Как начиналась Война в Хорватии: Балван-революция. Часть 2
Ответом на проводимую Туджманом и его ХДЗ политику, явно направленную на отделение Хорватии от Югославии, со стороны хорватских сербов стал целый ряд действий, направленных на противоречащий Конституции перекрой административно-территориального устройства, конечной целью которых было изменение границ Хорватии.
Впрочем, если вернуться в 1989-й, то видно, что ещё за год до прихода к власти Туджмана, сербы в некоторых районах Хорватии уже были готовы к отделению от неё, высказывая лояльность Слободану Милошевичу, демагогия которого туджмановской никак не уступала, а порой и превосходила.
28 февраля 1989 года в Книне прошёл митинг протеста против хорватской и словенской поддержки албанского сепаратизма в Косове (тот самый, на котором после долгого перерыва на публике появился титовский экзекутор Симо Дубайич, проводивший массовые ликвидации военнопленных и гражданских лиц поражённых сил в мае-июне 1945 года).
Что касается Словении, то там действительно поддерживали албанских сепаратистов. В начале 2008 года, когда косовские шиптары готовились объявить о своей "независимости", именно словенские политические деятели оказывали им наибольшую (после американцев) моральную поддержку. По плану Госдепа США Словения должна была первой признать так называемую "независимость" Косова, однако в дело вмешались журналисты, которым каким-то образом удалось выведать, что Госдепом и ЦРУ Словения рассматривалась главным плацдармом на территории бывшей Югославии для реализации и распространения их дьявольских замыслов. Поэтому она первой решилась говорить о независимости и первой же её получила. Однако после разразившегося скандала Словению отодвинули во второй десяток стран, признавших Косово, а первым стал Афганистан, породив шутку, что поставщик наркотиков признал независимость распространителя.
Те политические лидеры, которые находились в Словении у власти в начале 1990-х, проявили удивительное долгожительство, оставаясь при делах и в 2008-м, но в феврале 1989 года там правили ещё коммунисты, хотя курс на отделение был уже взят.
Относительно же Хорватии ситуация выглядит несколько иначе. Местные коммунисты колебались от того, чтобы пойти по словенскому пути, до сохранения Югославии в том виде, в котором она была, или в виде конфедерации. В 1989 году, безусловно, у них вызывали опасения некоторые действия Милошевича в Косове, но не благодаря какой-либо симпатии к косовскому сепаратизму, а из-за наличия в Хорватии ряда территорий с преимущественно сербским населением. Через призму этого в целом правильное восстановление сербского суверенитета над Косово и Воеводиной, как и определённые высказывания Милошевича, рассматривались, как реализация задуманного ещё в середине XIX века Илией Гарашанином проекта "Великая Сербия", в том числе и за счёт Хорватии. Основания для этого были.
Вот и для упомянутого митинга протест против поддержки албанских сепаратистов был лишь поводом, поскольку уже тогда были слышны призывы к созданию Великой Сербии.
9 апреля 1989 года у православной церкви Лазарица под Книном был организован многолюдный митинг поддержки Милошевичу. Тут уже никто не стеснялся высказывать свои притязания: "Ovo je Srbija! Ne damo te, zemljo Obilića!" ("Это - Сербия! Не отдадим тебя, земля Обилича!"). Во время митинга дошло до потасовки, был убит один страж порядка из Дрниша, а 14 митингующих арестовано.
В 1990 году, после принятия решения о проведении в Хорватии первых многопартийных выборов, прошли массовые сербские митинги в Карловце (4 февраля) и Петровой горе (4 марта) с православными иконами, националистическими лозунгами, угрозами в адрес хорватского коммунистического руководства и призывами к убийству лидера ХДЗ Франьо Туджмана.
