Zapamtite Vukovar! 30-летию со дня падения "хорватского Сталинграда" посвящается...
30 лет назад 18 ноября 1991 года пал Вуковар, небольшой средневековый город на берегу Дуная с населением чуть более 40 тысяч, оборона которого сыграла решающую роль в обретении Хорватией независимости. Город сопротивлялся почти три месяца. Несмотря на то, что он был обречён, эта задержка не позволила югославским коммунистам утопить в крови всю Хорватию.
Первые атаки на Вуковар Югославская народная армия (ЮНА) предприняла ещё в 20-х числах августа. На взятие города была направлена 40-тысячная группировка с несколькими сотнями единиц бронетехники. Город защищали около двух тысяч добровольцев, многие из которых даже в армии не служили. Эта цифра, правда, часто подвергается сомнению. Да, действительно, пока город не был полностью блокирован, прибывало немногочисленное пополнение. В любом случае, вместе с обслуживающим персоналом, то есть людьми которые непосредственно в боевых действиях не участвовали, а лишь оказывали определённую помощь, как-то: подвоз боеприпасов, пищи, эвакуация раненых, число защитников Вуковара не превышало пяти тысяч. Плохо обученных, штатских, но борющихся за правое дело.
В распоряжении защитников города было лишь стрелковое оружие, зачастую времён Второй мировой, да несколько гранатомётов. Вспоминается ещё одна невесть откуда взявшаяся гаубица. Её расчёт, можно сказать, учился стрелять по ходу действия.
Как они смогли удерживать город так долго?
Здесь сыграло много факторов. Разумеется, одним героизмом в двадцать раз превосходящие силы регулярной армии с бронетехникой не остановишь. Но тут сказалась непроходимая тупость руководства югославских коммунистов и граничащий с откровенным маразмом идиотизм генералов ЮНА. Все они жили в иллюзиях "братства и единства" идеального общества, которое мечтал построить Йосип Броз Тито, но так до конца и не построил. С другой стороны, югославские генералы в конце ХХ века так и не поняли, что тактика Народно-освободительной армии Югославии времён Второй мировой давным-давно уже устарела. Их стратегия полностью была основана на безнадёжно устаревшей практике полувековой (на тот момент) давности. Хотя уже к концу Второй мировой стало ясно, что бронетехнику в города пускать первой нельзя, до югославских генералов это так и не дошло даже тогда, когда на Трпиньской цесте (Трпиньском шоссе) горели сотни югославских танков и бронетранспортёров, которые подбивались подручными средствами.
Неудивительно, что отправленные на войну по призыву солдаты ЮНА не горели желанием проявлять чудеса героизма и нередко дезертировали или сдавались в плен. Кое-кто переходил на сторону оборонявших город. Несмотря на мощнейшую идеологическую обработку и потоки лжи, которые югославские коммунисты распространяли о защитниках Вуковара, солдаты просто не понимали, что вообще они здесь делают.
В российской публицистической литературе, как правило, однобокой и предвзятой, обычно принято представлять этот войну, как конфликт между сербами и хорватами, где сербы, разумеется, были хорошими, а хорваты - плохими. Но это не так. Всё было намного сложнее.
Вуковар, который сербская пропаганда обычно называла "сербским городом", в действительности таковым никогда не был. Ещё в начале ХХ века сербов там проживало в пределах статистической погрешности. Массовое заселение города сербами началось позже. Пик пришёлся на годы после окончания Второй мировой войны. Но всё равно хорватов было больше.
Конечно, основную массу защитников города составляли хорваты, но и сербов там было немало, и многие из сербов в обороне города играли ключевую роль. Их имена в Хорватии и по сей день не забыты. (Ранее о сербах - защитниках Вуковара и не только я уже писал неоднократно, поэтому повторяться не буду.)
Что касается ЮНА - она тоже была многонациональна.
