Зависимые и созависимые отношения: что это?
В массовом сознании понятие зависимости в первую очередь ассоциируется с употреблением алкоголя и других психоактивных веществ, с бесконтрольным перееданием, с разоряющей азартной игрой. Если зависимый не останавливается, его личная и профессиональная жизнь рано или поздно оказываются разрушены, как и здоровье. Личностная, мотивационная и эмоциональная сферы необратимым образом изменяются: предмет зависимости (алкоголь, наркотики, игры) становится самым главным в жизни.
Понятие созависимости появилось в 30х годах прошлого века, когда Билл Вилсон и Боб Смит (США, Огайо, Аркон) создали Общество Анонимных Алкоголиков. Когда общество поддержки для больных алкоголизмом, желавших оставаться трезвыми, начало свою работу, стало ясно, что эта работа невозможна без привлечения родных и членов их семей. Оказалось, что члены семей алкоголиков обладают определенным набором характерологических черт (психологическая незрелость, нерешительность, беспомощность, легкая готовность к регрессу и отрицанию, предпочтение архаичных психологических защит зрелым, страх одиночества, острая жажда иметь более сильную личность в качестве покровителя, пассивная агрессивность, др). Что, в свою очередь, создает ту необходимую почву, на которой может развиться и существовать недуг их партнера - зависимое поведение. Партнерские отношения в семье алкоголика, как оказалось, также характеризует ряд особенностей, делающих невозможным отдельную помощь алкоголику, без учета его семьи.
Оставим зависимых и поговорим именно о созависимом поведении. Многолетняя практика работы с парами и людьми, которые не довольны своей семейной жизнью, показывает нам одну интересную вещь.
Внешняя и внутренняя психологическая проблематика людей, живущих в паре с зависимым партнером и обращающихся к нам за помощью, ничем не отличается от проблематики, которой описывается обычная несчастливая жизнь в паре с партнером, которого почему-то нельзя покинуть. С психологической точки зрения (а, следовательно, и с точки зрения психологической работы с этими состояниями) жизнь с алкоголиком = жизнь с психопатом = жизнь с нарциссом = жизнь с шизофреником.
Проще говоря, созависимость, с нашей точки зрения, -- это совокупность переживаний, поведенческих реакций и выборов, обусловливающих жизнь в паре с кем угодно, когда совместная жизнь слишком нехороша, чтобы удовлетворять, и недостаточно плоха, чтобы прекратить ее.
Ошибочно полагать, будто единственным решением проблемы созависимых отношений является их прекращение (разрыв, развод, расставание). Это может быть (а может и не быть) справедливым, когда речь идет об отношениях с химически зависимым партнером. Во всех остальных случаях речь вовсе не о том, как организовать разрыв отношений. А о том, чтобы максимально полно исследовать, что именно делает эти отношения несчастливыми для обратившегося за помощью. В противном случае за разрывом одних мучительных отношений следует краткая пауза и -- возникновение новых мучительных отношений с другим партнером. В работе с созависимым поведением основной задачей является не принятие каких-либо решений, а исследование психологического рисунка (не)приятия этих решений.
Забегая вперед, скажем, что в нашем тренинговом цикле нас будет интересовать единственная главная характеристика любых зависимых и созависимых отношений: несостоятельность личных границ. Мы понимаем, что для начала разговора такого заявления недостаточно. Итак, на что похожа несостоятельность личных границ на бытовом языке? Давайте поговорим о личных психологических границах.
1. Разумеется, изначально никаких границ нет. Именно поэтому приходится непрерывно воевать за их существование. Ведь когда изначально чего-то нет, учредить и поддерживать это что-то означает труд и борьбу. Так, львиный прайд охраняет свою часть саванны, и эта работа никогда не прекращается.
2. Ребенок рождается абсолютно беспомощным, и одновременно - свободным от переживания каких-либо границ. Конечно, его физическое тело имеет пространственные параметры, температуру и другие характеристики, выход за пределы которых ощущается сначала как дискомфорт, затем как боль, а затем -- влечет за собой прекращение жизни. Но в смысле самосознания человеческое существо изначально совершенно безгранично. Все, что мама, то и хорошо. Все, что не мама, то плохо. И наоборот - все, что хорошо, то мама, все, что плохо - не мама. Обо всем, что плохо, нужно сообщить (маме) при помощи крика или плача, а мама должна немедленно это исправить. Важно отметить, что и мамы как таковой, в общем, и не существует до поры, а есть лишь нечто, сочетающее в себе еду, тепло, безопасность, родной запах и покой. Есть некое большое совокупное ХОРОШО. Какое-то время можно гулить и дрыгать ножками и без мамы, но потом придется начать кричать, чтобы это большое, молочное и теплое ХОРОШО побыстрее вернулось, и сделалось бы с младенцем снова.
