Проклятый. Сердце Проклятого. Работа продолжается
На палубе скоростной моторной яхты «Кассилия», входившей в порт Хайфы с северо-запада, стояли двое мужчин. Они не были похожи на моряков, совершивших длительный переход по Средиземному морю. Они не были похожи на отпускников, наслаждавшихся прекрасной апрельской погодой, которая вот уже две недели как баловала яхтсменов, путешествующих между греческими островами. Больше всего эти двое походили на бухгалтеров, которых неизвестно как занесло на борт недешевой круизной яхты. Вот только одеты они были настолько дорого, что могли быть только бухгалтерами мафии - Медельинского картеля, например.
Между ними не было очевидного внешнего сходства. Один был постарше, сорок с небольшим, невысокий, широкоплечий, стриженый под ежик так коротко, что цвет волос было не разобрать. Второй же сантиметров на десять выше, моложе лет на пять-семь, светленький, с легкими, как пух волосами, которые на ветру (а задувало с континента неслабо) стояли дыбом, словно их обладатель стоял не на палубе ловкого суденышка стоимостью в полмиллиона долларов, а под мощным электромагнитом.
Но все же сторонний наблюдатель не мог не отметить определенной похожести блондина и стриженого, причем при длительном наблюдении она становилась явной. Такой эффект создавала манера одеваться - дорогие кутюрные вещи, которые пассажиры яхты носили с нарочитой небрежностью, можно сказать, даже с пренебрежением: солнцезащитные очки от Диора в золотых оправах, горящие розовым блеском хронометры «Хюбло» на запястьях, мягчайшие мокасины на босу ногу, джинсы, рубашки - все кричало о благополучии парочки. Причем, о недавно наступившем благополучии. «Старые деньги» выглядят иначе. Эти двое стали богачами несколько лет назад и все еще не могли наиграться попавшими к ним в руки дорогими игрушками.
Лицо у блондина было бледным, веснушчатым и чрезвычайно довольным. Нос не успел облупиться, но уже покраснел - светлокожим людям достаточно нескольких часов на солнце, чтобы сгореть напрочь.
Лицо стриженого было небритым, красноватого цвета из-за обветрившейся кожи (скорее всего последние недели ему пришлось провести под достаточно ярким солнцем и средиземноморское светило его уже не пугало), с широким, словно пластиковый детский совок, подбородком. Стриженый тоже казался чрезвычайно довольным.
Впрочем, то, что они рассматривали, не могло не понравится человеку, обладающему хотя бы слаборазвитым чувством прекрасного!
Они смотрели на открывавшуюся перед ними панораму бухты Хайфы - на огромную чашу из покрытых зеленью гор заполненную божественно синим морем, на пригороды, рассыпанные по их склонам, на дом-парусник, за которым возвышался Кармель с его гостиницами и богатыми районами, взобравшимися на вершину, на геометрически правильные пятна клумб бахайских садов, стекавшие вниз, с Кармеля к побережью.
Ни пирсы с многочисленными сухогрузами, танкерами и балкерами, ни приземистые портовые строения, ни бочки наливных терминалов вспухшие железными прыщами на берегу, картину не портили, они просто добавляли ей чуточку реализма. Город был по-настоящему красив - именно так должен выглядеть средиземноморский порт на страницах приключенческого романа: возвышенно и одновременно приземленно.
Судя по выражениям лиц пассажиров яхты, прекрасное было им не чуждо. Но, увы, в Израиль их привело не желание одеть крест паломника (оба не имели к верующим никакого отношения) и не банальные туристические интересы. И блондина, и стриженого привел на Землю Обетованную подписанный контракт.
Эти двое никакого отношения к Легиону не имели. Они даже не были профессиональными военными, хотя некогда поучаствовали в войне на Балканах и в Ближневосточном конфликте, но в качестве точечного оружия, а не пушечного мяса.
