Почему Софья Перовская стала террористкой?
В семье военного губернатора Санкт-Петербурга Льва Перовского 1 (13) сентября 1853 года родилась дочь, названная при крещении Софьей. Ничто не предвещало, что девочка, чьим дедом был брат фаворита императрицы Елизаветы фельдмаршал Кирилл Разумовский, станет террористкой и посягнет на жизнь российского монарха.
Детство Софьи, как и большинства детей российских аристократов, было безоблачным. Окруженная заботой родителей и гувернанток, она получила прекрасное домашнее образование, но девушке хотелось большего. Она отказалась поступать в Смольный институт, а пошла на Аларчинские женские курсы при мужской гимназии. Попытки отца наставить дочь «на путь истинный» результатов не дали, Софья с детства отличалась сильной волей и привыкла добиваться выполнения своих желаний. На курсах, где в основном учились дочери мелких чиновников и мещан, Софья приобщилась к идеям народничества и решила посвятить свою жизнь просвещению простого народа и борьбе за его лучшее будущее. Естественно, что отцу вскоре доложили о сомнительных знакомствах дочери, но его попытки как-то повлиять на Софью снова оказались безрезультатными. Девушка просто сбежала из дома, а когда её стала разыскивать полиция, уехала в Киев. Домой она вернулась только после обещания отца выдать ей паспорт и разрешить жить самостоятельно.
Сдав все экзамены за гимназический курс, Софья поступила на педагогические курсы, чтобы стать народной учительницей. Вокруг неё снова сложился кружок молодежи, приверженной идеям народничества. Несмотря на высокое положение отца, Софья попала в списки «политически неблагонадежных», ей даже не выдали диплом учительницы после окончания курсов. Но это девушку не смутило, и она уехала в Тверскую губернию работать помощницей учительницы в селе Едименово. Весной 1873 года Софья все-таки добилась получения заветного диплома и отправилась учительствовать в Самарскую, а затем в Симбирскую губернии. В идеях просвещения крестьян она быстро разочаровалась и вернулась в Петербург, где стала обучать рабочих, а одновременно содержать конспиративную квартиру, в которой проходили занятия революционных кружков. Уже в январе 1874 года несколько петербургских кружков разгромила полиция.
Софья была арестована и оказалась в Петропавловской крепости, где провела почти полгода. Отец добился, чтобы её выпустили на поруки, но преподавание в школе девушке запретили. Чтобы не зависеть от родителей, Софья окончила фельдшерские курсы и уехала работать фельдшером в симферопольскую земскую больницу, где снова занялась организацией революционных кружков. В 1877 году последовал новый арест, а затем и суд по «процессу о 193-х народовольцах». Суд для Софьи прошел благополучно, её всего лишь отправили в Олонецкую губернию в административную ссылку. Но по дороге девушка сбежала от сопровождавших её жандармов и перешла на нелегальное положение.
Конец 1870-х годов принес большие изменения в тактику революционной борьбы в России, четко наметился переход от просветительства к террористическим действиям. Окончательный раскол произошел на Воронежском съезде народников в 1879 году, где Софья поддержала ту часть партии, которая выступила за индивидуальный террор как метод политической борьбы. Девушка, окончательно разуверившаяся в идеях народников, искренне считала, что убийством царя и нескольких видных сановников можно привести народ к революции, а на каждую казнь борцов с царизмом надо отвечать актами террора. Перовская вошла в Исполнительный комитет «Народной воли» и стала деятельным участником подготовки ряда покушений. Её не смущало, что вместе с «царскими сатрапами» от бомб и выстрелов народных мстителей гибли ни в чем не повинные люди. Но главным её стремлением стало убийство императора.