3. Видите? Границ изначально нет. Их создание обусловлено дискомфортом. По мере того, как мир вокруг младенца (ребенка, подростка, человека) становится все более разнообразным, улучшается его (человека) самосознание, уточняется его представление о собственных границах, становится все более состоятельной его рефлексия. Одновременно уменьшается эгоцентризм. Он начинает понимать, что не все на свете существует для него, не все ему подчиняется, не все от него зависит, не все имеет к нему отношение. Его состояния - это всего лишь его внутренние феномены.
4. Дискомфорт - чуть ли не самое состоятельное топливо самосознания. Только благодаря дискомфорту мы догадываемся о том, что что-то больше не работает, что-то нужно поменять, что-то конечно. Дискомфорт делает возможным существование границ и установление авторства поступков, о котором в следующем пункте.
5. Атрибуция. Характер переживания личных психологических границ и степень их состоятельности тесно связаны с функцией каузальной атрибуции. Проще говоря, чем лучше человек рефлексирует собственные эмоциональные состояния, чем яснее и быстрее способен признаться себе в том, что что-то идет не так (или, наоборот, так), тем проще ему устанавливать достоверное авторство того или иного поступка (события).
Скажем, как мы узнаем о том, что существует чья-то ответственность за какое-то событие? Чья-то вина? Как мы знаем, чья она? Как решаем, кто кому и что сделал? С чего все началось? Зачем все это было? Почему все сложилось так, а не иначе? Ответы на эти вопросы необходимы нам, чтобы планировать все свои дальнейшие поступки: продолжать делать то, что удалось хорошо, сближаться с кем-то, кто нас любит и уважает, исправить или прекратить то, что вышло так себе, остановить кого-то, кто делает нечто недопустимое, уйти от этого человека подальше, если его нельзя остановить, и т.д.
Вся эта драматургия лишь кажется сложной, и вы, возможно, скажете, что взрослому человеку такие проблемы неведомы. Однако, вопрос адекватной атрибуции встает в психотерапии всякий раз, когда женщина оказывается (снова и снова!) жестоко избита партнером и не уходит от него, подвергая опасности жизнь свою и детей потому, что считает, что … она сама во всем виновата. «Не надо было просить у него денег, когда он с похмелья».
Вопрос атрибуции - это краеугольный камень в любом разговоре о деструктивных, мазохистических отношениях. Именно несостоятельность психологических границ на самом их базовом уровне «хорошо-плохо, я-не я, да-нет, буду-не буду» мешает женщине признать, что она испытывает в отношениях хроническую душевную (или физическую) боль, что ее мечты разрушены, что реальность страшнее ночного кошмара, и что она ни в чем не виновата, кроме одного: она недостаточно защищает себя и недостаточно заботится о себе. Ведь чтобы защищать себя, необходимо ясно понимать, от чего тебе плохо и как это прекратить. А чтобы заботиться о себе, нужно ясно понимать, от чего тебе хорошо, и как это организовывать. А для этого надо, прежде всего, понимать, кто что и кому тут делает.
6. Обращение Других с границами
Ключевые Другие также сильно влияют на формирование и дальнейшее переживание психологических и физических границ. Один из способов препятствовать формированию здоровых границ в детстве - элиминирование переживания здорового дискомфорта. Самый очевидный пример - задержка формирования «туалетных навыков» у детей эпохи подгузников.
Другой вариант осложнить формирование психологических границ - элиминирование здоровых переживаний, связанных с их напряжением. Таких примеров предостаточно в жизни детей родителей-психопатов, а также тех, что растут в зависимых и созависимых семьях. Так, мать, полностью подключенная к отцу-алкоголику, и воспринимающая все, происходящее с ним, как самое важное в ее жизни («успел ли выпить?», «вернется ли ночевать?», «успел ли подраться?», др.) может быть холодной, нечувствительной и жестокой к ребенку, когда он голоден, замерз, поранился. Психопатизированные или созависимые родители могут демонстрировать чудеса инфантилизма, нечувствительности и жестокости.
