Поговорим о Бунине и его «Господине из Сан-Франциско»
Доклад на литературном кружке.
Иван Алексеевич Бунин - писатель глубоко русский, но не советский, хотя и прожил долгую жизнь: родился в том же году, что и Владимир Ильич Ленин, а умер уже после Великой Отечественной войны, осенью 1953 года, в эмиграции. Но душа его так и не приняла новой жизни, советского строя, оставаясь не просто дореволюционной, но в некотором смысле даже дореформенной (имеется ввиду реформа 1861 года, освободившая крепостных крестьян от власти помещиков).
Процитирую несколько кусочков из статьи Александра Трифоновича Твардовского «О Бунине», предпосланной собранию его сочинений в 9 томах, изданного в СССР в 1965 году 200-тысячным тиражом:
«Бунин родился спустя почти десять лет после реформы. Детство и юность его были свидетелями надвигающейся на семью безнадежной нужды. Отец поэта, по-барски разгульный, беспечный на самом пороге этой бедности, мастерски поющий под гитару «Где ты закатилось, счастье золотое!», не только не вызывает в сыне осуждения или упрека, но наполняет его юношеское сердце чувством нежности и обожания: «Не судья тебе я за грехи былого...». О былом благополучии и знатности рода Буниных будущий писатель знает и по семейным преданиям, по «гербовнику», и по литературным источникам. «Я происхожу из старинного дворянского рода, - пишет Бунин в своих автобиографических заметках, - давшего России немало видных деятелей, как на поприще государственном, так и в области искусства, где особенно известны два поэта начала прошлого века: Анна Бунина и Василий Жуковский, один из корифеев русской литературы, сын Афанасия Бунина и пленной турчанки Сальхи».
«Древний дворянский род, в прошлом оставивший столь заметный след в национальной культуре, и - захолустный степной хутор, доведенное до полного упадка хозяйство, заложенные ризы с икон, нависающие сроки уплаты процентов по закладным на имение, унижения перед лицом соседей, местных властей, крестьян. Дети ещё при родителях, под родной, хотя и протекающей при каждом дождике крышей, но какая их ждёт судьба? Старший брат Юлий, единственный окончивший курс в университете, отбывает дома, после тюрьмы, высылку под гласным надзором за участие в кружках народнического толка; Евгений бросил гимназию, женится на дочери управляющего соседним имением; Иван уходит из четвертого класса гимназии.
Поэт с юности живет в мире сладчайших воспоминаний - и своих воспоминаний детства, еще осенённого «старыми липами», ещё лелеемого остатками былого помещичьего довольства, и воспоминаний семьи и всей своей среды об этом былом довольстве и красоте, благообразии и гармонии жизни».
Так проходит детство Ивана… Брат Юлий репетировал Ивана во время своей ссылки, помог закончить гимназию экстерном. Далее Иван работал - в газетах, в Управе, начал печататься… Сочувствовал революции 1905-07 годов (в те времена очень дружил с Максимом Горьким), но не воспринял 1917 год как необходимое и неизбежное. В 1918 году написал в Одессе дневник о революции «Окаянные дни», в 1920 году эмигрировал: Константинополь, Болгария, Сербия, Париж…
Бунин писать начал рано, сначала стихи, а спустя время - и прозу, но писал и её очень «густо», всё равно как стихи. Его произведения наполнены цветом, вкусом, запахами, звуками… Хотела сравнить их с картинами или кинолентами, но нет - они гораздо ближе к живой жизни. Читаешь - и чувствуешь всё так, как будто сам находишься на месте событий.
Опять цитирую Твардовского: «Бунин искренне любит своих деревенских героев, людей, придавленных «нуждишкой», забитых, замордованных, но сохраняющих свою исконную безропотность, смиренномудрие, врождённое чувство красоты земли, жизнелюбие, доброту, непритязательность. Он не унижает их снисходительным - сверху вниз - взглядом и не идеализирует их в сусально-народническом духе, не умиляется по-барски незамысловатостью их понятий - он описывает их так же, как и обитателей усадеб, не подбирая иных, «пейзанских» красок. [Пейзане - условно-идиллический образ крестьян в художественной литературе, живописи, театре] Но он всё же любит их, покамест они остаются «детьми» и в них не пробуждается чувство хотя бы недоумения перед очевидной несправедливостью мироустройства, то есть покамест у них не пробуждается самостоятельное человеческое сознание».