Авторитет Софьи в кругу террористов был очень высок. Хорошо знавший её П.А. Кропоткин впоследствии написал: «Достаточно посмотреть на ее портрет, на ее высокий лоб и выражение лица, чтобы понять, что ум ее был вдумчивый и серьезный, что поверхностно увлекаться было не в ее натуре, что спорить она не станет, а если выскажет свое мнение, то будет отстаивать его». Софья Перовская участвовала в подготовке двух покушений на Александра II в 1879 и 1880 годах. Тогда убить императора не удалось. В следующем году после внезапного ареста Желябова она возглавила группу террористов, совершившую 1 марта 1881 года убийство императора. По её сигналу (взмах белым платочком) И.И. Гриневицкий бросил бомбу в карету проезжавшего Александра II. Несмотря на настоятельные требования товарищей, Перовская отказалась уехать из Петербурга, и стала готовить освобождение Желябова, бывшего её гражданским мужем.
10 марта её арестовали и вместе с другими пятью участниками убийства императора предали суду. Софья Перовская так и не поняла, что убийство императора, который, несмотря на постоянную угрозу жизни, последовательно проводил крайне важные для страны реформы, было бессмысленно и вредно как для государства, так и для революционного движения. А главное, оно было крайне негативно воспринято подавляющим большинством населения России. Это позже террор получит молчаливую поддержку либерально настроенной интеллигенции. Суд был скор, а снисхождения цареубийцам ждать не приходилось. Еще в конце марта на письмо Победоносцева с просьбой не проявлять жалости к преступникам Александр III ответил: «Будьте спокойны, с подобными предложениями ко мне не посмеет прийти никто; и что все шестеро будут повешены, за это я ручаюсь».
Все шестеро обвиняемых были приговорены к повешению, но для беременной Геси Гельфман исполнение приговора отложили, впоследствии она умерла в тюрьме. Софья Перовская вместе с другими участниками убийства императора была повешена 3 апреля (15 по нов. стилю) 1881 года на плацу Семеновского полка. Сохранились материалы дела, в котором подробно описываются последние часы жизни осужденных и сама процедура казни. Поразительно, но даже вечером перед казнью Софья была спокойна. Сухие строчки протокола: «Софья Перовская категорически отказалась принять духовника. ..Перовская легла в постель в исходе одиннадцатого часа вечера. ...Спокойнее всех казались Перовская и Кибальчич». Утром следующего дня в Петербурге было опубликовано правительственное сообщение: «Сегодня, 3 апреля в 9 часов утра будут подвергнуты смертной казни через повешение государственные преступники: дворянка Софья Перовская, сын священника Николай Кибальчич, мещанин Николай Рысаков, крестьяне Андрей Желябов и Тимофей Михайлов. Что касается преступницы Гельфман, то казнь ее, ввиду ее беременности, по закону отлагается до выздоровления»
. Казнь проходила при большом стечение народа. Присутствовавший на ней корреспондент немецкой газеты «Kolnische Zeitung» написал: «Софья Перовская выказывает поразительную силу духа. Щеки ее сохраняют даже розовый цвет, а лицо ее, неизменно серьезное, без малейшего следа чего-нибудь напускного, полно истинного мужества и безграничного самоотвержения. Взгляд ее ясен и спокоен; в нем нет и тени рисовки». Саму же казнь он охарактеризовал следующим образом: «Я присутствовал на дюжине казней на Востоке, но никогда не видал подобной живодерни». А повторилось то, что когда-то было и при казни декабристов. Михайлов дважды срывался с виселицы, и его смогли повесить, только накинув на шею две петли. Казнь «первомартовцев», ставшая последней публичной казнью в государстве, не остановила развитие террора в стране, ставшего черной страницей в истории России. Поступок Перовской, несомненно, не подлежит одобрению, но мужество, с которым она отстаивала свои, пусть и ошибочные, идеалы и приняла за них смерть, достойно уважения. Пожалуй, в чем-то прав был Лев Толстой, когда назвал Софью Перовскую «идейной Жанной д'Арк».
Автор: Владимир Рогоза
Источник: http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-20293/
© Shkolazhizni.ru