Например, мать сына-подростка может делегировать ему топить в унитазе котят потому, что сама она не может с этим справиться. Жена алкоголика может быть настолько озабочена своим вечно нетрезвым мужем, что оказывается совершенно равнодушна к тому, что ее муж сексуально пристает к ее дочери или даже насилует ее и ее подруг. Только кажется, что мы выдумали эти истории. Это -- будни многих созависимых семей, и типичный ответ родителя, которого ребенок стремится призвать себе на помощь, такой: «Да ладно!». Это и есть обесценивание чувственного и даже физического опыта, решающим образом влияющее на дальнейшее переживание ребенком границ и обращения с ними.
7. Инцест - один из самых токсичных видов раннего травматического опыта, наряду с материнской депривацией, психически больной матерью и другими видами хронической травматизации. Инцестуозный опыт всегда строится из переживания интрузии (нарушения) границ, опыта потери родителя (с которым связан инцест) и опыта предательства второго родителя, который вел себя неоднозначно или не защищал. Иными словами, инцест всегда включает в себя переживание двойной интрузии. Один родитель делает нечто, что со мной никогда не делали, и я подозреваю, что это делать нельзя (еще хуже, если ребенок, понимая, что происходит нечто «неправильное», одновременно получает удовольствие). Но когда я рассказываю об этом второму родителю, он говорит мне: «да ладно!». Меня сводят с ума в двух направлениях.
Более скромные эпизоды элиминирования чувственных переживаний может вспомнить каждый из вас: «Тебе пора поесть/куда тебе столько?», «Оденься, ты замерз/разденься, тебе жарко», «Ты устал/не устал», «Тебе больно/не больно»… Девальвация имеющегося телесного/эмоционального переживания - чуть ли не ключевой педагогический прием на советском и постсоветстком пространстве: «Да ладно, не злись», «Нечего тут обижаться», «Хватит плакать, это не больно», «Поделись, ты что - жадина?». Понятно, что сверх-человека иначе вырастить нельзя.
8. Созависимые состояния через призму несостоятельности личных границ
Навязывание, делегирование несуществующего дискомфорта, несуществующего переживания, несуществующего импульса или игнорирование, элиминирование существующего -- приводят к базовой сконфуженности ребенка (и взрослого) на уровне признания своего первичного телесного, организмического и психического опыта существующим и достойным уважения. Так, наши клиенты нередко признаются, что порой совсем не понимают, игнорируют, насколько они переутомлены или истощены, испытывают крайнюю жажду или голод, насколько встревожены, недовольны, злы, насколько напряжены от присутствия кого-то, насколько на самом деле переживают (и давно!) то или иное эмоциональное чувство или телесное состояние.
Несостоятельность в дифференцировке тех или иных телесных или эмоциональных переживаний нередко является базой пищевых нарушений, ведь те же самые ключевые взрослые, которые говорили нам «да ладно, это не больно», говорили: «доешь, не обижай бабушку» или «не плачь, на конфетку».
Вопросы, которым имеет смысл уделять особое внимание, если вас заинтересовала тема:
1. Слияние. Формирование психологической/физиологической потребности с точки зрения гештальт-терапии. Способы выхода из слияния.
2. Границы. Связь: границы/слияние/созависимость. Особенности переживания личных границ в зависимых и созависимых состояниях. Способы поддержания границ, эффективные и неэффективные. Подходящий вам способ поддержания личных границ.
3. Дискомфорт. Ваши отношения с дискомфортом физическим и психологическим. Умеете ли вы его опознавать и регулировать. Отказ, умение говорить “нет”.
4. Каузальная атрибуция. Переживание границ и дискомфорта связаны с не/умением устанавливать авторство тех или иных поступков и событий. Из-за этого вы можете переживать неадекватную вину, стыд, испытывать трудности с замозащитой.
6. Чувства. Идентификация и выражение чувств. Связь выражения чувств с самоподдержкой и профилактикой зависимых состояний.
7. Межличностная дистанция и самопредъявление в контакте. Регулировка межличностной дистанции как инструмент поддержания здоровых границ.
8. Самоподдержка. Потеря самоподдержки и способы ее восстановления.
9. Надежда и мечта vs реальность. Связь надежды с дисфункцией самоподдержки.
10. Семейная модель отношений. Чувства и потребности, границы и самоподдержка, мечта и реальность в вашей семейной истории. Собственная история vs семейная история.
Авторский тест на диагностику созависимости (с) Е.Сигитова, П.Гавердовская
Продолжение следует.