Гершвин
И в качестве послесловия к концерту: несколько (а точнее, по итогу, - весьма много) слов о Гершвине - точнее, о моём восприятии Гершвина.
Начну с того, что в этом году я уже дважды попал в Филармонии на исполнение его произведений. При том, что добровольно мне бы и в голову не пришло покупать билеты на Гершвина! Вплоть до этого года я, скажем так, неоднозначно относился к его музыке.
Впервые Гершвин неожиданно для меня оказался в программе «деньрожденного» концерта - я шел слушать терменвокс, а там оказался ещё и Гершвин на вполне каноническом фортепиано! И исполнение оказалось шикарным -я впервые сумел ощутить ЭМОЦИИ, которые рождает музыка этого композитора.
Вот здесь мы и подходим к самому главному.
Гершвин - не просто первый американский национальный композитор. Его значение для музыки, и, шире, вообще культуры США куда больше, чем скажем, занчение Грига для Норвегии, Сибелиуса для Финляндии, Пьяццолы для Аргентины или Шопена для Польши. Всех перечисленных композиторов объединяет то, что, несмотря на определенную национальную самобытность, они оставались в рамках единой европейской музыкальной культуры, пусть даже и жили, скажем, в Латинской Америке.
А вот Гершвин, напротив, утверждает и институализирует существование американской культуры, как явления особого, столь же отличного от европейской культуры, как, скажем, культура Японии или Китая. С сожалением должен отметить, кстати, что Гершвин, похоже, остался недопонят и недооценен даже и у себя на родине - последующее развитие американской музыки пошло по пути попыток сближения с Европой, а не дальнейшего утверждения самобытности.
Мне лично даже классическая музыка Индии кажется более близкой и понятной, чем опусы Гершвина. США настолько отдалились от Европы в культурном плане, что даже Индия ныне ближе к Европе, чем США. Долгое время я не мог ощутить от слушания музыки Гершвина ничего, кроме недоумения.
И вот, наконец, 19 марта посчастливилось услышать Гершвина в таком исполнении, которое не смогло оставить равнодушным; а 28 ноября - услышать совсем другую интерпретацию, но оказавшуюся для меня ещё более близкой и понятной.
Почему «Рапсодия в стиле блюз» названа именно так? Ведь блюзом там и не пахнет - никакой тебе «блюзовой тональности», никаких специфических ритмов и гармоний. Но вспомним шуточное (но по сути своей очень точное) определение, что такое блюз? Это когда «хорошему негру плохо». Похоже, и в случае Гершвина имеет место что-то похожее - взгрустнулось, но не негру, а белому человеку, к тому же успешному и респектабельному. И он вынужден по-американски оставаться внешне бодрым, с вечной дежурной улыбкой на лице, и прятать свою грусть глубоко внутри себя. «Rhapsody in blue» - это блюз, каким он мог бы быть, если бы сочинили его не афроамериканцы, а белые люди.
Теперь у меня будет мечта - послушать в живом и адекватном исполнении оперу «Порги и Бесс». Мне кажется, европейского ценителя опер она должна была в своё время эпатировать не меньше, чем эпатировала любителей балета «Весна священная» Стравинского 😊
Click to view