицера несут охрану.
- Прошу прощения, господа, - говорит адъютант. - Я вынужден разбудить генерала.
В кабинете свет тусклый. На кушетке, сняв сапоги и китель спит генерал Корнилов.
- Лавр Георгиевич! - негромко зовет его адъютант.
Генерал мгновенно просыпается. Лицо у него, правда, мятое, усы в разные стороны, но глаза сразу же становятся осмысленными.
- Что случилось, Арсентий Павлович?
Адъютант протягивает генералу папку.
- Я не знаю, Лавр Георгиевич. Читали только офицер связи и вы.
Корнилов проглядывает телеграмму, и лицо у него каменеет.
- Ну, что ж, господин капитан, - говорит он глухо. - Только что мне сообщили, что на складах в Казани произошла диверсия и мы потеряли половину резервного боезапаса русской армии. Так что теперь нам просто нечем снабжать фронт!
- Диверсия, господин генерал? Неужели немцы?
- Понятно, что не французы.
- Немецкие диверсанты в Казани?
- Зачем немцам ехать в Казань? - спрашивает Корнилов, надевая сапоги. - У них для этого есть большевики… Соедините меня с военным министром Керенским.
Адъютант бросает взгляд на часы, но генерал решительно взмахивает рукой.
- Плевать! Когда сугубо штатский становится военным министром, то должен понимать, что война никогда не спит.