Поэтому представлять конфликт как противоборство исключительно сербов и хорватов неправильно. Это было противостояние живущих прошлым и несбыточными идеями югославских коммунистов и людей, которым коммунисты осточертели.
Конечно, на стороне ЮНА воевали представители националистически настроенных сербских паравоенных формирований, а на стороне защитников Вуковара - представители хорватских националистических паравоенных единиц. Именно к войне между сербами и хорватами, используя противоречия, возникшие в начале ХХ века по вине Александра I из сербской королевской династии Карадьжёрдьжевичей (Карагеоргиевичей), а потом и вследствие непродуманной политики югославских коммунистов, хотели всё свести её инициаторы, которые находились за Океаном.
Одним из главных идеологических вдохновителей этого конфликта был Момчило Джюич, бывший сербский православный священник, ставший во время Второй мировой военным преступником по кличке "Кровавый поп из Стрмицы". После войны при помощи американцев он бежал в Северную Америку, где под патронажем ЦРУ развил бурную деятельность в эмигрантской среде.
Подобных персонажей хватало и с хорватской стороны.
И вот в начале 90-х, они, возможно, даже одним самолётом, сидя на соседних креслах и мирно обсуждая между собой игры загребского "Динамо" и белградского "Партизана", сплитского "Хайдука" и белградской "Црвены Звезды", летели из США и Канады, чтобы развязать братоубийственную войну. Именно братоубийственную потому, что между сербами и хорватами и раньше-то нередко случались межнациональные браки, а уж в югославский период и подавно.
Вуковар стал не только памятником мужеству его защитников, но и символом бессмысленной человеческой жестокости. ЮНА нарушала все возможные обычные правила ведения войны, не только обстреливая дома мирных жителей, но и целенаправленно наносят удары по Вуковарской больнице.
К 18 ноября, когда силы защитников города окончательно иссякли, помощи было ждать неоткуда, поскольку в Загребе их откровенно предали и принесли в жертву, в Вуковаре не осталось ни одного целого здания. Типичный хорватский старинный малоэтажный город с постройками XVIII-XIX веков лежал в руинах. Осень выдалась для этих мест на редкость холодной. По ночам температура опускалась до минус десяти. От обличия трупов, смрад в городе ощущался ещё несколько месяцев. Даже птицы над Вуковаром долго не пели.
Немногочисленные защитники города пытались поодиночке вырваться из окружения, а попавшие в плен мужчины, раненные из Вуквоварской больницы, в том числе местные сербы, ещё не знали, что совсем скоро "освободители" их подвергнут пыткам и расстреляют без суда и следствия. Женщины и дети со стороны "освободителей" подвергались ужасным надругательствам.
На фоне всего этого ужаса "освободители" праздновали победу. На руинах одного из красивейших некогда городов Сриема нетрезвые солдаты ЮНА и добровольцы сербских паравоенных формирований, нередко в форме ЮНА, но со срезанными пятиконечными звёздами, распивали ракию под песни мегапопулярной в то время группы "Hari Mata Hari" Хариса Варешановича.
"Strah me da te volim, kao nekada" - главный хит того сезона в Югославии нёсся из всех вуковарских репродукторов и магнитофонов "освободителей".
Настоящее имя Харриса Варешановича - Хайрудин. Как вы понимаете - он бошняк.
Семь лет до этого в Югославии проходили Зимние Олимпийские игры. В городе Саравево - столице Боснии и Герцеговины. Через полгода начнётся и в Боснии, а Олимпийские объекты превратятся в арену боевых действий.
Можно ли было этого избежать? По крайней мере, в Хорватии и Словении - можно. Но для этого в головах у руководства югославских коммунистов и генералов ЮНА должны были быть мозги, а их там не было.
