О мышлении детей компьютерной эпохи
Данька (как и Каролина до него) очень любит сказки Чуковского. Я их в результате уже наизусть знаю. Рассказываю ему в очередной раз «Краденое солнце». Каролина сидит неподалёку на компьютере, но тоже вполуха слушает.
Дошли до строчки «Горе, горе: крокодил солнце в небе проглотил!»
Каролина: «Не, это неправильно! В настоящем мире такого быть не может, значит, это мир компьютерный; а в компьютерном мире крокодил должен был не проглотить солнце, а удалить его! И значит, должно быть «Горе, горе: крокодил солнце в небе удалил!»
* * *
Подумалось: ведь лет 10 назад дети, услышав строчку Войновича «Заправлены в планшеты космические карты» ничего бы не поняли: что ещё за «планшеты» такие? И зачем космонавтам «заправлять» в них космические карты?
А для современного ребёнка строчка вновь звучит совершенно естественно: ну, как же можно отправиться в дальний путь, тем более в космос, не взяв с собой планшетный компьютер! И как можно предварительно не «заправить» в него всю необходимую информацию, в том числе и «космические карты»!
Такое вот получилось «отрицание отрицания». Смысл вновь обретён, но совершенно не тот, который вкладывал в него Войнович.
Дошли до строчки «Горе, горе: крокодил солнце в небе проглотил!»
Каролина: «Не, это неправильно! В настоящем мире такого быть не может, значит, это мир компьютерный; а в компьютерном мире крокодил должен был не проглотить солнце, а удалить его! И значит, должно быть «Горе, горе: крокодил солнце в небе удалил!»
* * *
Подумалось: ведь лет 10 назад дети, услышав строчку Войновича «Заправлены в планшеты космические карты» ничего бы не поняли: что ещё за «планшеты» такие? И зачем космонавтам «заправлять» в них космические карты?
А для современного ребёнка строчка вновь звучит совершенно естественно: ну, как же можно отправиться в дальний путь, тем более в космос, не взяв с собой планшетный компьютер! И как можно предварительно не «заправить» в него всю необходимую информацию, в том числе и «космические карты»!
Такое вот получилось «отрицание отрицания». Смысл вновь обретён, но совершенно не тот, который вкладывал в него Войнович.