Визит
Сергей появился на свет в тот год, когда солнце империи начало свой стремительный бег за горизонт. И в третьем классе стал, как и все его сограждане, невольным участником заката. Восхода не последовало и следующие десять лет жизни прошли в сумерках эпохи первичного накопления капитала. Впрочем, и этот период истории, прошуршав ваучерами, шинами простреленных иномарок и банкнотами неправедно нажитых миллиардов, канул в Лету. Уступил место двенадцати годам стабильности, которая и сейчас говорит с миром миллионами телеэкранов.
К тридцати годам Сергей, скромный работник малопопулярного банка, полагал, что знает о своей стране все. Это немного напрягало. При относительно спокойном существовании все же оставалось постоянное ощущение тревоги. Ну, как попадешь под вельможный воронок? Начнешь свой бизнес в бывшей подсобке храма или поссоришься в супермаркете с внештатным сотрудником охраны высокого лица? Иной раз мимо спокойной жизни со свистом пролетало такое, что оставалось только хвататься за нательный крест. Сергей полагал себя православным христианином. Сам, в возрасте пятнадцати лет, окрестился вместе с сестрой и племянником. Иногда соблюдал пост и знал символ православной веры. И вера порой помогала, был знакомый диакон: исповедовал, давал советы по организации крестин и похорон, в общем, поддерживал духовное чадо в тяжелые моменты. Однако, помимо местного храма и знакомого диакона, существовала еще и вся махина церковно-светских отношений, которую наворотила стабильная власть. Молебны за ракетные двигатели, чудо-фильтры, монархисты, отъем территорий у онкоцентров, попирание истории страны, в которой он родился и многие другие публичные манифестации наследников Господа на земле, вызывали у Сергея, оператора вычислительных устройств по образованию и человека болезненно честного, кратковременные приступы тоски и стыда за единоверцев. Безусловно, он очень пристально следил за развитием громкого скандала с псевдоосквернением храма и с трепетом ожидал решения светского суда. И вот, решение пришло. Проведя вечер и часть ночи в невеселых мыслях, Сергей опубликовал на своей стене в социальной сети краткое заявление о том, что он не хочет иметь ничего общего с национальным религиозным институтом, отказывается от любой поддержки и просит более не считать его православным. Тяжело вздохнув, пошел спать в комнату к жене и сыну.
Не прошло и часа, как с кухни явственно потянуло тяжелым неприятным запахом. - Утечка газа! - в панике подумал он спросонок и нагишом выпрыгнул из постели. Выбежал в коридор, метнулся на кухню. И замер на пороге, пораженный простой мыслью: в доме нет газовых труб. Но запах не рассеивался. Сергей оторвал бессмысленный взгляд от электрической плиты и почувствовал, как сердце сжалось ледяным комком, как встал колом в горле воздух и как слабость ударила по ногам и рукам. В углу, у окна на деревянном стуле восседала массивная, угольно-черная фигура с огненными провалами глазниц и массивными витыми рогами, упиравшимися в потолок. Сергей сдавленно всхлипнул и попытался закричать благим матом, но что-то сковало ему глотку, совсем как в кошмарных снах.
- Ну-ну, - сказал его гость густым протоиерейским басом. - Не нужно кричать. Сына разбудишь. И присаживайся, поговорим по душам. Можешь называть меня Бельфегором. Или, учитывая сложившиеся обстоятельства, Хозяином.
- Так это, - Сергей с усилием разлепил пересохшие губы, - Всё... Всё - ваших рук дело?
- О, разумеется - рогатый немного подался вперёд, качнул козлиной головой. - Наш лучший проект. С тех пор, как мы выиграли у католиков тендер на душу Джорджа Карлина.
К тридцати годам Сергей, скромный работник малопопулярного банка, полагал, что знает о своей стране все. Это немного напрягало. При относительно спокойном существовании все же оставалось постоянное ощущение тревоги. Ну, как попадешь под вельможный воронок? Начнешь свой бизнес в бывшей подсобке храма или поссоришься в супермаркете с внештатным сотрудником охраны высокого лица? Иной раз мимо спокойной жизни со свистом пролетало такое, что оставалось только хвататься за нательный крест. Сергей полагал себя православным христианином. Сам, в возрасте пятнадцати лет, окрестился вместе с сестрой и племянником. Иногда соблюдал пост и знал символ православной веры. И вера порой помогала, был знакомый диакон: исповедовал, давал советы по организации крестин и похорон, в общем, поддерживал духовное чадо в тяжелые моменты. Однако, помимо местного храма и знакомого диакона, существовала еще и вся махина церковно-светских отношений, которую наворотила стабильная власть. Молебны за ракетные двигатели, чудо-фильтры, монархисты, отъем территорий у онкоцентров, попирание истории страны, в которой он родился и многие другие публичные манифестации наследников Господа на земле, вызывали у Сергея, оператора вычислительных устройств по образованию и человека болезненно честного, кратковременные приступы тоски и стыда за единоверцев. Безусловно, он очень пристально следил за развитием громкого скандала с псевдоосквернением храма и с трепетом ожидал решения светского суда. И вот, решение пришло. Проведя вечер и часть ночи в невеселых мыслях, Сергей опубликовал на своей стене в социальной сети краткое заявление о том, что он не хочет иметь ничего общего с национальным религиозным институтом, отказывается от любой поддержки и просит более не считать его православным. Тяжело вздохнув, пошел спать в комнату к жене и сыну.
Не прошло и часа, как с кухни явственно потянуло тяжелым неприятным запахом. - Утечка газа! - в панике подумал он спросонок и нагишом выпрыгнул из постели. Выбежал в коридор, метнулся на кухню. И замер на пороге, пораженный простой мыслью: в доме нет газовых труб. Но запах не рассеивался. Сергей оторвал бессмысленный взгляд от электрической плиты и почувствовал, как сердце сжалось ледяным комком, как встал колом в горле воздух и как слабость ударила по ногам и рукам. В углу, у окна на деревянном стуле восседала массивная, угольно-черная фигура с огненными провалами глазниц и массивными витыми рогами, упиравшимися в потолок. Сергей сдавленно всхлипнул и попытался закричать благим матом, но что-то сковало ему глотку, совсем как в кошмарных снах.
- Ну-ну, - сказал его гость густым протоиерейским басом. - Не нужно кричать. Сына разбудишь. И присаживайся, поговорим по душам. Можешь называть меня Бельфегором. Или, учитывая сложившиеся обстоятельства, Хозяином.
- Так это, - Сергей с усилием разлепил пересохшие губы, - Всё... Всё - ваших рук дело?
- О, разумеется - рогатый немного подался вперёд, качнул козлиной головой. - Наш лучший проект. С тех пор, как мы выиграли у католиков тендер на душу Джорджа Карлина.