17 февраля 1990 года в Книне была основана Сербская демократическая партия (СДС) во главе с психиатром Йованом Рашковичем. (Психиатрическая помощь, надо сказать, это самое то, что тогда многим требовалось на разных сторонах противоборства.) Но как бы СДС не позиционировала себя партией сербов в Хорватии, она получила всего лишь несколько мандатов в Саборе, а большинство сербских голосов ушло реформированному в Партию демократических перемен Союзу коммунистов Хорватии Ивицы Рачана, будущего лидера Социал-демократической партии и премьера Хорватии (2000-2003).
Первоначально Туджман пытался договориться с СДС о некой коалиции. Однако в СДС категорически возражали против Туджманова курса на независимость и отказа признания сербов, которых в Хорватии было примерно 12%, конституционным народом наряду с хорватами.
Рашкович представлял из себя политика умеренной ориентации и не выражал интересы сербских националистов. Его попытки воздействовать на Туджмана, чтобы и тот умерил свой националистический пыл, оказались неуспешными. Соглашения не получилось. (ХДЗ договориться о коалиции удалось лишь с неофициальной наследницей СДС - СДСС только после смерти Туджмана.)
30 мая 1990 года, когда был сформирован Хорватский сабор, СДС приостановила с ним отношения.
Несмотря на свою умеренность Рашкович всё же не исключал возможность отделения. Известна его фраза: "Если Хорватия отделится, сербы в Хорватии имеют право решить, с кем и на чьей территории хотят жить".
Впрочем, на политической сцене Рашкович пробыл недолго, очень быстро его и других представителей сербской интеллигенции и городских жителей оттеснили националистически настроенные селяки, со своим традиционализмом, косностью и чрезмерной "православной ретивостью". "Наш народ", "наша вера" - стали единственным имеющим значение аргументом. (Аналогичная ситуация наблюдалась и с хорватской стороны - и там традиционалистски-националистический сельский элемент постепенно начал играть всё бóльшую роль.)
Таким образом, мы видим, что победа Туджмана на выборах не спровоцировала дальнейшую ситуацию, приведшую в конечном итоге к войне в Хорватии, а лишь её ускорила.
27 июня 1990 года Скупштина общины Книн принимает Решение об основании и устройстве Содружества общин Северной Далмации и Лики ("Službeni vjesnik općine Drniš, Knin i Šibenik", broj 12/90), которое поддерживают в течение месяца с небольшим в Доньи Лапце (28 июня), Обровце (12 июля), Дворе (17 июля), Войниче (24 июля), Глине (24 июля), а чуть позже (19 декабря) - в Костайнице. Скупштины всех названных общин принимают решения с аналогичным названием. 29 июня 1990 года Скупштина общины Грачац утверждает Договор о вступлении в Содружество общин Северной Далмации и Лики, а 6 августа Скупштина общины Бенковац принимает Решение о вступлении общины Бенковац в Содружество общин Книн.
За два дня до Решения об основании и устройстве Содружества общин Северной Далмации и Лики, 25 июля, в городке Срб был проведён очередной многолюдный сербский митинг.
Этот городок в восточной части Лики, не так далеко от границы с Боснией и Герцеговиной, до этого был известен тем, что 27 июля 1941 года сформированный там сербами партизанский отряд вступил в противоборство с вооружёнными силами НДХ. После войны в Социалистической Республике Хорватии этот день праздновался как День восстания народов Хорватии. Однако, как уже отмечалось ранее, в действительности первый партизанский отряд был сформирован хорватами 22 июня 1941 года в лесу Брезовица в районе Сисака. (Нынче историческая справедливость восстановлена и в Хорватии теперь 22 июня является государственным праздником - Днём антифашистской борьбы.)
По данным переписи населения к 1991 году в Србе проживало 5254 человека, из которых 5246 сербов (99,85%).
Поводом для митинга стал организованный там в этот же день Сербской демократической партией Сербский сабор, в качестве "политического представителя сербского народа в Хорватии", который "живёт на исторических территориях, объединённых нынешними границами СР Хорватии".