30 лет прошло. У многих боль ещё не утихла. Но выросло и новое, послевоенное, поколение, пропитанное ложными западными ценностями, толерастией и прочей марксистско-масонской социалистической мерзостью. Для них Вуковар - это лишь туристический город, а для некоторых и вовсе символ чего-то "нетолерантного". Да, есть и такие. Но всё же память о защитниках Вуковара осталась в сердцах у многих. Вечная им память…
Первые атаки на Вуковар Югославская народная армия (ЮНА) предприняла ещё в 20-х числах августа. На взятие города была направлена 40-тысячная группировка с несколькими сотнями единиц бронетехники. Город защищали около двух тысяч добровольцев, многие из которых даже в армии не служили. Эта цифра, правда, часто подвергается сомнению. Да, действительно, пока город не был полностью блокирован, прибывало немногочисленное пополнение. В любом случае, вместе с обслуживающим персоналом, то есть людьми которые непосредственно в боевых действиях не участвовали, а лишь оказывали определённую помощь, как-то: подвоз боеприпасов, пищи, эвакуация раненых, число защитников Вуковара не превышало пяти тысяч. Плохо обученных, штатских, но борющихся за правое дело.
В распоряжении защитников города было лишь стрелковое оружие, зачастую времён Второй мировой, да несколько гранатомётов. Вспоминается ещё одна невесть откуда взявшаяся гаубица. Её расчёт, можно сказать, учился стрелять по ходу действия.
Как они смогли удерживать город так долго?
Здесь сыграло много факторов. Разумеется, одним героизмом в двадцать раз превосходящие силы регулярной армии с бронетехникой не остановишь. Но тут сказалась непроходимая тупость руководства югославских коммунистов и граничащий с откровенным маразмом идиотизм генералов ЮНА. Все они жили в иллюзиях "братства и единства" идеального общества, которое мечтал построить Йосип Броз Тито, но так до конца и не построил. С другой стороны, югославские генералы в конце ХХ века так и не поняли, что тактика Народно-освободительной армии Югославии времён Второй мировой давным-давно уже устарела. Их стратегия полностью была основана на безнадёжно устаревшей практике полувековой (на тот момент) давности. Хотя уже к концу Второй мировой стало ясно, что бронетехнику в города пускать первой нельзя, до югославских генералов это так и не дошло даже тогда, когда на Трпиньской цесте (Трпиньском шоссе) горели сотни югославских танков и бронетранспортёров, которые подбивались подручными средствами.
Неудивительно, что отправленные на войну по призыву солдаты ЮНА не горели желанием проявлять чудеса героизма и нередко дезертировали или сдавались в плен. Кое-кто переходил на сторону оборонявших город. Несмотря на мощнейшую идеологическую обработку и потоки лжи, которые югославские коммунисты распространяли о защитниках Вуковара, солдаты просто не понимали, что вообще они здесь делают.
В российской публицистической литературе, как правило, однобокой и предвзятой, обычно принято представлять этот войну, как конфликт между сербами и хорватами, где сербы, разумеется, были хорошими, а хорваты - плохими. Но это не так. Всё было намного сложнее.
Вуковар, который сербская пропаганда обычно называла "сербским городом", в действительности таковым никогда не был. Ещё в начале ХХ века сербов там проживало в пределах статистической погрешности. Массовое заселение города сербами началось позже. Пик пришёлся на годы после окончания Второй мировой войны. Но всё равно хорватов было больше.
Конечно, основную массу защитников города составляли хорваты, но и сербов там было немало, и многие из сербов в обороне города играли ключевую роль. Их имена в Хорватии и по сей день не забыты. (Ранее о сербах - защитниках Вуковара и не только я уже писал неоднократно, поэтому повторяться не буду.)
Что касается ЮНА - она тоже была многонациональна.
Поэтому представлять конфликт как противоборство исключительно сербов и хорватов неправильно. Это было противостояние живущих прошлым и несбыточными идеями югославских коммунистов и людей, которым коммунисты осточертели.
