Ничто так не помогает сосредоточиться, как близость провала
http://www.pl.com.ua/?pid=49&artid=27010 Статья в журнале "Публичные люди"
Моя подруга Петрова прилетела из города Парижа вся в обновках и впечатлениях. На самом деле город Париж суров только к романтически настроенным тетенькам и жадинам-говядинам типа Жерара Депардье. А если тетенька твердо встала на путь исправления и занимается одним только шопингом в космических масштабах, то никаких там внезапных французов с рюмочкой перье, абсента и в усах не будет. Петрова в целом довольна. Сказала, что купила восемь килограммов одежды, только в давке, кажется, раздавила одну противную женщину с отвратительно длинными ногами в «Галери Лафайетт».
Пока Петрова покупала новый шкаф угрожающих размеров (пришлось, вы же понимаете), ее любимый антиквар взбунтовался. Сообщил, что нет у него теперь никакой личной жизни - одна Петрова кругом, носок бросить некуда. Антиквар собрал чемодан и ушел жить к маме. Ну, возможно, к маме.
Петрова, конечно, тут же пожалела, что не разглядела ни одного приличного француза, и немедленно начала виртуальный флирт с незнакомым, но милым Мамукой из Кутаиси. Черт побери тебя, «Фейсбук», кстати. Мамука увидел почти настоящую фотографию Петровой и сообщил капслоком: «Такой красивый женщина, как царь, ты». «Какой правдивый юноша», - подумала Петрова. И написала, как ей показалось, ни к чему не обязывающее: «Добрый вечер, Мамука». Мамука быстро ответил: «Давай на тебе жениться». Петровой стало как-то не по себе. Такие молниеносные отношения, а она даже не знает, умеет ли незнакомый, но милый Мамука мыть посуду. Или, например, отпускать женщин в Париж.
Потом пришли знакомиться в Скайп пожилой турок и волоокий грек. С каждым новым интернет-женихом Петрова вспоминала антиквара все теплее и теплее. Даже достала из мусорного ведра носок любимого и наплакала в него целое озеро слез. А ночью вернулся антиквар, слегка побитый. Рассказал, что защищал честь дамы, даже сказал хулиганам: «Уходите, хулиганы». Хулиганы расхохотались и стукнули антиквара в третий глаз. Антиквар понял, что его новая личная жизнь принимает угрожающие размеры, и со словами «Что мне Гекуба?» побежал прямо к Петровой.
Теперь Петрова жалеет антиквара, лечит фингал в районе третьего глаза слюной пиявки и дает антиквару честное-пречестное слово не покупать больше двух килограммов одежды за один раз.
Антиквар пришел в сознание в любящих руках, сказал, что все осознал и теперь у них одна личная жизнь на двоих. И вообще, какие, в конце концов, секреты между двумя любящими людьми?! Тут Петрову стали терзать смутные сомнения. Многия знания - многия печали, тем более для такого еще совсем не поношенного антиквара, а вслух сказала:
- Конечно, милый.
Милый довольно откинулся на подушку, утер слюну пиявки ладошкой и спросил:
- Вот скажи мне, дорогая, может, тебя во мне что-то не устраивает, может, ты мне сказать что-то важное хочешь, а?
И с таким знакомым прищуром посмотрел на Петрову.
Петрова закатила глаза в район летнего солнцестояния и вспомнила, как вчера вынесла мусор, потому что антиквар забыл это сделать, вымыла посуду, погладила костюм антиквара, который не влез в чемодан, три раза поговорила с его мамой - «нет, что вы, у нас все хорошо, как, вы говорите, надо правильно готовить плов?» - два раза выгуляла его глупую собачку, вызвала сантехника, потому что у антиквара руки растут оттуда, откуда ноги, приготовила обед, ужин, всего полчасика посидела в Интернете с Мамукой, нашла на диске D папку с названием «рабочее», где антиквар хранил скабрезные ролики с голыми тетками, а потом полночи спасала ушибленного любимого колодезной водой и припарками… и ответила с обычным кошачьим покерфейсом:
- Ты у меня самый лучший!
И мудро подумала: «Так приходит к женщине чувство неотвратимой зрелости».