На этом Сербском саборе была провозглашена Декларация о суверенитете и автономии сербского народа.
В пункте 1 Декларации, среди прочего, было указано: "Сербский народ в СР Хорватии имеет полное право, вместе с хорватским народом или самостоятельно, при установлении новых отношений в Югославии определиться за федеративное или конфедеративное государственное устройство. Нельзя без участия сербского народа в Хорватии выбирать облик югославского сообщества… Отделяются народы, а не государства. Сербский народ признаёт за собой право на исторических территориях в границах нынешней Хорватии определять, с кем жить и при каком режиме жить, и как осуществлять связь с другими народами Югославии. Никто другой не имеет исторического права на определение судьбы сербского народа, который тут живёт веками до создания Хорватского государства" [Arhiv Ustavnog suda Republike Hrvatske (pravna dokumentacija vezana uz spis, broj: U-VI-295/1991 od 2. listopada 1992.)]
Весьма, вольное надо сказать обращение с историей и с законодательством. Тут не лишним, пожалуй, будет привести статью 5 Конституции Социалистической Федеративной Республики Югославии 1974 года, действующей на тот момент:
"Территория Социалистической Федеративной Республики Югославии едина и состоит из территорий социалистических республик.
Территория республики не может меняться без дозволения республики, а территория автономного края - без согласия автономного края.
Граница Социалистической Федеративной Республики Югославии не может меняться без согласия всех республик и автономных краёв.
Граница между республиками может меняться только на основе их соглашения, а если это касается границы автономного края - то и на основе его согласия".
Извечная проблема, что первично: право наций на самоопределение или принцип территориальной целостности государства? Её решают всегда так, как выгодно в данный момент. И всё же трудно себе представить, каким образом "сербский народ в Хорватии" предполагал отделиться как народ? Это что же получается - сербы, живущие где-нибудь в Загребе или Дубровнике, должны были объявить свои квартиры сербскими анклавами вне границ Хорватии? Тогда хорваты, живущие на территориях, которые сербы предполагали отделить, должны были объявить свои квартиры территорией Хорватии? В общем-то абсурд.
Что же касается того, что сербский народ "тут живёт веками до создания Хорватского государства", то это очень смелое заявление, правда, исторически ничем не обоснованное. Хорватское государство сформировалось ещё к IX веку, а с 925 года князь и будущий король Томислав создал Хорватское королевство, которое впервые вышло к морю и получило от Византийского императора в управление далматинские города. В конце X столетия Стьепан Држислав провозгласил себя королём Хорватии и Далмации, а Петар Крешимир IV в третьей четверти XI века воссоединил Хорватию и Далмацию уже по-настоящему, создав единое Королевство. Каких-либо сведений о массовом компактном проживании на этих территориях сербов нет. Компактно они стали здесь расселяться лишь после турецкого нашествия.
Жили сербы в границах современной Хорватии примерно три-четыре столетия. В некоторых местах (в том же Србе) они известны уже более 600 лет, но это в основном касается единичных населённых пунктов, недалеко от Западной Герцеговины. Баранья никогда до 1945 года не была хорватской, но и сербской не была. Её оттяпали после Первой мировой у Венгрии, а сербы и хорваты тут селиться стали действительно очень давно, но одновременно. Впрочем, от Хорватии югославские коммунисты отрезали куда больше. Весь Восточный Срием (территория между Савой и Дунаем от современной хорватско-сербской границы до Белграда) отошёл Сербии; юг Далмации вместе с городом Херцег-Нови отошёл Черногории; значительные хорватские территории Герцеговины, Хорватской Посавины и исторически хорватские части Боснии были отданы Боснии и Герцеговине. Последней также присовокупили выход к Адриатическому морю, разрезав Хорватию таким образом, что Дубровник с окрестностями оказался с ней несвязанным по суше.
