Вуковарская больница
Вуковарская больница - стала одной из самых трагических страниц героической обороны Вуковара.
До войны лишь в одном из 11 отделений больницы руководил хорват. По словам тогдашнего министра здравоохранения Хорватии Андрии Хебранга-младшего, именно по этой причине им были вызваны доктора Весна Босанац и Юре Ньявре. Весна Босанац считалась хорошим специалистом и отличным организатором, к тому же она была абсолютно аполитична и не должна была вызвать резкую негативную реакцию у сербского персонала больницы, когда её назначили главврачом. Юре Ньявре специалистом был высококлассным и вводил передовые методы в области военной хирургии, опыта в которой, по понятным причинам, у хорватских врачей не было. Когда начались боевые действия, благодаря ему, было спасено множество жизней. Впрочем, героически трудился весь персонал больницы, хотя имели место и весьма показательные случаи. Например, один анестезиолог, серб, до последних дней трудился рука об руку со своими коллегами, спасая жизни раненых, потом вдруг исчез, а после падения города появился в форме сербского паравоенного формирования "Белые орлы".
Как только началась осада, больница сразу же подверглась целенаправленному обстрелу и бомбардировкам. Несмотря на то, что во дворе было растянуто огромное белое полотно с красным крестом, самолёты ЮНА осознано заходили на бомбардировку. Одна из бомб пробила крышу, прошла насквозь все этажи и дошла до подвала. А между тем в больнице находились не только раненные защитники Вуковара, но и обычные мирные жители, которых спасали как от ранений, полученных от пуль и снарядов "освободителей", так и от обычных болезней. За почти три месяца осады в больнице родилось с десяток детей.
В такой тактике, примененной ЮНА, нет ничего удивительного. Дело в том, что Югославская народная армия была целиком и полностью детищем Йосипа Броза Тито, к которому он при жизни никого не подпускал. После его смерти ЮНА оказалась предоставлена сама себе, практически никому не подчинялась. Её даже в шутку называли "седьмой республикой". Естественно, военная концепция и методы ведения боевых действий по сравнению с партизанской борьбой, которую вело Народно-освободительное войско Югославии, никак не изменились. Когда немцы и итальянцы боролись против партизан, в первую очередь они старались уничтожить больницу по вполне понятной причине - некому и негде будет оказывать помощь раненым, значит - они не будут возвращаться в строй. Потом и сами партизаны, атакуя отступающих четников, переняли эту же тактику. Перешла по наследству она и ЮНА, генералы которой не отличались "умом и сообразительностью", имели весьма странные понятия о "братстве и единстве", которое стремились сохранить любой ценой, даже, если для этого потребуется стирать с лица земли целые города и убивать тысячами людей, независимо от возраста и пола.
Кроме бомб и снарядов "освободителей" и наплыва раненых, вуковарская больница испытывала и ещё одну важную проблему - недостаток медикаментов и особенно крови для переливания. Город попал в окружение и поставки стали невозможными. За почти три месяца осады всего один раз ЮНА позволила гуманитарный конвой, который привёз медикаменты и вывез раненных и мирных жителей.
Недостаток в лекарствах и крови восполняли, как могли. Кровь сдавали добровольцы, в том числе и те, что были на передовой. Смельчаки на бипланах АН-2 под покровом ночи прорывались к городу и сбрасывали медикаменты и кровь. Иногда промахивались и попадали на чужую сторону. Такие акции стали возможны благодаря тому, что самолёты летели на низкой высоте и низкой скорости порядка 160 км/ч, которую не могли засечь радары МИГ-ов и средств ПВО ЮНА.
Когда город пал, Андрия Хебранг и генерал ЮНА Андрия Рашета подписали соглашение о том, что больницу должны отдать под надзор Международному Красному кресту. Подразделениям ЮНА было запрещено входить в больницу, но это соглашение было грубо нарушено, и для больницы и её обитателей наступили самые страшные дни…
До войны лишь в одном из 11 отделений больницы руководил хорват. По словам тогдашнего министра здравоохранения Хорватии Андрии Хебранга-младшего, именно по этой причине им были вызваны доктора Весна Босанац и Юре Ньявре. Весна Босанац считалась хорошим специалистом и отличным организатором, к тому же она была абсолютно аполитична и не должна была вызвать резкую негативную реакцию у сербского персонала больницы, когда её назначили главврачом. Юре Ньявре специалистом был высококлассным и вводил передовые методы в области военной хирургии, опыта в которой, по понятным причинам, у хорватских врачей не было. Когда начались боевые действия, благодаря ему, было спасено множество жизней. Впрочем, героически трудился весь персонал больницы, хотя имели место и весьма показательные случаи. Например, один анестезиолог, серб, до последних дней трудился рука об руку со своими коллегами, спасая жизни раненых, потом вдруг исчез, а после падения города появился в форме сербского паравоенного формирования "Белые орлы".
Как только началась осада, больница сразу же подверглась целенаправленному обстрелу и бомбардировкам. Несмотря на то, что во дворе было растянуто огромное белое полотно с красным крестом, самолёты ЮНА осознано заходили на бомбардировку. Одна из бомб пробила крышу, прошла насквозь все этажи и дошла до подвала. А между тем в больнице находились не только раненные защитники Вуковара, но и обычные мирные жители, которых спасали как от ранений, полученных от пуль и снарядов "освободителей", так и от обычных болезней. За почти три месяца осады в больнице родилось с десяток детей.
В такой тактике, примененной ЮНА, нет ничего удивительного. Дело в том, что Югославская народная армия была целиком и полностью детищем Йосипа Броза Тито, к которому он при жизни никого не подпускал. После его смерти ЮНА оказалась предоставлена сама себе, практически никому не подчинялась. Её даже в шутку называли "седьмой республикой". Естественно, военная концепция и методы ведения боевых действий по сравнению с партизанской борьбой, которую вело Народно-освободительное войско Югославии, никак не изменились. Когда немцы и итальянцы боролись против партизан, в первую очередь они старались уничтожить больницу по вполне понятной причине - некому и негде будет оказывать помощь раненым, значит - они не будут возвращаться в строй. Потом и сами партизаны, атакуя отступающих четников, переняли эту же тактику. Перешла по наследству она и ЮНА, генералы которой не отличались "умом и сообразительностью", имели весьма странные понятия о "братстве и единстве", которое стремились сохранить любой ценой, даже, если для этого потребуется стирать с лица земли целые города и убивать тысячами людей, независимо от возраста и пола.
Кроме бомб и снарядов "освободителей" и наплыва раненых, вуковарская больница испытывала и ещё одну важную проблему - недостаток медикаментов и особенно крови для переливания. Город попал в окружение и поставки стали невозможными. За почти три месяца осады всего один раз ЮНА позволила гуманитарный конвой, который привёз медикаменты и вывез раненных и мирных жителей.
Недостаток в лекарствах и крови восполняли, как могли. Кровь сдавали добровольцы, в том числе и те, что были на передовой. Смельчаки на бипланах АН-2 под покровом ночи прорывались к городу и сбрасывали медикаменты и кровь. Иногда промахивались и попадали на чужую сторону. Такие акции стали возможны благодаря тому, что самолёты летели на низкой высоте и низкой скорости порядка 160 км/ч, которую не могли засечь радары МИГ-ов и средств ПВО ЮНА.
Когда город пал, Андрия Хебранг и генерал ЮНА Андрия Рашета подписали соглашение о том, что больницу должны отдать под надзор Международному Красному кресту. Подразделениям ЮНА было запрещено входить в больницу, но это соглашение было грубо нарушено, и для больницы и её обитателей наступили самые страшные дни…