Базар-пресс
Главный редактор ходил по невольничьему рынку и приценивался к рабам.
- Этот, скажем, чего умеет?, - тыкал он паркером в грудь худому очкастому рабу в жилетке с множеством карманов. Раб тоскливо курил.
- Этот-то? - угодливо кланялся хозяин, - в курилке умеет лихо на жизнь жаловаться, умничать за кофе, пластиковые стаканчики из-под него разбрасывать по всей редакции. На пресс-конференциях первый к фуршету умеет прорываться, если что - может и с собой еды принести, для коллег. Работать будет за еду, если деньги давать - разбалуется, водку пойдет покупать и в запой уходить.
- Офигеть, - обрадовался главред. - Дайте два. Настоящий журналист.
Процессия из солидного главреда и двух тощих, с грязными волосами очкариков двинулась дальше. На рынке было шумно: некоторые работорговцы заставляли журналистов вслух читать свои статьи, другие отвешивали пинки редакторам, требуя придумать множество вариантов заголовков к заметкам в тысячу знаков. Возле рядов политических и культурных обозревателей висели свитки с именами контактов. Торг здесь зависел от длины свитка. Специально для тех главредов и кадровиков, которые сами читать не умели, работорговцы призывно выкрикивали имена известных политиков и шоуменов. Судя по их словам, чуть ли не каждый раб обедал с президентами и модными певцами.
Караван невольников рос, потихоньку наполняясь безотказными девочками-журналистками для мелких поручений, толстомордыми и самодовольными пиарщиками для рекламных статей, продажными писаками с оттопыривающимися от левых гонораров карманами, молодцеватыми спортивными обозревателями разговаривающими на понятном только им слэнге. Шумная и пестрая толпа заранее ругала руководство, курила, возмущалась будущей зарплатой, втихаря разливала портвейн, пиво и водку в поднятые прямо с земли пластиковые стаканчики. Периодически кто-то из толпы весело отбегал в кусты, за ним тянулись другие, начинался радостный и бестолковый хаос. Можно было бы уже и в редакцию возвращаться, но справиться с этими беспорядками было сложно. Процессия продвигалась в час по чайной ложке.
В конце рынка унылый торговец держал на цепи Нечто злобное и зубастое. Нечто хмуро зыркало на мир, изредка, если хаос усиливался, начинало рычать.
- Купите его господин, последний остался. Очень хороший экземпляр, приручить практически невозможно, сильно кусюч.
Главред задумался, толпа за его спиной присмирела и с опаской зыркала на Нечто. Существо принюхалось, учуяло запах спиртного, душераздирающе завыло. Цепь на его шее натянулась до предела.
- Почему на цепи?
- Ну как же! Чтобы периодически срывался и сеял ужас среди журналистов. Незаменим во времена дедлайнов. Если дадите ему плетку, работать будет вдвое эффективнее. Плетку продам со скидкой.
- Беру!, - решился главред, хотя Нечто внушало и ему какой-то неосознанный страх. - Как зовут?
- Да ответсеком кличут. Вы, главное, господин, сами графики подачи материалов не нарушайте. Моментально звереет и может вызвать крупные моральные и материальные разрушения. Больно лютый.
Цепь перешла в руки главного редактора. Почуяв слабину, ответсек рванулся к журналистам и ругательски начал требовать порядка. Испуганная толпа шарахнулась - но бесполезно. Острые зубы уже рвали штаны, плетка в руках чудовища ходила ходором, пинки и ругательства летели в разные стороны и так продолжалось, пока толпа не превратилась в аккуратно выстроенные ряды тематических отделов.
Справившись с беспорядками, ответсек присмирел и уснул. Изредка из его пасти вместо храпа доносилось раскатистое:
- Гррррррафик, не сррррываем гррррафик!
- Этот, скажем, чего умеет?, - тыкал он паркером в грудь худому очкастому рабу в жилетке с множеством карманов. Раб тоскливо курил.
- Этот-то? - угодливо кланялся хозяин, - в курилке умеет лихо на жизнь жаловаться, умничать за кофе, пластиковые стаканчики из-под него разбрасывать по всей редакции. На пресс-конференциях первый к фуршету умеет прорываться, если что - может и с собой еды принести, для коллег. Работать будет за еду, если деньги давать - разбалуется, водку пойдет покупать и в запой уходить.
- Офигеть, - обрадовался главред. - Дайте два. Настоящий журналист.
Процессия из солидного главреда и двух тощих, с грязными волосами очкариков двинулась дальше. На рынке было шумно: некоторые работорговцы заставляли журналистов вслух читать свои статьи, другие отвешивали пинки редакторам, требуя придумать множество вариантов заголовков к заметкам в тысячу знаков. Возле рядов политических и культурных обозревателей висели свитки с именами контактов. Торг здесь зависел от длины свитка. Специально для тех главредов и кадровиков, которые сами читать не умели, работорговцы призывно выкрикивали имена известных политиков и шоуменов. Судя по их словам, чуть ли не каждый раб обедал с президентами и модными певцами.
Караван невольников рос, потихоньку наполняясь безотказными девочками-журналистками для мелких поручений, толстомордыми и самодовольными пиарщиками для рекламных статей, продажными писаками с оттопыривающимися от левых гонораров карманами, молодцеватыми спортивными обозревателями разговаривающими на понятном только им слэнге. Шумная и пестрая толпа заранее ругала руководство, курила, возмущалась будущей зарплатой, втихаря разливала портвейн, пиво и водку в поднятые прямо с земли пластиковые стаканчики. Периодически кто-то из толпы весело отбегал в кусты, за ним тянулись другие, начинался радостный и бестолковый хаос. Можно было бы уже и в редакцию возвращаться, но справиться с этими беспорядками было сложно. Процессия продвигалась в час по чайной ложке.
В конце рынка унылый торговец держал на цепи Нечто злобное и зубастое. Нечто хмуро зыркало на мир, изредка, если хаос усиливался, начинало рычать.
- Купите его господин, последний остался. Очень хороший экземпляр, приручить практически невозможно, сильно кусюч.
Главред задумался, толпа за его спиной присмирела и с опаской зыркала на Нечто. Существо принюхалось, учуяло запах спиртного, душераздирающе завыло. Цепь на его шее натянулась до предела.
- Почему на цепи?
- Ну как же! Чтобы периодически срывался и сеял ужас среди журналистов. Незаменим во времена дедлайнов. Если дадите ему плетку, работать будет вдвое эффективнее. Плетку продам со скидкой.
- Беру!, - решился главред, хотя Нечто внушало и ему какой-то неосознанный страх. - Как зовут?
- Да ответсеком кличут. Вы, главное, господин, сами графики подачи материалов не нарушайте. Моментально звереет и может вызвать крупные моральные и материальные разрушения. Больно лютый.
Цепь перешла в руки главного редактора. Почуяв слабину, ответсек рванулся к журналистам и ругательски начал требовать порядка. Испуганная толпа шарахнулась - но бесполезно. Острые зубы уже рвали штаны, плетка в руках чудовища ходила ходором, пинки и ругательства летели в разные стороны и так продолжалось, пока толпа не превратилась в аккуратно выстроенные ряды тематических отделов.
Справившись с беспорядками, ответсек присмирел и уснул. Изредка из его пасти вместо храпа доносилось раскатистое:
- Гррррррафик, не сррррываем гррррафик!