А еще подумала: «Надо бы пароль в Скайпе сменить - ну ее, эту личную жизнь совсем».
Моя подруга Петрова прилетела из города Парижа вся в обновках и впечатлениях. На самом деле город Париж суров только к романтически настроенным тетенькам и жадинам-говядинам типа Жерара Депардье. А если тетенька твердо встала на путь исправления и занимается одним только шопингом в космических масштабах, то никаких там внезапных французов с рюмочкой перье, абсента и в усах не будет. Петрова в целом довольна. Сказала, что купила восемь килограммов одежды, только в давке, кажется, раздавила одну противную женщину с отвратительно длинными ногами в «Галери Лафайетт».
Пока Петрова покупала новый шкаф угрожающих размеров (пришлось, вы же понимаете), ее любимый антиквар взбунтовался. Сообщил, что нет у него теперь никакой личной жизни - одна Петрова кругом, носок бросить некуда. Антиквар собрал чемодан и ушел жить к маме. Ну, возможно, к маме.
Петрова, конечно, тут же пожалела, что не разглядела ни одного приличного француза, и немедленно начала виртуальный флирт с незнакомым, но милым Мамукой из Кутаиси. Черт побери тебя, «Фейсбук», кстати. Мамука увидел почти настоящую фотографию Петровой и сообщил капслоком: «Такой красивый женщина, как царь, ты». «Какой правдивый юноша», - подумала Петрова. И написала, как ей показалось, ни к чему не обязывающее: «Добрый вечер, Мамука». Мамука быстро ответил: «Давай на тебе жениться». Петровой стало как-то не по себе. Такие молниеносные отношения, а она даже не знает, умеет ли незнакомый, но милый Мамука мыть посуду. Или, например, отпускать женщин в Париж.
Потом пришли знакомиться в Скайп пожилой турок и волоокий грек. С каждым новым интернет-женихом Петрова вспоминала антиквара все теплее и теплее. Даже достала из мусорного ведра носок любимого и наплакала в него целое озеро слез. А ночью вернулся антиквар, слегка побитый. Рассказал, что защищал честь дамы, даже сказал хулиганам: «Уходите, хулиганы». Хулиганы расхохотались и стукнули антиквара в третий глаз. Антиквар понял, что его новая личная жизнь принимает угрожающие размеры, и со словами «Что мне Гекуба?» побежал прямо к Петровой.
Теперь Петрова жалеет антиквара, лечит фингал в районе третьего глаза слюной пиявки и дает антиквару честное-пречестное слово не покупать больше двух килограммов одежды за один раз.
Антиквар пришел в сознание в любящих руках, сказал, что все осознал и теперь у них одна личная жизнь на двоих. И вообще, какие, в конце концов, секреты между двумя любящими людьми?! Тут Петрову стали терзать смутные сомнения. Многия знания - многия печали, тем более для такого еще совсем не поношенного антиквара, а вслух сказала:
- Конечно, милый.
Милый довольно откинулся на подушку, утер слюну пиявки ладошкой и спросил:
- Вот скажи мне, дорогая, может, тебя во мне что-то не устраивает, может, ты мне сказать что-то важное хочешь, а?
И с таким знакомым прищуром посмотрел на Петрову.
Петрова закатила глаза в район летнего солнцестояния и вспомнила, как вчера вынесла мусор, потому что антиквар забыл это сделать, вымыла посуду, погладила костюм антиквара, который не влез в чемодан, три раза поговорила с его мамой - «нет, что вы, у нас все хорошо, как, вы говорите, надо правильно готовить плов?» - два раза выгуляла его глупую собачку, вызвала сантехника, потому что у антиквара руки растут оттуда, откуда ноги, приготовила обед, ужин, всего полчасика посидела в Интернете с Мамукой, нашла на диске D папку с названием «рабочее», где антиквар хранил скабрезные ролики с голыми тетками, а потом полночи спасала ушибленного любимого колодезной водой и припарками… и ответила с обычным кошачьим покерфейсом:
- Ты у меня самый лучший!
И мудро подумала: «Так приходит к женщине чувство неотвратимой зрелости».
А еще подумала: «Надо бы пароль в Скайпе сменить - ну ее, эту личную жизнь совсем».