Печенько с предсказанием...
или кушайте пожалуйста наши помидоры.
Я хорошо выпил. Наверное, нет лучше состояния, чтобы описать свои ощущения. Глубокая поздняя осень. Я позволил себе полакомить свой слух Осенью Wyrd'a...
Интересно, кто придумал мерить время часами, минутами, секундами... Это глупость. Времени бывает либо бесконечно много, либо бесконечно мало. Я уверен в этом. Сейчас большинство из тех, кто читает этот дневник планирует дожить до девяноста... до шестидясети... до сорока пяти... Но никто не ощущает груза времени. Его у вас бесконечно много. Пользуйтесь этим. Однажды, в старости, его станет так мало... Вам останется прожить всего лишь десять... двадцать... тридцать лет. И, может быть, кое-кто загадывает на меньший срок, но сейчас время не давит... Его у вас бесконечно много... Но, однажды, вы проснётесь и поймёте, как мало вам осталось... Всего лишь двадцать-тридцать лет... Раньше было ЦЕЛЫХ тридцать лет, а теперь ВСЕГО ЛИШЬ тридцать... Когда "бесконечно много" переходит в "бесконечно мало"? Знает только время. Но оно никому не скажет... Никому...
Я хорошо выпил. Наверное, нет лучше состояния, чтобы описать свои ощущения. Глубокая поздняя осень. Я позволил себе полакомить свой слух Осенью Wyrd'a...
Интересно, кто придумал мерить время часами, минутами, секундами... Это глупость. Времени бывает либо бесконечно много, либо бесконечно мало. Я уверен в этом. Сейчас большинство из тех, кто читает этот дневник планирует дожить до девяноста... до шестидясети... до сорока пяти... Но никто не ощущает груза времени. Его у вас бесконечно много. Пользуйтесь этим. Однажды, в старости, его станет так мало... Вам останется прожить всего лишь десять... двадцать... тридцать лет. И, может быть, кое-кто загадывает на меньший срок, но сейчас время не давит... Его у вас бесконечно много... Но, однажды, вы проснётесь и поймёте, как мало вам осталось... Всего лишь двадцать-тридцать лет... Раньше было ЦЕЛЫХ тридцать лет, а теперь ВСЕГО ЛИШЬ тридцать... Когда "бесконечно много" переходит в "бесконечно мало"? Знает только время. Но оно никому не скажет... Никому...