Необходимо нужно было рассказать немного об Иване Бунине и его творчестве, прежде чем переходить к обсуждению рассказа «Господин из Сан-Франциско».
Для тех, кто не читал рассказ, перескажу кратко содержание. Оно совершенно незамысловато и, действительно, пересказывается в несколько фраз.
Итак. Некий пятидесятивосьмилетний безымянный господин из Сан-Франциско, весьма состоятельный, много лет трудившийся без отдыха ради приумножения своего богатства, и при этом нещадно эксплуатировавший своих рабочих, наконец решает, что заслужил отдых с семьёй в Европе. На огромном пароходе «Атлантида» он отправляется с женой и дочерью в итальянский Неаполь, а далее за два года хочет проехаться по всему Старому свету с заездом на обратном пути в Японию.
На пароходе - великолепие, каюты-люкс, ежедневные роскошные обеды и балы, прислуга угождает чем может, ибо господин не скупится на чаевые, хотя и «в пределах разумного». Так же продолжается и в Неаполе. Но плохая погода вынуждает семью уплыть на Капри. Там, в роскошном отеле, их поселяют в королевские номера, дают в прислуги лучших работников. И всё совсем было наладилось по заведённому порядку, как внезапно, прямо в день приезда, перед самым ужином, у господина из Сан-Франциско случается сердечный приступ, заканчивающийся его смертью.
Тут же меняется отношение к тому, от которого уже ничего нельзя получить. В каком-то ящике от содовой воды хозяин отеля отправляет труп в Неаполь, а потом, после немалых мытарств, родным удаётся пристроить умершего на тот самый пароход «Атлантида», на котором он совсем недавно, в блеске своего богатства, прибыл в Европу. Теперь же труп лежит в смолёном гробу глубоко в трюме парохода, и никому из пассажиров нет до него дела, жизнь на пароходе продолжается в балах и роскоши. Вот и всё.
О рассказе «Господин из Сан-Франциско» хорошо написала в предисловии к ещё советскому шеститомнику Бунина от 1988 года и в комментарии к этому рассказу литературовед и писатель Анна Александровна Саакянц:
«...знаменитый «Господин из Сан-Франциско». К идее этого рассказа Бунин шел издавна, с юных лет, когда он торопился жить, боясь, что «время уходит», что он ничего не успеет узнать и совершить. <...> Это постоянное стремление - наиболее полно, углубленно и творчески прожить жизнь - всегда было у Бунина тесно связано с неприятием иного миропонимания. Он осуждает тех, кто живет жизнью внешней, ложной, ради богатства, преуспевания или погони за наслаждениями. Так живет господин из Сан-Франциско, так прозябают его «коллеги» (рассказ «Братья»)... <...>
… Осквернители земли, поработители слабых, они не способны на человеческие чувства и расплачиваются за это ранней старостью, пресыщенностью, равнодушием и болезнями, - они не живут, а влачат существование. Они выхолощены, внутри них - пустота; они вызывают у писателя брезгливое презрение.
Потому-то образ безымянного господина из Сан-Франциско нарочито обезличен, обобщен, - прием, нетипичный для Бунина, всегда жадно интересующегося человеческими характерами. И напротив, писатель не жалеет красок для живописания всего того, чем живут подобные «люди»: всей этой пароходной и отельной роскоши, окружающей «господ из Сан-Франциско» и являющей собою истинную жизнь, в их понимании.