Их квалификация в мире наемников была настолько высока, что даже мысль использовать подобного рода специалистов в общевойсковых или специальных армейских операциях была для нанимателей несусветной глупостью - все равно, что лить пули из золота: дорого и неэффективно. Блондин и стриженый - были самой лучшей парой ликвидаторов, чистильщиками с безупречной репутацией, лучшими из тех, кого мог нанять Тайный Конклав. Нанять и перебросить таких специалистов в район действия, доставить на точку оружие, обеспечить техникой и документами в сжатые сроки, подготовить поэтапно поиск, ликвидацию и точки отхода, стоило дополнительно столько же, сколько и контракт, то есть, поднимало его стоимость вдвое. А сумма контракта, который был подписан с наемными убийцами менее суток назад, была и вовсе заоблачной, просто неприличной, даже для столь специфической среды.
«Кассилия» еще ночью вышла с Кипра, причем не с греческой его части, а с турецкой, где и приняла пассажиров на борт, вот только отметки об этом заходе в судовом журнале не было.
По документам яхта вышла из Лимасола в Израиль на полсуток раньше, чем это было в реальности, и отправилась прямиком в Хайфу, приютив в каютах гражданина Болгарии Христо Нейкова (блондин) и гражданина Франции Анри Бейля (стриженый), следующих в Израиль с туристскими целями.
Имена, конечно же, были не настоящими, зато паспорта у туристов были превосходными - не нарисованными или напечатанные неизвестно кем и где, а настоящими, крадеными и не стоящими в стоп-листе. Оружие, рации и прочее оборудование ждало в микроавтобусе, стоящем на паркинге возле порта. Банковские счета каждого из них стали больше на полмиллиона долларов, и это был только аванс.
Ликвидаторы были предупреждены о том, что их предшественники потерпели неудачу, но не догадывались, что слова «потерпели неудачу» в этом случае являются чистым эвфемизмом. Впрочем, знай они реальную судьбу двух подразделений легиона, то все равно бы остались в игре. И Бейль, и Нейков были уверены в своих силах и компетентности, так что страх бы алчности не одолел в любом случае. Заказ был принят, аванс получен - оставалось только исполнить поручение.
Яхта пришвартовалась к пирсу как раз в тот момент, когда Шагровский, лежа на больничной кровати в Эйлате, начал приходить в себя, а у профессора Каца с Арин случились неприятности в Иерусалиме.
Между ними не было очевидного внешнего сходства. Один был постарше, сорок с небольшим, невысокий, широкоплечий, стриженый под ежик так коротко, что цвет волос было не разобрать. Второй же сантиметров на десять выше, моложе лет на пять-семь, светленький, с легкими, как пух волосами, которые на ветру (а задувало с континента неслабо) стояли дыбом, словно их обладатель стоял не на палубе ловкого суденышка стоимостью в полмиллиона долларов, а под мощным электромагнитом.
Но все же сторонний наблюдатель не мог не отметить определенной похожести блондина и стриженого, причем при длительном наблюдении она становилась явной. Такой эффект создавала манера одеваться - дорогие кутюрные вещи, которые пассажиры яхты носили с нарочитой небрежностью, можно сказать, даже с пренебрежением: солнцезащитные очки от Диора в золотых оправах, горящие розовым блеском хронометры «Хюбло» на запястьях, мягчайшие мокасины на босу ногу, джинсы, рубашки - все кричало о благополучии парочки. Причем, о недавно наступившем благополучии. «Старые деньги» выглядят иначе. Эти двое стали богачами несколько лет назад и все еще не могли наиграться попавшими к ним в руки дорогими игрушками.
Лицо у блондина было бледным, веснушчатым и чрезвычайно довольным. Нос не успел облупиться, но уже покраснел - светлокожим людям достаточно нескольких часов на солнце, чтобы сгореть напрочь.
Лицо стриженого было небритым, красноватого цвета из-за обветрившейся кожи (скорее всего последние недели ему пришлось провести под достаточно ярким солнцем и средиземноморское светило его уже не пугало), с широким, словно пластиковый детский совок, подбородком. Стриженый тоже казался чрезвычайно довольным.