Массовое заселение сербов на некоторые хорватские земли (окрестности Вуковара, например) началось только в XIX столетии, да и то было незначительным. Однако политика Александра I Караджёрджевича после 1921 года и политика Тито после 1945-го привели к тому, что целый ряд местностей, до этого заселённых хорватами, значительно поменял свой национальный состав в пользу сербов.
В том же Книне, средневековой столице хорватских королей, ещё в XIX веке 90% населения составляли хорваты, а в 1991-м - 80% сербы! А ведь ещё в конце Второй мировой 52% населения города было хорватским! С 1981 года количество сербского населения Книна выросло с 6516 человек (59,59%) до 9867 человек (80,01%), притом, что общая численность выросла лишь на 1398 человек. Хорватов стало меньше: с 1701 (15,55%) до 1660 (13,46%).
Если же говорить в целом, то земли между Савой, Дравой и Дунаем вплоть до Адриатического моря с момента, как славяне появились на Балканах, всегда входили в сферу влияния именно хорватских князей и королей, а не сербских. Поэтому, не боюсь ошибиться, говоря, что это исконно хорватская территория, даже несмотря на то, что во многих населённых пунктах большинство составляли сербы. К тому же право на проживание не влечёт за собой право собственности, а жить веками ещё недостаточно, чтобы объявить эти земли своими.
Пункт 6 Декларации гласил: "Сербский сабор на заседании в Србе 25 июля 1990 года провозглашает недействительным для сербского народа в Хорватии все конституционные и законодательные изменения, которые отрицают его суверенитет как народа и ущемляют его автономное право…"
Пунктами 3 и 4 Декларации было учреждено Сербское национальное вече, "как исполнительный орган Сербского сабора, имеющее право на организацию волеизъявления сербского народа в Хорватии по всем вопросам, существенным для его положения в Хорватии и Югославии, как и по другим вопросам, затрагивающим осуществление сербского суверенитета и автономности".
На основании пункта 4 Декларации было предусмотрено проведение силами Сербского национального веча в промежутке от 19 августа до 2 сентября 1990 года референдума о сербской автономии, на котором право голоса получало "всё сербское население старше 18 лет, находящееся в границах Республики Хорватии, и все представители сербского народа старше 18 лет, имеющие гражданство Республики Хорватии, но не живущие в РХ" [Arhiv Ustavnog suda Republike Hrvatske (pravna dokumentacija vezana uz spis, broj: U-VI-295/1991 od 2. listopada 1992.)].
Проведение референдума предписывалось проводить по местным сообществам и населенным пунктам, где проживает сербское население.
Моноэтнический сербский референдум закончился с ожидаемым исходом. 99,7% проголосовавших ответили положительно на вопрос: "Вы за сербскую автономию?". Хорватский сабор не признал результаты этого референдума из-за противоречия его Конституции. (Тут необходимо заметить, что сербы никогда не имели автономии внутри Хорватии. Все попытки заикнуться об этом во времена Тито быстро пресекались, ибо противоречили концепции "братства и единства".)
За 2 дня до официального начала референдума, 17 августа 1990 года, политическое руководство восставших сербов (а именно: будущий военный преступник Милан Мартич) по радио Книна объявило военное положение.
Отправленная в Книн наводить порядок колонна МВД Хорватии была остановлена возведёнными баррикадами. В районе Книна и окрестностях дороги были перекрыты сваленными брёвнами - "балванами". Отсюда и название - Балван-революция или Революция брёвен.
Три вертолёта хорватского МВД, направленные на помощь полиции, были насильно возвращены назад истребителями военно-воздушных сил ЮНА, которая тогда ещё выполняла роль разводящего. Правда, и у сербской, и у хорватской сторон к Югославской армии были претензии, что она помогает противнику. Одни говорили, что ЮНА - союзник новой хорватской власти, другие, наоборот, что ЮНА поддерживает и вооружает мятежных сербов. Ни то ни другое в целом не соответствует действительности - в 1990-м ЮНА выступала за сохранение единой Югославии и мифического "братства и единства", не переходя ни на одну из сторон. Среди генералитета ЮНА преобладала коммунистическая идеология, и это обстоятельство в последствии во многом способствовало огромным потерям во время войны в Словении и Битвы за Вуковар, а также не имеющему аналогов дезертирству и уклонению от призыва, бегству лиц призывного возраста за границу, ибо люди просто не понимали, за что их заставляют воевать.