Благополучие, считает писатель, - это не бытие, а существование, то есть обратное истинной жизни. Эту антибуржуазность Бунина нужно понимать не столько в социальном плане (хотя он и создал немало социально-обличительных страниц), сколько в философском. Ибо Бунин, по складу своей натуры, придает многим своим произведениям философско-созерцательный, лирический оттенок. На прозе его лежит печать поэта,- недаром Бунин огорчался, когда его «числили» в первую очередь прозаиком, а уж затем поэтом... <...>
Он не терпел многословия, освобождался от излишних эпитетов, создавал свою прозу плотной, сжатой, что позволило в свое время Чехову сравнить ее с слишком «густым бульоном»... И совершенно не выносил словесных штампов. Когда в «Господине из Сан-Франциско» он написал: «Декабрь «выдался» не совсем удачный», то словечко выдался иронически взял в кавычки, так как позаимствовал его из чуждого ему лексикона: из лексикона богатых и безликих господ, которые действуют в его рассказе. Слух на фальшь, серость языка был у него острейшим».
(А. А. Саакянц, статья-послесловие и комментарии к "Собранию сочинений Бунина в шести томах", том 4, 1988 г.)
Рассказ «Господин из Сан-Франциско» написан в 1915 году, через год после начала Первой мировой войны, войны империалистических держав за передел мира. Бунин чутьём художника уловил всё усиливающийся в мире «запах» капитализма/империализма. Почти в то же время, весной 1916 года, В. И. Ленин написал известную работу «Империализм как высшая стадия капитализма», посвящённую переходу капитализма в конце XIX - начале XX века от стадии первоначального накопления капитала к стадии монополистического капитализма, или империализма.
Как тут не вспомнить знаменитое пушкинское стихотворение «Пророк» и не соотнести его с поэтом Иваном Буниным:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей». (А. С. Пушкин. «Пророк»)
Ещё раз хочу обратить внимание на особенность именно этого бунинского рассказа - обезличенность. Если вы начнёте читать любой другой рассказ или повесть Бунина, то «увидите» действующих лиц так, как будто и сами с ними были знакомы - со всеми чертами характера, с недостатками и достоинствами… Но также и с неповторимым описанием внешних черт.
В «Господине из Сан-Франциско» и он сам, и его жена и дочь сугубо обезличены. О них лучше всего рассказывает известное граффити «Здесь был Вася». Бунина не подвело чутьё художника, уловившего влияние капитализма на людей. Капитализм отчуждает человека от его родовой сущности - от творческого труда на благо других. Причём касается это не только наёмных работников, но и самих капиталистов. И потому господин из Сан-Франциско обезличен до уровня нарядного чемодана, внутри которого пусто.
Напоследок хочу привести цитату из исследования С. Е. Кургиняна «О коммунизме и марксизме - 120» - ради одного последнего предложения из этой цитаты:
«Я привожу столь длинные цитаты потому, что это исследование адресовано не профессионалам, знакомым с пантеизмом Спинозы или Шеллинга, а к «философам поневоле», вкусившим горечь поражения своей страны, осознающим пагубность этого поражения не только для России, но и для человечества, наблюдающим за направленностью нынешних процессов, влекущих человечество в ад, и в силу этого, а не в силу абстрактного философского интереса, интересующимся коммунизмом и марксизмом как частью своей особой и общечеловеческой гуманистической традиции.
Кто-то из читателей, думаю, что меньшинство, уже знакомился с Шеллингом, Спинозой и пантеизмом в целом. Кто-то теперь захочет познакомиться. А кто-то удовлетворится ознакомлением с пантеистическими высказываниями Белинского. Но для всех читателей, даже тех, кто сведет к минимуму ознакомление с определенной философской традицией, должно быть ясно прямо из моего текста, о чем именно идет речь. Что передал Белинский Некрасову, а Некрасов - Ленину, откуда взялась у Некрасова «вечная женственность» (а именно ею пронизаны женские образы у Некрасова), какими странными путями это перетекало от Некрасова к Блоку, симпатизировавшему коммунизму и трактовавшему его на свой манер. А также к русским мыслителям и поэтам, которые после революции прокляли СССР, но которые до революции участвовали в создании определенного культурного и метафизического начала, ставшего почвой, на которую были брошены большевистские революционные зерна».
Иван Алексеевич Бунин относится именно к тем мыслителям, которые после революции прокляли СССР, но до революции удобряли почву для большевистских зёрен.