Впрочем, то, что они рассматривали, не могло не понравится человеку, обладающему хотя бы слаборазвитым чувством прекрасного!
Они смотрели на открывавшуюся перед ними панораму бухты Хайфы - на огромную чашу из покрытых зеленью гор заполненную божественно синим морем, на пригороды, рассыпанные по их склонам, на дом-парусник, за которым возвышался Кармель с его гостиницами и богатыми районами, взобравшимися на вершину, на геометрически правильные пятна клумб бахайских садов, стекавшие вниз, с Кармеля к побережью.
Ни пирсы с многочисленными сухогрузами, танкерами и балкерами, ни приземистые портовые строения, ни бочки наливных терминалов вспухшие железными прыщами на берегу, картину не портили, они просто добавляли ей чуточку реализма. Город был по-настоящему красив - именно так должен выглядеть средиземноморский порт на страницах приключенческого романа: возвышенно и одновременно приземленно.
Судя по выражениям лиц пассажиров яхты, прекрасное было им не чуждо. Но, увы, в Израиль их привело не желание одеть крест паломника (оба не имели к верующим никакого отношения) и не банальные туристические интересы. И блондина, и стриженого привел на Землю Обетованную подписанный контракт.
Эти двое никакого отношения к Легиону не имели. Они даже не были профессиональными военными, хотя некогда поучаствовали в войне на Балканах и в Ближневосточном конфликте, но в качестве точечного оружия, а не пушечного мяса.
Их квалификация в мире наемников была настолько высока, что даже мысль использовать подобного рода специалистов в общевойсковых или специальных армейских операциях была для нанимателей несусветной глупостью - все равно, что лить пули из золота: дорого и неэффективно. Блондин и стриженый - были самой лучшей парой ликвидаторов, чистильщиками с безупречной репутацией, лучшими из тех, кого мог нанять Тайный Конклав. Нанять и перебросить таких специалистов в район действия, доставить на точку оружие, обеспечить техникой и документами в сжатые сроки, подготовить поэтапно поиск, ликвидацию и точки отхода, стоило дополнительно столько же, сколько и контракт, то есть, поднимало его стоимость вдвое. А сумма контракта, который был подписан с наемными убийцами менее суток назад, была и вовсе заоблачной, просто неприличной, даже для столь специфической среды.
«Кассилия» еще ночью вышла с Кипра, причем не с греческой его части, а с турецкой, где и приняла пассажиров на борт, вот только отметки об этом заходе в судовом журнале не было.
По документам яхта вышла из Лимасола в Израиль на полсуток раньше, чем это было в реальности, и отправилась прямиком в Хайфу, приютив в каютах гражданина Болгарии Христо Нейкова (блондин) и гражданина Франции Анри Бейля (стриженый), следующих в Израиль с туристскими целями.
Имена, конечно же, были не настоящими, зато паспорта у туристов были превосходными - не нарисованными или напечатанные неизвестно кем и где, а настоящими, крадеными и не стоящими в стоп-листе. Оружие, рации и прочее оборудование ждало в микроавтобусе, стоящем на паркинге возле порта. Банковские счета каждого из них стали больше на полмиллиона долларов, и это был только аванс.
Ликвидаторы были предупреждены о том, что их предшественники потерпели неудачу, но не догадывались, что слова «потерпели неудачу» в этом случае являются чистым эвфемизмом. Впрочем, знай они реальную судьбу двух подразделений легиона, то все равно бы остались в игре. И Бейль, и Нейков были уверены в своих силах и компетентности, так что страх бы алчности не одолел в любом случае. Заказ был принят, аванс получен - оставалось только исполнить поручение.
Яхта пришвартовалась к пирсу как раз в тот момент, когда Шагровский, лежа на больничной кровати в Эйлате, начал приходить в себя, а у профессора Каца с Арин случились неприятности в Иерусалиме.