После первых баррикад в Книне вскоре брёвна на дорогах появились и в некоторых районах Северной Далмации. Вооружённые отряды мятежных сербов сделали невозможным проезд лицам хорватской национальности и автомобилям с хорватскими регистрационными знаками.
18 августа мятежные сербские формирования в Грацаче, Обровце, Бенковце и Коренице стали нападать на полицейские участки. Попытки МВД Хорватии вывезти из участков в Бенковце и Обровце оружие были встречены демонстрациями местного сербского населения и перекрытыми брёвнами дорогами.
30 сентября Национальное вече сербского народа провозгласило "автономию сербского народа на основе этнических и исторических границ, в которых он живёт внутри границ Республики Хорватии как федеральной единицы Социалистической Федеративной Республики Югославии".
Всё это проходило на фоне того, что связи южной части Хорватии с северной были перекрыты. Не пропускались не только хорватские транспортные средства, но и автомобили с иностранными туристами, многие из которых, напуганные, прерывали отдых и в спешном порядке покидали Югославию. Это повлекло за собой огромный ущерб туристической индустрии Хорватии и экономике в целом.
Место и время было выбрано довольно удачно - как раз в конце туристического сезона, когда большой наплыв туристов, на основных транспортных артериях, ведущих к Адриатическому побережью Хорватии. Большой удар был нанесён по Далмации. Вероятно, уже тогда в чей-то голове родился коварный замысел рассечь Хорватию пополам и попытаться в случае её отделения от Югославии захватить не только преимущественно населённые сербами территории, но и всю Далмацию, где сербы никогда не составляли большинства.
Маловероятно, что эта голова могла принадлежать какому-нибудь малообразованному личскому селяку. Тут явно прослеживается "рука Белграда", и нетрудно догадаться, что за всем этим стоял Слободан Милошевич, с самого начала разными способами подстрекавший сербское население к каким-то действиям, а в итоге его успешно предавший и в Хорватии, и в Боснии и Герцеговине, и в Косово, да и в самой Сербии тоже.
Баррикады на дорогах сербы возводить продолжили, искренне надеясь на поддержку Белграда. Вот и пресловутый Симо Дубайич в ноябре 1990 года собрал вооружённую группу, установил баррикады на шоссе Обровац-Грачац, открывал огонь по мирным гражданам. (В 1993 году Карловачской военной прокуратурой против него за это было возбуждено уголовное дело по обвинению в терроризме.) Но Дубайича, мечтавшего возглавить сербское восстание, Милошевич кинул гораздо раньше, чем обманутых хорватских сербов, поднявшихся защищать "наш народ", "нашу веру". И хотя впоследствии объявленная Республика Сербская Крайина просуществует аж до 1995 года, ничего хорошего местным сербам в конечном итоге это не принесёт…
Возвращаясь же к Балван-революции, стоит сказать, что некоторыми исследователями именно от неё ведётся отсчёт начала Войны в Хорватии. Однако тогда в августе-сентябре 1990 года к войне ещё никто не был готов, это ещё не было невозвратной точкой, боевые действия ещё можно было предотвратить. Для этого нужны былы политическая воля и разум, а кое-кому и квалифицированная помощь психиатра (с последующей изоляцией от общества), но, к сожалению, возобладали другие тенденции…
В завершении статьи о Балван-революции (но не всей рубрики) стоит сказать, что в 1993-м Законом о государственных праздниках Республики Сербская Крайина 17 августа было провозглашено государственным праздником Республики Сербская Крайина - Днём восстания сербского народа…