Конечно, на стороне ЮНА воевали представители националистически настроенных сербских паравоенных формирований, а на стороне защитников Вуковара - представители хорватских националистических паравоенных единиц. Именно к войне между сербами и хорватами, используя противоречия, возникшие в начале ХХ века по вине Александра I из сербской королевской династии Карадьжёрдьжевичей (Карагеоргиевичей), а потом и вследствие непродуманной политики югославских коммунистов, хотели всё свести её инициаторы, которые находились за Океаном.
Одним из главных идеологических вдохновителей этого конфликта был Момчило Джюич, бывший сербский православный священник, ставший во время Второй мировой военным преступником по кличке "Кровавый поп из Стрмицы". После войны при помощи американцев он бежал в Северную Америку, где под патронажем ЦРУ развил бурную деятельность в эмигрантской среде.
Подобных персонажей хватало и с хорватской стороны.
И вот в начале 90-х, они, возможно, даже одним самолётом, сидя на соседних креслах и мирно обсуждая между собой игры загребского "Динамо" и белградского "Партизана", сплитского "Хайдука" и белградской "Црвены Звезды", летели из США и Канады, чтобы развязать братоубийственную войну. Именно братоубийственную потому, что между сербами и хорватами и раньше-то нередко случались межнациональные браки, а уж в югославский период и подавно.
Вуковар стал не только памятником мужеству его защитников, но и символом бессмысленной человеческой жестокости. ЮНА нарушала все возможные обычные правила ведения войны, не только обстреливая дома мирных жителей, но и целенаправленно наносят удары по Вуковарской больнице.
К 18 ноября, когда силы защитников города окончательно иссякли, помощи было ждать неоткуда, поскольку в Загребе их откровенно предали и принесли в жертву, в Вуковаре не осталось ни одного целого здания. Типичный хорватский старинный малоэтажный город с постройками XVIII-XIX веков лежал в руинах. Осень выдалась для этих мест на редкость холодной. По ночам температура опускалась до минус десяти. От обличия трупов, смрад в городе ощущался ещё несколько месяцев. Даже птицы над Вуковаром долго не пели.
Немногочисленные защитники города пытались поодиночке вырваться из окружения, а попавшие в плен мужчины, раненные из Вуквоварской больницы, в том числе местные сербы, ещё не знали, что совсем скоро "освободители" их подвергнут пыткам и расстреляют без суда и следствия. Женщины и дети со стороны "освободителей" подвергались ужасным надругательствам.
На фоне всего этого ужаса "освободители" праздновали победу. На руинах одного из красивейших некогда городов Сриема нетрезвые солдаты ЮНА и добровольцы сербских паравоенных формирований, нередко в форме ЮНА, но со срезанными пятиконечными звёздами, распивали ракию под песни мегапопулярной в то время группы "Hari Mata Hari" Хариса Варешановича.
"Strah me da te volim, kao nekada" - главный хит того сезона в Югославии нёсся из всех вуковарских репродукторов и магнитофонов "освободителей".
Настоящее имя Харриса Варешановича - Хайрудин. Как вы понимаете - он бошняк.
Семь лет до этого в Югославии проходили Зимние Олимпийские игры. В городе Саравево - столице Боснии и Герцеговины. Через полгода начнётся и в Боснии, а Олимпийские объекты превратятся в арену боевых действий.
Можно ли было этого избежать? По крайней мере, в Хорватии и Словении - можно. Но для этого в головах у руководства югославских коммунистов и генералов ЮНА должны были быть мозги, а их там не было.
30 лет прошло. У многих боль ещё не утихла. Но выросло и новое, послевоенное, поколение, пропитанное ложными западными ценностями, толерастией и прочей марксистско-масонской социалистической мерзостью. Для них Вуковар - это лишь туристический город, а для некоторых и вовсе символ чего-то "нетолерантного". Да, есть и такие. Но всё же память о защитниках Вуковара осталась в сердцах у многих. Вечная им память…